– Он успел покинуть наш город, – сказал один из воинов. Князь недовольно сжал кулаки. – На ярмарке много торговцев из их земель, – проговорил Демид, – велите схватить их всех, кто-то из них точно должен знать о произошедшем. Яромир кивнул, и часть воинов сразу же отправилась выполнять распоряжение. – Завтра свадебный огонь нашего сына, – сказала княгиня, – что мы будем делать? Она обращалась к мужу, но посмотрела на Цветану. – Праздник должен идти своим чередом, – безжизненным голосом ответила та, – похищение моей дочери не должно нарушить замысел Богов по объединению двух молодых жизней. – Мы проведём торжество, но будем следить за допросами южан, – сказал Яромир. – По всем дорогам, расходящимся от моего града, разосланы воины, они проверяют все обозы и путников, встречающихся на пути. При обнаружении в повозках маленьких девочек их вместе с сопровождающими будут возвращать обратно. Цветана благодарно кивнула и пошла в свои покои дать волю эмоциям, чтобы никто не видел её слёз. Моя дочь, наблюдавшая за всем происходящим со стороны, поняла, что им с Милославом надо готовить собственные поиски. Она чувствовала, что в похищении была замешана магия, и обычным людям разоблачить недоброжелателей невозможно. Глава 47 Дознание Воеводу южного князя удалось задержать на одной из дорог. Он очень спешил поскорее оказаться в своих землях и ехал без достаточной охраны и маскировки. Помощь Калисы, на которую он рассчитывал, таяла. Как будто колдунье не хватало сил для поддержания охранного морока, и она забирала защиту у тех, кто был далеко. Когда знатного пленника привели в терем, было раннее утро. Вышеслав с невестой собирались на свой свадебный огонь, сожалея, что родителям сейчас не до них. Княжич был очень недоволен происходящим. Сегодняшний день должен был стать главным в его жизни: его с невестой официально представляли сопредельным князьям, с этого момента он считался главным преемником своего отца и будущим правителем его земель. А теперь все были заняты поиском какой-то маленькой девчонки, которую непонятно зачем притащили на его праздник. Высказать свои мысли вслух он не мог. Родители никогда бы не одобрили этого, поэтому недовольство он старательно сдерживал, но на гостей с Севера поглядывал с раздражением. Его невеста вообще не понимала, что случилось. Посвятить её в происходящее никто не посчитал нужным. Да и высокородным гостям Доброслав принял решение ничего не говорить и посмотреть, кто как будет себя вести. Может, у Горина обнаружатся сообщники. Посреди приготовлений и праздничных хлопот хмурые Яромир с Демидом спустились в темницу, куда доставили воеводу Горина. Тот сидел связанный, безнадёжно ожидая своей участи. И очень жалел о том, что не уехал из города сразу после вручения даров от своего правителя. Увидев вошедших в его камеру мужчин, совсем погрустнел. В глазах воина Перуна пылал огонь, и казалось, что он сейчас прожжёт пленника насквозь. – Ты приехал на мою землю с дарами, – начал Яромир, обращаясь к воеводе, – и по законам гостеприимства я пригласил тебя к столу и оставил в своём доме. И чем ты отплатил мне? Похитил дочь моей сестры, невинную малышку, которая и так лишилась матери при рождении, а сейчас разлучена с той, что заменила ей родительницу. – Я не причастен к этому, – сказал пленник, размышляя о том, что известно пришедшим. – Не ты, так твои люди, – молвил князь, – расскажи нам всё, что знаешь, и, возможно, мы пощадим тебя. – Мой правитель жестоко отомстит, если вы причините вред мне или моим людям, – ответил воевода. – В темнице я видел простых торговцев из наших земель, за что их схватили? Они приехали на ярмарку со своим товаром, а оказались пленниками. Мы, южане, не терпим такого обращения и направляем своё войско против тех, кто обижает наших людей, – он гордо посмотрел на своих собеседников. – Изначально это вы совершили преступление на нашей земле, – спокойно ответил Яромир, – и это отменяет все законы торговли и гостеприимства. – Чем вы можете это доказать? – с вызовом спросил воевода, желая узнать неизвестные ему подробности похищения. – Вы поймали южан с вашей княжной? Или видели наших людей в своих покоях? – А вот ты нам и расскажешь, как было дело, – проговорил Демид, теряя терпение. Мой Ладо был зол и расстроен. Не для того он боролся с иноземными завоевателями, чтобы после их свержения видеть слёзы княгини и искать её украденную малышку. Всей душой желая мира, он еле сдерживал себя, чтобы разом не спалить врага, нарушившего спокойствие. Поборов приступ гнева, Демид слегка поджёг стопы воеводы, тот завопил. Давно ведя праздный образ жизнь, он отвык от боли, тем более причинённой огнём. – Вы ничего от меня не добьётесь, – собрав последние силы, сказал он. Тогда мой Ладо добавил огня, следя за тем, чтобы пленник не лишился чувств. Когда дикий крик огласил подземелье, Демид отозвал огонь, а Яромир дал знак, и прислужник вылил ведро воды на дымящиеся одежды воеводы. Тот тяжело дышал, оставаясь в сознании. – Говори, – строго сказал Демид. – Как я вас ненавижу, – злобно ответил пленник, понимая, что всё равно придётся рассказывать о преступлении, – всех вас, владеющих огнём. Как жаль, что завоеватели не додушили ваши семьи, была бы земля чище. Мой Ладо от таких слов был готов полностью сжечь пленника, но Яромир знаком остановил его. Нужно было узнать, где искать Славемиру. – Ничего, – продолжал воевода, – скоро и у нас будут воины Перуна, вот тогда наш князь покажет, что значит южанин, владеющий огнём. Демид с Яромиром удивлённо переглянулись. Они оба решили, что люди Горина захватили взрослых воинов Перуна и теперь хотят подчинить их себе. – Сначала расскажешь, где княжна, а потом поговорим о воинах огня, – сказал князь. – Это один сказ, – ответил воевода, – ваша княжна – из рода Перуна, она вырастет и нарожает нашему правителю сыновей, а те продолжат род. И будет у нас своё огненное войско. Этими словами он рассчитывал напугать и удивить допрашивающих его, но, услышав последнюю фразу, Демид рассмеялся. Его смех начал распространяться по гулким коридорам темницы и, отражаясь от стен, становился похожим на хохот приспешников Нави. – Ты думаешь, так легко вырастить воинов огня? – спросил он, отсмеявшись. – Слышал ли ты, что каждый носитель силы Перуна проходит обучение и инициацию? И без опытного наставника не получится из него хорошего воина. Сожжёт его внутренний огонь, разрушит душу и мысли, обратит к Нави, и никому не будет он служить, кроме как самому себе. Воевода с удивлением смотрел на него. О таком он подумать не мог. Вслед за своим правителем пленник считал, что достаточно вырастить воина из рода Перуна, и будет он служить верой и правдой своему благодетелю, так как честь и доблесть у него в крови. – И кто придумал, что род, к которому принадлежит Славемира, владеет огнём? Отец у неё – из наших князей, они не обладают этим даром, – продолжал Демид. – Зато мать из этих, – важно ответил воевода. – Отец у неё был воином Перуна, а Лебедяна, являясь единственной дочерью, унаследовала его дар. Мужчины переглянулись. В глазах Яромира был немой вопрос о том, возможно ли такое. – По женской линии огонь передаётся очень редко, – покачал головой мой Ладо, – чаще всего род погибает, но женщины не наследуют дар. Даже если представить, что такое возможно, то сыновья Славемиры от мужчины, не принадлежащего к роду Перуна, имеют очень малые шансы обладания огнём. – А нам говорили по-другому, – упрямо ответил воевода. Он не хотел верить, что то, ради чего он сейчас страдает и, скорее всего, расстанется с жизнью, обман. – Но это объясняет то, зачем похитили девочку, – продолжал Демид, – а теперь расскажи, в чём был замысел и как ваши люди пробрались в детскую. Пленник вздохнул и описал план того, как должно было пройти похищение. Слушая его, Яромир был неимоверно зол, что доспехи его воинов использовали для того, чтобы сбить с толку прислужниц и других охранников. Когда он закончил, Демид сказал: – Теперь мы знаем, что девочку будут беречь и охранять, как зеницу ока. Это должно утешить Цветану, она переживает за своего ребёнка. – Князь, вас зовут наверх, – сказал подошедший дружинник, поклонившись Яромиру. Тот нехотя встал со скамьи. – Идите к своей семье, – проговорил Демид, – а мы займёмся поисками. Яромир поднялся из подземелья, чтобы подготовиться к торжеству, посвящённому свадебному огню своего сыну. Не такой праздник он хотел видеть. Сейчас перед его глазами были грустный вид сестры и озабоченность жены, в душе – беспокойство за других детей и общую безопасность. Всё это портило настроение и заставляло сомневаться в благополучии его края. «Во дворец смогли проникнуть недоброжелатели, – думал князь, пока жена завязывала его пояс и поправляла кафтан, – значит, охрана у нас – не самая надёжная. А может, и предатели в ней есть. Как иноземцы смогли проникнуть к нам? Надо что-то делать. Как только разъедутся гости, устрою допросы своим людям, надо выявить соглядатаев недругов». Князь был зол. Враги в своём доме его не радовали. Его супруга тоже была напряжена и озабочена. С утра она имела трудный разговор с Цветаной, которая не могла успокоиться из-за похищения дочери. И поскольку его участники были одеты в доспехи местных дружинников, то княгиня Севера начала сомневаться в честности принимающей стороны. Горе застилало ей глаза, и она обвиняла окружающих в пособничестве похитителям. После разговора женщины остались недовольны друг другом и разошлись собираться на праздник, которого уже и не хотелось. Тем временем в центре княжеского двора потворники сложили высокий костёр, волхвы приготовили дары, знатные гости расселись на возвышении. К ним то и дело подходили прислужницы, выполняя приказания. Столы перед приглашёнными ломились от сочных фруктов и кувшинов с напитками. Все, кроме хозяев и гостей с Севера, были веселы и ожидали захватывающего зрелища. Ведь после церемонии должен был состояться турнир воинов. Во дворе было немноголюдно. Лишь некоторые приближённые к княжеской чете семьи были приглашены в терем. Простые селяне допущены не были. К ним молодые должны были выехать после совершения обряда и, проехав между рядами приветствующих их людей, раздать им дары и угощения. Таков был обычай, и Яромир планировал придерживаться его, несмотря на то что со вчерашнего дня начал опасаться за свою семью. Девицы в длинных сарафанах начали свой танец вокруг костра, подготавливая пространство к проведению ритуала. Каждое их движение было плавно и красиво, песня лилась из нежных уст. С каждой минутой мелодия ускорялась, движения становились активнее. Вместе с ними пламя, разожжённое в центре двора, набирало силу. Казалось, что танец девушек даёт огню мощь, помогает разгореться и взметнуться в небеса. Рада сидела рядом с Цветаной и Светозаром, с удовольствием наблюдая за происходящим. Моя дочь представляла себя на месте готовившихся к обряду Вышеслава с невестой. Думала о том, как они с суженым пройдут этот путь несколько Лун спустя. Танец закончился, и главный волхв Яромира вышел вперёд. Он начал обряд вознесения даров Богам. Рада очень хотела и дальше наблюдать за происходящим, но ей надо было уйти. Дочь понимала, что её помощь нужна Славемире, и она не имеет права терять целый день, веселясь на празднике. Поиски, начатые сразу после исчезновения малышки, пока ни к чему не привели. Отряды воинов, отправленные во все стороны от княжеского града, один за другим присылали гонцов с нерадостными вестями о том, что ни похитителей, ни их следа обнаружить не удалось. Несмотря на то, что они останавливали все повозы на дорогах, проверяли путников, а если видели среди них маленьких детей, сразу отправляли под конвоем в город – среди возвращённых путешественников Славемиры не было. Заезжали преследователи и в поселения. Спрашивали у местных, не появлялись ли у них незнакомцы. Но следов тех не обнаружили. Слишком много селений располагалось вокруг града. Во все стороны расходились дороги, и по какой сбежали похитители, было неведомо. Закрывала Калиса себя и спутников от взгляда волхвов, ехала под непроглядом, сквозь который было не пробраться со стороны.