Эта капель действовала Иоганну на нервы. Он готов был придушить старого пьяницу. Как ему вообще взбрело в голову отправить его на этот остров? Если б у него действительно было что сказать, он мог бы сделать это в Венеции, а не тащиться на богом забытый клочок земли! Ну, может, удастся разыскать другого рыбака, который переправит его обратно. Или… Кап… Проклятые капли! Звук доносился откуда-то сзади. И что бы это могло быть? Иоганн сердито развернулся… И оцепенел. С той минуты как он вошел в базилику, юноша смотрел только вперед, на алтарь. Противоположную стену занимала огромная мозаика. На ней был изображен Судный день. На самом верху люди ожидали божьего приговора, посередине помещался медальон с образом Христа, из которого лилось пламя, питающее преисподнюю. Ангелы разили копьями грешные души, в груде черепов извивались змеи, головы царей сгорали в вечном огне. Справа от входа на троне, украшенном драконьими головами, восседал Аид, бог подземного царства. На коленях у него сидел Антихрист в образе прекрасного юноши в тоге. Казалось, он смотрел Иоганну прямо в глаза, словно ждал от него ответа. Под Антихристом висел магистр Арчибальд. Точно в насмешку над сценой распятия, старика пригвоздили к стене. Лицо его застыло в гримасе ужаса. Левая рука безжизненно свесилась, и с нее капала кровь. Магистр Арчибальд был, несомненно, мертв. Кап… кап… кап… Некоторое время Иоганн просто стоял, не в силах отвести взгляд от жуткой картины. Должно быть, Арчибальда распяли еще живым, и в предсмертной агонии ему удалось высвободить левую руку. Сложно было представить, какие муки он испытал, когда оторвал прибитую руку от стены. Собственной кровью Арчибальд сумел вывести на мозаике несколько слов. Буквы были размыты, так что Иоганн с большим трудом разобрал написанное. Это было французское имя. Giles… de… Rais – Жиль де Ре, – прошептал Иоганн. Он почувствовал, как зашевелились волосы на загривке, словно от одного лишь этого имени по телу пробегала волна ужаса. – Господи, что… Произносить имя Господа перед распятым стариком казалось богохульством. Иоганн запнулся, у него внезапно подогнулись ноги. Он в последний раз взглянул на искаженное лицо Арчибальда и бросился через галерею в маленькую церковь, а оттуда – на улицу. Старик с палкой стоял прямо перед порталом. Иоганн едва не налетел на него. Он вскрикнул от испуга и отпрянул. Старик ухмыльнулся, обнажив беззубые десны. – Il diavolo, – прогнусавил он. – Benvenuti a la casa del diavolo [38]. И захихикал. Иоганн отпихнул старика в сторону, бегом пересек площадь и помчался к каналу. Нужно убираться отсюда, неважно как! Он не оглядываясь пробежал вдоль канала и мимо моста. Его преследовали мириады комаров, пот заливал глаза… Где-то за развалинами и уродливыми деревьями скрывался берег. Наконец-то впереди показался ветхий причал. Слова старика эхом звучали в голове. Benvenuti a la casa del diavolo. Милости просим в обиталище дьявола… Иоганн увидел вдали от берега несколько рыбачьих лодок. Но докричаться до них он бы все равно не сумел. Нужно было найти другой способ… Над островом разнесся низкий отрывистый звон. Иоганн затравленно оглянулся. Звон определенно исходил с кампанилы, что высилась подле церкви. Неужели этот полоумный старик звонил в колокол? Вновь грянул звон. В отдалении, там, где лежала площадь, показалось облако пыли. Вихрь взялся словно из ниоткуда. Что-то приближалось. В третий раз прозвенел колокол… Ни секунды не раздумывая, Иоганн, точно загнанный зверь, бросился сквозь заросли. Когда колокол прозвонил в четвертый раз, он обнаружил среди тростника маленькую, присыпанную листвой барку. Должно быть, ее спрятал здесь какой-нибудь рыбак, один из немногих жителей острова, – может, тот полоумный старик. Лодка имела довольно жалкий вид, на днище скопилась вода, но весла были на месте. Иоганн с трудом вытолкал ее на воду и запрыгнул внутрь. Лодка угрожающе закачалась, но не пошла ко дну и не протекала. Под звон колокола Иоганн работал веслами так, словно за ним гнался сам дьявол. Сердце выскакивало из груди. Только когда берег превратился в едва различимую коричневую линию, он позволил себе перевести дух и стал понемногу приходить в себя. Потом бросил взгляд на далекий берег – и вздрогнул. На причале кто-то стоял. Юноша напряг зрение, но было слишком далеко, чтобы разглядеть человека. Но это, по всей вероятности, был не безумный старик, а кто-то другой. Человек этот махал, словно просил Иоганна вернуться. Тот понимал, что это невозможно, что страх подстегивал его воображение. Но отдаленный голос эхом разносился в сознании, и он призывал вернуться на Торчелло, на Остров Дьявола. Это был голос Тонио дель Моравиа. * * * Прошло еще добрых три часа, прежде чем Иоганн вернулся на постоялый двор. Он добрался на барке до острова Бурано, и оттуда рыбачья лодка доставила его в Венецию. Когда рыбаки увидели бледного юношу с ошалелыми глазами, они не стали задавать вопросов. Чем-то зловещим веяло от него, и само его присутствие сулило беду, словно ветер приносил чумное дыхание. Поэтому люди были рады ссадить его на причале в Венеции. Иоганн принял решение. Он сегодня же покинет Венецию. Что произошло на Торчелло? И почему Арчибальд умер столь страшной смертью? Все это не укладывалось в голове. Но это, очевидно, было как-то связано с синьором Барбарезе и его библиотекой. Арчибальд хотел предостеречь Иоганна – и заплатил за это жизнью. Однако он успел оставить ему последнюю подсказку. Имя. Жиль де Ре. Иоганн никогда прежде не слышал это имя. И в то же время он сознавал, что над ним нависла угроза. Люди, которые расправились с Арчибальдом, запросто могли убить и его. Старик оказался прав: синьор Барбарезе был люциферитом или же состоял с ними в тесной связи. Иного объяснения циничной казни в базилике Иоганн не находил. Барбарезе, должно быть, опасался, что Арчибальд его выдаст, и жестко его покарал. Но что старик хотел показать Иоганну на Торчелло? Что за тайну скрывал этот остров? Всю дорогу до постоялого двора юноша то и дело озирался. Враги могли поджидать за каждым углом. Но, сколько он ни оглядывался, преследователей не было. Запыхавшись, Иоганн поднялся по лестнице в свою комнату и сразу принялся запихивать свои вещи в мешок. Когда в руках у него оказался нож, он впервые за долгое время обратил внимание на инициалы, выведенные на рукояти. G d R… – Жиль де Ре, – прошептал Иоганн. Разве это возможно? Неужели нож принадлежал человеку, чье имя Арчибальд написал собственной кровью на стене? Иоганн услышал шорох и резко обернулся. В комнату вошла Саломе. Она сразу поняла, что юноша собирается покинуть труппу. – Ты уходишь? – спросила она, скрестив руки на груди. – И даже не попрощаешься? Не скажешь, почему уходишь и куда? Иоганн мельком взглянул на нее и продолжил сборы. Нож исчез у него в кармане. – Саломе, поверь, так будет лучше. Я принесу вам лишь несчастье, я всем приношу несчастья! – Он горько рассмеялся. – И я сам не знаю, куда мне идти. Я слишком долго убегал. Они найдут меня, куда бы я ни отправился. – Они? – Саломе нахмурилась. – Кто тебя найдет? Иоганн, не ответив, продолжал набивать вещи в мешок. Некоторое время Саломе молча наблюдала за ним. – Я говорила, Иоганн, что не принадлежу тебе, – сказала она потом. – Но с тобой у меня появилось чувство, какого я не знала с другими мужчинами. – И что же это? – спросил юноша. – Ревность. Если это начало любви, то я рада, что все закончится сейчас. – Саломе печально улыбнулась. – Меня не обманешь, Иоганн. Ты нашел себе другую девицу и сбегаешь с ней. В последнее время ты все больше отдалялся от меня. Хоть ты меня и ласкал, дарил наслаждение, но душою пребывал где-то там, с ней, все время. А теперь ты с ней сбегаешь. – Дьявол, никого у меня… – вспылил Иоганн. Но потом он одумался. Если Саломе считала, что у него кто-то есть, так даже лучше. Тогда Эмилио и Мустафа тоже поймут его внезапное исчезновение. В сущности, Иоганн никогда не принадлежал к их кругу. Он всегда оставался чужим, как и до этого, в прежней жизни. Чужак среди людей. – Ты разыскал Арчибальда? – спросила неожиданно Саломе. Юноша поколебался мгновение и кивнул. Им не стоило знать, какая страшная участь постигла Арчибальда. Те люди убивали всякого, кто знал слишком много. Или приносили в жертву. Маленькие тела на деревьях… – Он… сказал, что пресытился такой жизнью, – солгал Иоганн. – Видимо, принял предложение немецких купцов и вместе с ними отправился в Гамбург. Там у него остался кое-кто из родственников. Они приютят его на старости лет. Арчибальд еще утром сел на корабль, идущий на большую землю. – Ну, будем надеяться, эти родственники запаслись вином. – Саломе улыбнулась. – Наверное, так лучше и для него, и для тебя тоже. Вы не артисты. Никогда ими не были и никогда не станете. Иоганн кивнул и затянул узел на мешке. «А кто же я?» – подумал он. – И куда вы отправитесь? – спросила Саломе. – Мы? – переспросил Иоганн, но потом понял. – Ну, мы что-нибудь придумаем, – сказал он с напускной веселостью. – Как Петер со своей возлюбленной. Он любил девушку, на которой не мог жениться. Они сбежали из дома и… Он резко замолчал. – Что такое? – спросила Саломе. Иоганн поднял голову. Ведь это же было очевидно. И как он сразу не додумался? Он любил девушку… Маргарита уже дважды спасла его. Тогда, во время жуткого ритуала в лесу, и теперь, в Венеции, в библиотеке синьора Барбарезе. Дважды она своим смехом возвращала его на верный путь. Иоганн молился, чтобы это удалось ей и в третий раз.