— Это Джейкоб послал меня за вами. — Ух ты! — воскликнули обе девочки, увидев игрушку. Аня вырвала дракончика из рук Амайи, перевернула и прочитала имя брата. Девочки засмеялись и заплакали одновременно, бросились к Амайе и обняли ее, чуть не опрокинув, а Амайя старалась удержать их, не повалившись на мертвое тело. Все смотрели на них, пораженные реакцией девочек. — Где Джейкоб? Как бабушка с дедушкой? — спрашивали девочки наперебой. — Все в порядке. — Но дедушка… — Мы отвезли его в больницу, и он обязательно поправится. Они там все вместе, и мы отвезем вас туда, как только сможем, — успокоила их Амайя. — Джейкоб сказал, что ваши родители работают в Батон-Руже. Девочки кивнули. — Мы знаем номер их рабочего телефона, — сказала Белла, старшая. — Сейчас очень сложно дозвониться по телефону, но мы разберемся. Дюпри вопросительно посмотрел на Амайю. Та в свою очередь посмотрела на девочек. — Мне нужно знать, не обижали ли вас эти люди, не давали ли они вам какие-нибудь лекарства… — Они очень нас напугали, — призналась Аня. — Ну, это понятно. Я думаю, вы очень храбрые девочки, потому что этих парней испугался бы кто угодно. Я их видела: один довольно толстый и постарше, другой светловолосый, третий лысый, а четвертый очень высокий. Всего четверо. Кто-нибудь еще там был? — Нет. — А вы видели других девочек? Сестры Джейкоба переглянулись. Аня вроде кивнула, но Белла сказала: — Нет, больше никого не было. Когда Джонсон и Шарбу доставили девочек, Амайя сразу же обратила внимание на то, что их длинные волосы были чистыми и блестящими, как будто их только что расчесали, к тому же некоторые пряди были заплетены в тоненькие косички, которые спадали с макушки и лежали поверх распущенных волос. — Вы сами причесывались? — Нет, — ответили они очень тихо и наклонились вперед, словно желая, чтобы другие их не услышали. Амайя сделала то же самое, пытаясь угадать, кто мог причесать их. Она с трудом представляла, что один из этих ублюдков взял на себя труд заплести косички. — Это лютины, — сказала Белла. — Они причесывали нас, пока мы спали. — Лютины любят заплетать волосы, — убежденно заверила Аня. Амайя вздохнула, обдумывая, как им ответить. — Лютины были там с вами? Вы их видели? Девочки отрицательно покачали головой. — Мы слишком взрослые, их могут видеть только маленькие дети, но мы слышали, как они смеются, а еще они расчесывали нам волосы, — ответила Аня, поправляя прическу. — А они с вами разговаривали? — осторожно спросила Амайя. — Они не разговаривают, только смеются и зовут поиграть. Разве ты не знаешь, кто такие лютины? — спросила Аня так, словно подобное невежество было редкостью. — Да, я знаю, кто это. В том месте, где я родилась, их называют майру; это духи детей, умерших некрещеными. — Ты когда-нибудь их видела, когда была маленькой? — спросила Белла. Шарбу, сидевший неподалеку, не проронил ни слова. — Что-то припоминаю, — задумчиво ответила Амайя. — Когда была совсем маленькой, я очень любила гостить у бабушки Хуаниты. У нее был большой дом, но она использовала только первый и второй этажи. Помню, там была еще одна маленькая девочка, моя ровесница. Она ждала меня на лестнице, ведущей на чердак, и мы вместе играли. Потом я ее забыла. Но когда стала старше, однажды вспомнила и рассказала своей тете о девочке в бабушкином доме, которая ждала меня, чтобы поиграть. Она сказала, что там никогда не было других девочек, кроме меня и моих сестер. — А она с тобой разговаривала? — Я не помню, разговаривала она или нет, но она точно смеялась. И очень хотела со мной играть. — Амайя улыбнулась. — Это был лютин, — сказали девочки. Саласар улыбнулась Шарбу. Тот, потрясенно глядя на нее, протянул руку к ее лицу и снял травинку. Это было всего лишь касание, и длилось оно не более секунды, но эффект оказался настолько очевидным, что девочки рассмеялись. — У тебя травинка… — пробормотал он в извинение. Амайя опустила голову, а девочки бросились к ней и зашептали на ухо: — Это твой парень? — Нет, — ответила она, уверенная, что Билл все слышит. — Он хочет быть твоим парнем, — заверила младшая, глядя на Шарбу и улыбаясь. Смех девочек разносился по лодке и над мутной болотной водой. Джонсон посмотрел на улыбавшегося Дюпри и одобрительно кивнул. У него могли быть свои взгляды на то, как заместителю инспектора следовало вести себя с молодым Эндрюсом, но он должен был признать, что она удивительным образом сочувствует жертвам. Красивая шкура зверя. Он много думал об этом и о том, как она его вдохновляла. Глава 67 Чаризард Болота Они добрались до лагеря, и Амайя выпрыгнула из катера. Аня окликнула ее и протянула оранжевого дракончика. — Джейкоб хотел, чтобы он был у тебя. На удачу. Спорить Амайя не стала. Сжав Чаризарда в руке, она обняла обеих девочек. Было час пятнадцать пополудни. Они бросили якорь, а люди, ожидавшие их на понтонном мосту, закрепили тросы. Девочек оставили на попечение трайтера, который на обратном пути молчал, сидя возле неподвижного тела Медоры. Амайя опередила остальную команду и, перепрыгивая с лодки на лодку, добралась до Аннабель. Она надеялась, что Лэндис не утратил любопытства, которое проявил во время их предыдущего разговора. — Кажется, вы просили меня связать вас с ним до полудня, — заметила Аннабель. — Паула ждет уже два часа. Амайя взяла микрофон, который протянула ей Аннабель. — Давай, Паула, прием. Лэндис ответил сразу. В этот момент Джонсон вошел в рубку, поддерживая Дюпри. Тот выглядел лучше; лицо вернуло свой цвет, но взгляд оставался болезненным, и выглядел он устало. — Агент Саласар, я собрал сведения, которые вы просили, — раздался из динамиков голос Лэндиса. — Не знаю, как благодарить вас за помощь, мистер Лэндис. — О, не за что; не каждый день у тебя есть возможность участвовать в расследовании вместе с ФБР. По правде сказать, я отлично провел время, агент Саласар. Амайя принялась делать заметки, не обращая внимания на его ошибку с должностью. В конце концов, она действительно была временным агентом… — Как я вчера говорил, все инспекторы выезжают на места, где произошли катастрофы, хотя ни один из списка не побывал во всех этих местах: в одном или двух, не больше. Это нормально. Те, кто выезжает на места в районе Техаса, имеют дело с разрушениями от торнадо, а те, кто работает в Нью-Йорке, — с ущербом от прибрежных катастроф на востоке. Все специализируются на конкретном ущербе, нанесенном стихией. — А что насчет детей? — спросила Амайя. — Среди инспекторов есть девять, у которых трое и более детей. Мы нашли двоих с детьми по имени Майкл; одному двадцать пять, другой — двухлетний мальчик, погибший в дорожно-транспортном происшествии. Ужасная потеря… — А что насчет отпусков? — продолжала Амайя. — В данный момент в отпуске находятся трое наших инспекторов — две женщины и один мужчина. Ни у кого из них отпуск не совпал с более чем одной или двумя датами, которые вы указали вчера. — Что вы скажете об инспекторе, который в отпуске сегодня? — Его я исключил бы, — осмелился возразить Лэндис, которого, похоже, очень увлек их разговор. — Он наш младший инспектор, ему тридцать два, он только что женился, и у него медовый месяц на Гавайях.