Впервые, в ее сердце закралось сомнение. Глава 27. Привал Она села у костра, так как встречный ветер окончательно студил их обоих. Рагнар укрыл ее своей накидкой, но девушка никак не согревалась. Было решено зайти между каменистых валунов. Костер мог привлечь вражеских воинов, но согреться сейчас было важно, чтобы они могли продолжать путь. Сухой хворост тихо трещал и принц подкидывал новый, потирая руки от мороза. Ночи в этих местах были крайне суровы. — Вы не боитесь? — она наблюдала за его движениями. — Кого? — Вашего отца… — Нет, сейчас я могу бояться только нападения чужеземцев. Однако, меня это волнует чуть меньше, зная, что в последнем походе, мы нанесли им сокрушительный удар и поэтому, скорее всего их сейчас нет поблизости. — А как же Ваш отец? Его не страшитесь? — Нет. — Но Вам возвращаться потом обратно в замок. Что с Вами будет, если он прознает, что Вы помогли мне сбежать? — Отец снова запрет меня в темницу, полагаю. Зачем Вам тревожиться? Отдыхайте, Вам нужен отдых, завтра весь день верхом. Принц смотрел на свой костер и не давал ему угаснуть. Далия облокотилась о камень и мирно спала от тепла, что согревал ее отовсюду. Рагнар знал, что отец не ограничится одной темницей. Он не мог предугадать, на что способен Альмод, когда дело касается его любовных увлечений. Разумеется, его это страшило. Он знал, что Далия для него много значит, но и он не простой крестьянин — он сын и наследник. Правда в последнее время их отношения с отцом накалялись без видимой на то причины. Альмод был жесток к тем, кто не уважал его законы, но как он мог признаться леди в тех путях, которые были так излюблены конунгом. Остаток ночи принц следил за костром. Глава 28. Северные ветра Она спала совсем немного и проснулась, когда услышала сильный треск от полена. — Простите, миледи, я Вас разбудил… — Нет, это не Ваша вина. Я все равно не могу отдохнуть, холодная земля не дает мне покоя — она подвинулась ближе к костру и начала активно греть руки. — Чтож, тогда мы можем отправиться в путь раньше, не дожидаясь рассвета. Она промолчала. Сомнение, что зародилось в ней — стремительно росло. Девушка не могла поверить, что он решился на столь опрометчивый шаг. Конечно, она понимала, что дома его никто не ждет. У Альмода не болело сердце за Рагнара. Чтобы это понять, достаточно было несколько часов пробыть в замке. Все, включая самого Рагнара, знали это, но говорить о таком было невежественно. Далия вздрогнула при одной только мысли о конунге. Девушка видела глаза отца, который смотрел на нее, как на кусок буженины, желавший скорее отведать его. Она не могла понять, что его сдерживает не сделать этого до самой церемонии, но была ему благодарна за такую выдержку. Вместе с животным блеском в глазах, Альмод был устрашающим. Она была подвластна чувству страха и понимая, что от ее внутренних терзаний может погибнуть человек, не могла себя простить. Сие действо еще не обернулось провалом, а Далия уже готовила себя к самому худшему и спрашивала с себя соответственно. Ей не была присуща жертвенность и она не хотела возвращаться в комнаты, отведенные для ее вечной каторги. Но сейчас, смотря на то, как принц подкидывает поленья, как старается согреть ее в это холодное время суток, как сдерживает слово — она не могла сделать так, чтобы от нее пострадал такой прекрасный человек. Он показался ей таким красивым, хотя внешне он не сильно отличался от всех мужчин тех мест. Такая же борода, такие же голубые глаза, волосы, что были длиной чуть до плеч, а тело его было все изранено и эти шрамы, как выпуклые узоры на одежде, опоясывали все мускулы. Жесткая щетина и густые с белыми волосками брови — были чуть ли не отличительной чертой всех живущих здесь воинов. Тем не менее, в его взгляде она видела столько доброты и чистого света, что не могла не заметить, как из него струиться это тепло. Когда он касался ее, то будто самый жаркий огонь обдавал ее изнутри. Она теряла дар речи, замирая, и понимая, что ничего не может с собой поделать. Ее сердце не слушало голос разума, не подчинялось вовсе, стараясь стучать так громко, лишь бы Рагнар ответил ему, что слышит его и все понимает. — Вы задумались? Нам пора собираться в путь — перебил ее размышления принц. — Постойте…. — прошептала она. Он обернулся на ее шепот, но продолжал укреплять холочный ремень шорки— Вам нехорошо? — Нет. Я знаю, что Вы меня не сможете понять, но я хочу, чтобы мы вернулись в замок. — Что? — вспыхнул юноша — Вернуться в замок? Я все верно расслышал? — Да. Все верно — она отвернула голову в сторону. — Что же это такое! Северный ветер простудил Вашу голову? Как можно вернуться, когда Вы твердо решили уйти … — он свирепел. — Почему Вы так злитесь? Это освобождает Вас от ответственности за меня. — Вот только не стоит принимать поспешные решения только потому, что Вам меня жаль. Жалость унижает меня. — Я Вас не жалею. Понимаю, что не выдержу этот путь, что для меня будет сложно возвращаться… — Это полнейший вздор! Я совсем Вас не понимаю. То Вы льете слезы и просите о том, чтобы я помог Вам бежать, затем совершенно резко и прикрываясь глупыми предлогами говорите иное. Они оба замолчали и поняли, что почему-то стали очень эмоциональными по отношению друг к другу. — Знаете, Вы совершаете ошибку, возвращаясь в замок — спокойным тоном произнес парень — Единственный путь на спасение — это уйти в бегство и пересечь земли другого конунга. Однако, я не могу дать Вам обещание, что так Вас не отследит мой отец, поэтому только Вам решать что делать дальше. Вы же понимаете, миледи, что брак поставит перед Вами определенные требования и обязательства? — Да. Я понимаю. — А как же наследник? Женщина по правилам заветов земель и наследия предков обязана родить наследника… — он смотрел на нее так, словно она должна была вот-вот передумать и продолжить путь, оставив мысли о возвращении. Теперь он сам хотел, чтобы она покинула эти места. — А если конунг отыщет нас и отправит своих воинов? Вы как принц из другой земли не сможете последовать за мной, без отказа от престола при всех представителях совета. За Вами тоже закреплены определенные обязательства, например, если другой конунг найдет Вас, он выдворит или что еще хуже может убить. Еще он может расценить Ваше посещение его земель без предупреждения, как угрозу со стороны, либо просить выкуп. Как можно так рисковать? — Почему Вы задумываетесь об этом сейчас, когда мы уже ушли от замка? — Я не знаю. Вы застали меня врасплох и вывели из кровати. Не было времени обо всем подумать — она начинала злиться, так как их разговор не походил на дружескую беседу. — Ответьте мне о наследнике, прошу Вас. — Не знаю. Что я могу Вам ответить сейчас? Откуда у Вас столько вопросов? — Снова застал Вас врасплох. Эх, какой я негодяй — он улыбнулся. Она разозлилась еще больше и подбежала к нему: — Дайте мне посмотреть в Ваши глаза! Как не стыдно! Вы же шутите надо мной! — Так я же сказал, что я негодяй — он рассмеялся, глядя ей в лицо. — Ах так! Тогда… Вы тоже, знаете ли…. Могли бы додуматься раз такой стратег, что ход этого похода может пойти не по плану. Он подошел ближе и поцеловал ее: — Вы такая красивая…. — Что? — спросила она, чуть отступая назад. — Прошу прощения, что поступил так с Вами… Это был порыв. Другого шанса у меня просто не будет — он тоже отступил, отстранившись от нее, как можно дальше. Слезы на ее глазах засияли в свете ночного костра. Она вытирала набегающие дорожки по щекам. — Я настолько Вас опорочил?! О Боги! Прошу прощения — он подошел к ней и хотел было коснуться ее лица, но тут же остановился, ведь она смотрела на него диким и испуганным взглядом. Парень сел перед ней на колени и вытянул кинжал из ножны: — Клянусь, миледи, что никогда не сделаю и шаг навстречу к Вам без Вашего дозволения. Если я нарушу слово, то позволю Вам сделать со мной то, что будет Вам велено. Когда Вы станете королевой у Вас будет и власть и силы на это… Он говорил что-то еще, очень много и описывал какие-то события прошлого и сказал, что дарит ей этот кинжал на случаи, если кто-то захочет причинить ей вред и что он склоняет перед ней свою голову и признает власть над ним. Она же слышала только половину из всего того, что он так живо доносил до нее. Его неожиданный порыв выбил из под ее ног, тот небольшой и устойчивый участок земли. Это был ее первый поцелуй, который она хотела разделить с тем, кто будет ее любить. Нет, этот парень не был ей неприятен, но он разбудил в ней более ясное понимание того, что она не будет себе принадлежать, как только вернется в замок. Альмод сделает тоже самое и не будет так податлив по отношению к ней, нежели принц. Он зайдет дальше, намного дальше и только сейчас она поняла это и все осознала. Она посмотрела на него и протянула руку к кинжалу, выхватив его. — Я уже сейчас могу сделать с ним все, что пожелаю? — спросила она сквозь слезы. — Да. Он также подчиняется Вам, как и я. — Закройте глаза.