* * * Пролог. Мир Младших. Через 7 месяцев после падения Излаима. В лесу было удивительно тихо. Холодный свет пробивался сквозь заросли бузины. Голубой сумрак летней ночи казался прозрачным. Темные, резные листья едва подрагивали от легкого ветерка. Мягкие лапы неслышно ступали по пружинистому мху. Рядом с ними сумрак отступал. Они едва светились в темноте, как и весь Зверь. Огромный, мощный. Золотистая шерсть нисколько не теряла в цвете и под лунным светом. Вдруг Зверь остановился и расправил очень необычные крылья, цепляя ветки. От натуга ветки с хрустом сломались, Зверь и не заметил. Он шумно фыркнул, чутко принюхиваясь. Со спины Зверя соскользнул всадник. Его светлые косы отливали тем же золотом, что и шерсть огромного Зверя. И свет луны никак этого не менял. Высокий всадник быстро подошел к кусту бузины, осторожно раздвинул ветки. Послышалось сонное сопение. Всадник замер. Он простоял у куста несколько мгновений, вглядываясь в полумрак бузинной тени. — В конце концов, о тебе ведь уговора не было! — всадник словно бы подытожил внутренний спор. Он осторожно запустил руки в темень, тихо зашипел — крапива с радостью вонзила в протянутые руки черно-зеленые острые зубы, — и вытянул что-то из куста. Сверток. Просто сверток. Огромный Зверь, спутник всадника, сделал несколько шагов, принюхиваясь и фыркая. — Это люди. Они все так пахнут, — пояснил всадник. Золотой зверь еще раз фыркнул. Всадник посмеялся. Затем, перехватив сверток одной рукой, он ловко ухватился за холку второй и вспрыгнул на широкую спину зверя. Зверь развернулся, мощным рывком расправил крылья, поломав несколько деревьев разом. Но ни всадник, ни Зверь не обратили на это ровным счетом никакого внимания. Они взмыли в ночное небо. — Ну что ж, посмотрим, насколько ты крепкий, — усмехнулся всадник. Но сверток продолжал молчать. Грань — проход между мирами, — легко открылась. Но тут сверток резко заплакал. — Больно? — всадник нахмурился. Он знал, ребенок не доношен, таким нельзя переходить через Грань. Скорее всего, младенец погибнет. Впрочем, это кроха и так обречена. Его нет ни на одной звездной карте. Откуда пришла душа малыша? Из каких прошлых жизней и миров? Неведомо… Даже Ему неведомо, а значит…значит, никому не ведомо! Случайный гость. Такие не живут. Не оставляют следа на теле мира. И все же… Всадник внимательней прислушался к жалобным мявкам и удивленно вскинул бровь. Малыш не хотел уходить из мира Людей. Он всеми силами желал остаться там, под кустом бузины. И желание было так велико, что Грань не пропускала и всадника, и его могучего зверя. — А ты не так прост, дружок, — посмеялся всадник. Он мог бы силой сломать сопротивление, но не стал. — Давай так, — всадник заглянул в лицо младенцу. Тот только злее замявкал. Всадник сделал легкий пас руками. Крики стихли. Но сверток выгнулся дугой. — А ты мне нравишься, — засмеялся всадник. — Дерешься до последнего, да? Всадник даже глазом не моргнул, а сверток безвольно расслабился. — А теперь послушай! Вдруг, мы сможем договориться?! Ярко-зеленые глаза малыша устремились на всадника. — Мне нужен… помощник, а тебе. Тебе, дружок, — немного подрасти. Но наш разговор не стоит и дохлой мухи, если ты сейчас не перейдешь Грань. Сопротивление пространства стало чуть меньше. — Я помогу тебе вернуться к ней. Даю слово! — слова прозвучали клятвой. Отчего пространство дрогнуло. — Взамен ты приведешь ее ко мне. Мы договорились? Малыш крепко уснул. Всадник только хмыкнул. Он сильней прижал младенца, кутая от ветра в полу плаща. — Постарайся не умереть… Это все испортит. Всадник нырнул на тропу межмирья. К утру все трое преодолели грань. — А ты милый, — заметил он спящему комочку. — Может… оставить тебя себе? Пожалуй, так и сделаю… Будешь моим. Так будет только проще… Всадник направил зверя над шуршащим кронами лесом. Вдруг он почувствовал, что ударов сердца у маленького помощника стало втрое меньше. — Демоны Ада! — выругался всадник, понимая причину. Грань оказалась непомерным испытанием для комочка. Всадник ушел в резкое пике. От скорости полета на плаще выпал иней. Через несколько секунд зверь и его всадник были на пороге небольшого двухэтажного коттеджа. Оставалось молить проведение, чтобы нужный всаднику эльдар был там. Внезапный гость коттеджа с грохотом постучал в дверь, но похоже все спали. Всадник постучал еще громче. Однако рыжие эльдары, жившие здесь, продолжили крепко спать. Всадник разозлился и швырнул чары. Через секунду все обитатели дома были на ногах. О чем, судя по шуму, быстро узнала вся округа. — Да неужто! — фыркнул всадник и снова что было мочи постучал. Послышались торопливые шаги. Всадник вдруг понял, что ему страшно оставлять кроху. Но чары подсказали — родная кровь малыша здесь… Его родные здесь. А его юному помощнику ой как нужна сейчас помощь! Малыш просто не выживет без нее! Всадник отступил на шаг и укрылся чарами, дверь открылась на пороге стоял рыжий эльдар. Всадник тихо, сквозь зубы выругался! Неужели, все напрасно?! Но тут рядом с рыжей головой из дверного проема показалась темная. — Возьми младенца! — тихий приказ полетел в сторону темного эльдара. Но темный эльдар медлил. Драгоценные минуты ускользали. — Бери, я сказал! — Костяшки на руках всадника побелели, когда темный эльдар протянул-таки руки. — Береги его! По моему Слову… Раз своего у тебя нет, — зло добавил невидимый гость коттеджа. — О, Творец, малыш едва живой! — вскрикнул темный. Но всадник облегченно выдохнул. Цветок Силы внутри малыша оживал. Сердце перестало пропускать удары, малыш проснулся и обиженно замявкал. Всадник исчез, так никем и не замеченный. Глава 1 Вердикт Братьев. Переменчивый ветер гнал облака по серому полотну неба, завивал мелкими барашками гребни волн, теребил темно-русые пряди высокого эльдара. Ветреный и пасмурный день хорошо отражал настроение Лорда-Протектора Аэр'Дуна. К хмурому гостю Небесных Чертогов подошел Наследник, кронпринц Эндемион. Лорд-протектор поклонился младшему брату по всем правилам этикета, но так и не перевел взгляда с озера. Эндемион встал рядом и тоже засмотрелся панорамой. Ему всегда нравилась вид, открывающийся на озеро, на острова, на его собственный дворец. Нравился вечно гуляющий здесь ветер. Ларон потянулся, готовый расправить крылья, но Эндемион не рискнул отпустить дракона, пока старший брат рядом. Сегодня это было бы весьма некстати. — Ты ее видел? — Эндемион начал издалека после минутного молчания. — Говорят, она совсем не похожа на Драго. Алион промолчал. — Ты, похоже, не очень-то рад новоявленной племяннице? — усмехнулся Энед, пытаясь шуткой вывести брата из задумчивости. — Племянницы… — повторил Алион, не вникая в суть слова. — У Драго не было детей! — пробормотал он из какого-то упрямства, отрицающего истину только из желания, чтоб она и не была таковой. — Ну… — протянул Эндемион, ожидая от разговора подробностей так хорошо забытого прошлого. — А ты рад? — Алион резко перевел взгляд на Наследника. Лорд-протектор с усмешкой отметил, что сейчас их и правда легко признали бы братьями — при дневном свете волосы Энеда отливали черным золотом. Это роднило Наследника с отцом Алиона, как и красивый разрез глаз, и едва заметная горбинка. Строгость черт темной ветви, но без её сухости — красота и нежность Владыки скользила в лице кронпринца, делая необыкновенным и притягательными. Больше всего чаровали глаза. Теплое золото правого глаза едва приметно лучилось светом, а вот левый — отражал небо и так походил цветом на радужки самого Алиона. — Я не замечал этого прежде, но она и правда больше похожа на тебя. — Алион перевел взгляд за спину Наследника. Появившийся Эль'Сигнорин выглядел вдохновенно-счастливым. Точная копия Владыки, разве что без его величия, величие досталось старшему из принцев, стояла теперь тенью за братом. Эндемион тоже посмотрел на младшего брата и едва подавил ехидную улыбку. Алион перевел взгляд обратно на Эндемиона, и теперь выражение лица его помягчало. — Нет худа без добра… — пробубнил Лорд под нос. Примирение братьев, в отличие от всех остальных событий, его утешало. — Лорд-Протектор, Вы явно предвзяты к девушке! — вступился Сигнорин, чувствуя почти детскую обиду за предмет спора. — Сиг, ты хоть понимаешь, что наделал? — спросил Алион, минуя взглядом Эндемиона, вставшего преградой упреку.