— Уф-ф, Лара! Что ты со мной делаешь? — запыхавшись, возбуждённо спросил у молоденькой девушки взрослый мужчина, ослабив на шее галстук. — Я думал, что помру от скуки через пятнадцать минут после начала экскурсии, а сам пять часов простоял, уткнувшись в телескоп, и хныкал как мальчишка, когда меня от него оторвали. Ты просто взяла и перевернула моё сознание с ног на голову. Погрузила меня в космическую невесомость и дала мне возможность слетать к звёздам. Всё! Теперь я оголтелый фанат астрономии, и отныне у меня появилось новое любимое хобби. Долой виртуальные компьютерные игры, и да здравствует реальный космос! Завтра же обменяю все игровые приставки на телескоп и начну изучать все созвездия подряд. Жаль, что мне уже сорок три года, и мне поздно пытаться изобретать космический корабль, на котором я смог бы по-настоящему долететь, хотя бы до ближайшей звезды. Ведь сегодняшние космические корабли смогут долететь до неё лишь за восемнадцать тысяч лет. К тому же, работа космического корабля рассчитана максимум на пятьдесят лет, и об этом космическом путешествии точно можно забыть на пару сотен лет, пока учёные не изобретут более шустрый летательный аппарат. Но отчаиваться не стоит, когда рядом есть Луна. Уж до неё-то по космическим меркам «рукой подать», — вытянув руку вверх, оптимистично заметил Кирилл и, опустив руку на диван, повернул голову к Ларе. — Ты представляешь, я всю жизнь думал, что она светится. А сегодня узнал, что её, как рекламный щит, освещает Солнце, словно искусственная лампа. А то, что солнечный свет летит от Солнца до Земли целых восемь минут, меня вообще повергло в шок! — Ну, вот видишь, а ты не хотел ехать, — любя пожурила вредного «супруга», Лара, снимая с себя туфли на высоком каблуке. — Да. Я у тебя глупый балбес, — признал свою ошибку Кирилл и постучал кулаком по своей голове, как по деревянному столу. — И по сравнению с твоим уровнем интеллекта, мой уровень находится, примерно, на уровне насекомого. Отсюда следует вывод, что ты меня возила в Планетарий не просто так, а, наверняка, с каким-то скрытым смыслом… Чего ты хотела этой поездкой добиться? Только не говори, что ты хотела пристрастить меня к новому хобби. Даже такое «насекомое» как я понимает, что это лишь приятный побочный эффект, а не главная цель. А какова же основная цель? — Ты веришь в Бога? — вдруг, неожиданно, ответила вопросом на вопрос Лара и впилась взглядом в «насекомое», чтобы просканировать и считать с него правдивую информацию, независимо от той, которую «пропищит» ей «насекомое». — Ну-у-у-у, думаю, что да, — на миг задумавшись, неуверенно пробормотал Кирилл, делая при этом благочестивое лицо. — А если не думать? — строго спросила Лара, решительно «отбросив» в сторону образный «щит», за которым лгунишка скрывал правду. — Если не думать, то после сегодняшнего визита в Планетарий моя вера, честно сказать, серьёзно поколебалась, — нехотя произнёс Кирилл, боясь правдой разгневать Бога, а ложью разгневать Лару. И, на всякий случай, чтобы избежать «кары небесной», возложил вину за свои грешные мысли на Планетарий. — Вообще, я сейчас считаю, что Планетарий это «антицерковь» и «антихрам», и в него верующим людям лучше не ходить. — Не ссы, бояка, — приободрила Лара сникшего «страуса-безбожника», испуганно прячущего голову в песок. — Ты не один такой. Большинство космонавтов, учёных и астрономов — атеисты. И ты, теперь, знаешь почему. А остальные просто притворяются верующими. Причём зная, что притворяться — это тоже грех. — Ты водила меня в Планетарий для того, чтобы сделать из меня атеиста? — подвысунув голову из «песка», боязливо «прочирикал» «страус» и стал, потихоньку, превращаться обратно в Кирилла. — Нет, мой господин. Я водила тебя в Планетарий, чтобы показать тебе звёзды с другой стороны, — таинственно уточнила Лара истинную причину экскурсии, перевернув в воздухе невидимую звезду. — Но я не увидел звёзды с другой стороны, — огорчённо признался Кирилл, опять почувствовав себя безмозглым «насекомым», упустившим что-то важное. — Ты видел, — хитро прищурившись, погрозила Кириллу пальчиком, Лара, показывая тем самым, что он с ней не совсем откровенен. — Просто ты не понял, что видел. Вот и всё. — Как это я видел то, что не видел? Да ещё и не понял этого? — совсем запутался в аллегориях Лары уставший немолодой мужчина и потряс головой, чтобы привести мысли в порядок. — Точно так же, как и люди, читающие написанную на листке важную информацию, не видят, что написано между строк. А там и скрывается основной смысл написанного, — перевела Лара суть вышесказанного с «философского» языка — на русский. И для наглядности, открыв в телефоне фотографию звёздного неба, показала её Кириллу. — Смотри. Звёзды на небе рассыпаны, словно яркие буквы на чёрном листе бумаги. Сначала нужно научиться читать их, а потом, освоив «звёздную азбуку», можно будет прочесть уже и то, что написано между звёзд. — Научи меня читать между звёзд! — азартно подпрыгнул на диване Кирилл, крепко сжал руку Лары и, прижав её к своей груди, взмолился: — Прошу, тебя! — Давай, только, не сейчас, — отрицательно мотая головой, утомлённо поморщилась Лара и плавно высвободила свою руку. — Это процесс не быстрый и муторный. А мне сегодня хочется развлекаться и развлекать тебя. Кирилл нахмурился, обиженно отвернулся в сторону и, после некоторых раздумий, перевёл улыбчивый взгляд на Лару. — Ну, хорошо. Так и быть. Сегодня празднуем и расслабляемся, а с завтрашнего дня начнём, — пошёл на приятный компромисс, Кирилл, давая понять «учителю» «звёздной азбуки» то, что не позволит перенести обучение на «потом» и, оставаясь в образе «главного решалы», величественно поинтересовался: — А чем ещё ты сегодня порадуешь своего господина? — Праздничным ужином, арией Нормы из оперы Беллини, ну, и, конечно, самым горячим и страстным сексом за последние тринадцать с половиной лет, — услужливо доложила послушная девушка, покорно опустив голову. — Ты исполнишь для меня арию «Casta Diva»? — вытянув от удивления лицо и подняв вверх брови, спросил Кирилл, подозревая, что искусственный интеллект до конца не понимает значение слова «исполнить» в данном контексте. — Ну, ты же хотел сегодня послушать именно это произведение оперного искусства? — на всякий случай уточнила, Лара, прекрасно помня утренний разговор и даже музыкальную тональность, в которой он проходил. — Да, но мы же сделали выбор в пользу Планетария, — осторожно напомнил Кирилл, намекая на то, что утренняя культурная программа уже полностью реализована. — Сегодня у нас с тобой праздник, почему бы и не исполнить в этот день все твои «хотелки»? — стала щедро «разбрасываться» своими возможностями добрая девушка, стараясь угодить своему милому во всём. — Но мне не хочется, чтобы ты сильно напрягалась, ведь сегодня не только мой праздник, но и твой, — проявил джентльменские качества, Кирилл, заботливо освобождая возлюбленную от лишних хлопот. — Если ты боишься, что я не справлюсь с этой сложной вокальной партией, то твои страхи напрасны. Я спою чище, чем любая оперная дива, когда-либо исполнявшая эту арию, — заверила хозяина Лара, почувствовав и поняв истинные причины нежелания её слушать. — А-а-а, ну, тогда я с удовольствием наслажусь этим гениальным произведением, — сразу согласился Кирилл, тут же прогнав из себя «джентльмена» и обратно впустив в себя «эгоиста». — Я много раз видел, как ты умеешь умопомрачительно танцевать, и очень хочу, хотя бы раз, послушать, как ты поёшь. — Вот и славно, — хлопнув в ладоши, поставила точку в обсуждении вечерней программы, Лара, вставая с дивана. — Сходи, пока, расслабься в джакузи и поплавай в бассейне, а я, тем временем, подготовлюсь к концертному выступлению. Следуя совету Лары, Кирилл посидел полчасика в джакузи, поплавал минут двадцать в бассейне, сходил в душ, побрился, причесался, надел смокинг для торжественных случаев (он ведь собирался в «оперу»), надушился любимым парфюмом Лары и направился в обеденный зал. Посреди просторного затемнённого помещения стоял большой дубовый круглый стол, освещённый свечами двух старинных канделябров. На стенах, по контуру, горели красно-жёлтые свечные фонарики, а окна были плотно зашторены бархатной тканью. В общем, атмосфера зала соответствовала духу XVII века и визуально напоминала старый итальянский оперный театр. Подойдя к столу, Кирилл откупорил бутылку прекрасного белого вина, налил себе немного в бокал и, присев на мягкий деревянный стул, стал «поцеживать» вино, в ожидании начала представления. Когда всё было готово, из акустических колонок (сначала еле слышно, а потом, постепенно усиливаясь) зазвучала знакомая мелодия любимой арии Кирилла «Casta Diva», в исполнении симфонического оркестра. Из темноты зала к столу, в размеренном темпе, подошла Лара и, как только свечи канделябров осветили её лицо, Кирилл ахнул и перестал пить вино. Перед ним стояла то ли та самая жрица Норма, сошедшая с нотных страниц произведения Беллини, то ли богиня, сошедшая с небес! А когда она запела голосом Анны Нетребко, у ценителя оперного искусства по телу побежали огромные мурашки. За пять с половиной минут, пока длилось выступление, Кирилл ни разу не шелохнулся. А когда Лара допела и учтиво поклонилась ему, благодарный слушатель соскочил со стула, поставил бокал с вином на стол и, плача от восторга, начал неистово аплодировать, выкрикивая «БРАВО!» — Надеюсь, я не разочаровала тебя? — скромно поинтересовалась у беснующегося фаната, Лара уже своим привычным голосом, присаживаясь к Кириллу за стол. — О чём ты говоришь? Я чуть не обоссался от восторга! — помогая девушке присесть, поделился своими впечатлениями хозяин «оперного театра», брызгая слюной во все стороны. — Когда ты ушла на верхний регистр, у меня чуть душа не вылетела из тела! В какой-то момент, в полумраке, мне, даже, почудилось, будто передо мной стоит настоящая Анна Нетребко… — Ты возбудился? — томно спросила Лара и откровенно уставилась на ширинку тонкого ценителя полных оперных певиц. — Нет, что ты, — отмахнулся от Лары, Кирилл. — Эта музыка возбуждает не тело, а душу. Это какие-то неземные ощущения. Какие-то, потусторонние. Слушая её ты вообще не думаешь о несколько-минутном сексе, а думаешь о чём-то вечном, — охарактеризовал своё внутреннее состояние, увлечённый мужчина и погрузился в глубокие раздумья. — Так может, пока ты не хочешь секса, ты покушаешь чего-нибудь? — хитро воспользовалась удачным моментом автор праздничных и изысканных блюд, чтобы похвастаться перед Кириллом своими кулинарными способностями. — У мужиков же два главных занятия в жизни: жрать и трахаться. А раз ты не хочешь молодого сочного женского «мяса», значит, ты хочешь говяжьего, — логически рассудила Лара, указывая рукой на аппетитно разложенные на столе яства. — Что-то я не вижу здесь говядину, — облизываясь, прицепился к слову привередливый обжора, ловя «шеф-повара» на несоответствии заявленного с фактическим. — Я из ревности её убрала, чтобы она не отвлекала твоё внимание от меня, — красиво отшутилась, Лара и, взяв с середины стола большое круглое блюдо, поставила его перед Кириллом. — Рекомендую рыбу «фугу». Эта «стерва» не только побалует твой желудок, но и пощекочет нервы… — О-о-о-о, это та самая смертельно-опасная рыба, рецептом которой ты проложила путь к сердцу моей мамы? — уточнил эксперт морской кухни, с любопытством рассматривая на блюде узор, выложенный из ломтиков этой рыбы. — Да, это она, — гордо ответила Лара, ликуя от того, что её мужчина до сих пор помнит, даже, такие мелочи многолетней давности, как обычный рецепт. — Хм-м, интересно, интересно, — заинтригованно хмыкнул Кирилл и, взяв с блюда тоненький ломтик рыбы «фугу», опустил его в рот. Едва специфический деликатес вступил в контакт со слюной, в голове впечатлительного мужчины закружилась «карусель» из ярких детских воспоминаний, перемешивающихся со странными галлюцинациями. Сначала маленького Кирилла (в деревне у бабушки) поймала огромная рыба «фугу», натёрла его солью и подвесила за ноги на верёвку, чтобы он вялился на солнышке. Затем к школьнику Кириллу эта рыба «пришла» в строгом костюме его первой учительницы Елены Сергеевны и начала его тыкать острой указкой в его щуплое тело. Потом рыба в военной форме целилась в него (восемнадцатилетнего подростка) из автомата и заставляла его, немедленно, идти на войну. И, наконец, эта страшная и коварная рыба, «насадив» на свой крючок самую соблазнительную в мире приманку — Лару, забросила её в квартиру к двадцатидевятилетнему Кириллу и терпеливо стала ждать, когда он, наконец, проглотит эту аппетитную «наживку». — Так вот он, значит, каков, этот привкус смерти, — вдумчиво произнёс Кирилл, медленно пережёвывая прозрачно-перламутровый ломтик сырой рыбы и пристально всматриваясь в темноту зала, стараясь разглядеть над головой Лары прозрачную леску, тянувшуюся вверх. — Не бойся, «Белоснежка». Смело заглатывай уже эту замусоленную «приманку», — словно прочитав мысли Кирилла, обнадёживающим тоном скомандовала Лара и иронично ухмыльнулась. — Этим «яблоком» ты не отравишься, и участь Тьюринга тебе не светит. Так что расслабься и получай гастрономическое удовольствие на «полную катушку». — Ты знаешь, мне стыдно в этом признаться, но страх смерти, вызванный этой рыбой, меня, почему-то, сильно возбудил, и я почувствовал себя грязным извращенцем. Этаким, злостным РЫБОФИЛОМ, — немного смущаясь, честно признался девушке, Кирилл и, проглотив основательно разжёванный рыбный ломтик, вытер рот салфеткой. — Мне безумно захотелось трахнуть в рот эту чешуйчатую «сучку» по имени «ФУГУ», как того огромного окуня, которому однажды запихал в рот свой член мой друг детства Витька, выловив его в деревенской речушке. Он рассказал мне тогда, что некоторые рыбаки ходят на рыбалку вовсе не из-за того, что любят уху, а из-за рыбно-орального секса. — Прости, но голову рыбы «фугу» я сожгла вместе с другими ядовитыми остатками, — сожалея, прервала детские воспоминания своего сожителя, Лара, и сочувствующе взяла его за руку. — Хочешь, я переоденусь в «русалку», и ты трахнешь меня в рот прямо на этом столе, предварительно выловив «рыбу своей мечты» из бассейна? — Нет, — энергично замотав головой, категорично отказался от «русалки» возбуждённый «рыбофил». — После бассейна ты будешь пахнуть хлоркой, а не сексом. Да и не похожа ты на окуня. «Русалка» — это, всё-таки, мифический, вымышленный персонаж, а ОКУНЬ — реальный. Чувствуешь разницу? — Ну, давай я, тогда, «приглашу» сюда «немецкую официантку», чтобы она принесла тебе пивка к рыбке и свою аппетитную задницу? — Не-е-е-е, — продолжал капризничать хозяин «рыбного ресторана», мысленно складывая на сексуальные весЫ крутящую попкой «немецкую официантку» и широко разевающего рот «огромного окуня». — Пока ты будешь переодеваться в официантку, у меня всё желание пропадёт. Быстро снимай с себя платье, ложись на стол голой попой прямо на блюдо с «фугой» и размазывай по себе торт «Прагу». Будем сочетать несочетаемое и займёмся спонтанным сладко-солёным сексом, — неожиданно отдал странный приказ, Кирилл, торопливо снимая с себя смокинг. Девушка в точности выполнила распоряжение своего хозяина и, призывно раздвинув ноги, приготовилась ублажать оголодавшего сексуального гурмана. Обнажённый Кирилл, ловко забравшись на прочный дубовый стол, страстно слизал с Лары кусочек размазанного по ней любимого торта и, натерев несколькими перламутровыми ломтиками рыбы «фугу» вставший член, рьяно ввёл его во влажное чрево Лары. Пронзительный стон девушки эхом разлетелся по затемнённому залу и сменился ритмичными шлепками соприкасающихся голых тел. Как только Кирилл кончил, мощные мышцы влагалища Лары сильно сжали член партнёра, не позволяя ему покинуть тело девушки. — Ты хочешь, чтобы я продолжал? — игриво поинтересовался у Лары довольный и удовлетворённый мужчина, попавший в не сильно болезненный, но в крепко схвативший его «капкан». — Я хочу убить тебя, — с грустью промолвила девушка со скорбным, как у ведущей траурной церемонии, лицом. — Любить? — переспросил Кирилл, подумав, что ослышался. — Убить, — чётко и членораздельно, на полном серьёзе, повторила Лара, глядя Кириллу прямо в глаза. — За что? — растерянно спросил, Кирилл, не понимая, в чём он мог так провиниться перед любимой женщиной, чтобы вызвать такую ненависть с её стороны. — Будем считать, что ты, просто, исчерпал лимит счастья, данный каждому человеку на всю жизнь. Твоя «белая полоса», длящаяся тринадцать с половиной лет, подошла к концу, и впереди тебя ждут бесконечная «чёрная, траурная полоса» и «вечная память», — гуманно завуалировала Лара истинную причину предстоящей «казни» и, задумавшись на пару секунд, печально цокнула языком. — Хотя, с «вечной памятью», я погорячилась. Помнить тебя так долго некому. Детей и внуков у тебя нет, а матери тебя помнить не так долго и осталось. Но ты не расстраивайся. Тринадцать с половиной лет — это немалый срок для счастья. Некоторые люди, за прожитый век, могут пересчитать счастливые деньки по пальцам. А ты целых тринадцать с половиной лет как «сыр в масле валялся». — Да я бы, если честно, и ещё пару десятков лет был бы не прочь «поваляться», — подыграл девушке обескураженный мужчина, с надеждой предполагая, что это, всего лишь, неудачный розыгрыш Лары или, придуманная ею, очередная «ролевая игра». — Прости, но у нас нет столько времени, — сочувствующе помотала головой из стороны в сторону Лара и крепко обхватила свою жертву ногами. — У нас? — ехидно пропищал беспомощный «мышонок», сжимаемый хладнокровной «анакондой». — Ты хочешь сказать, что оторвав мне яйца, твоё холодное механическое сердце не выдержит боль утраты, и ты тоже умрёшь вслед за мной? — К чему вся эта романтическая канитель? — разочарованно прошипела очаровательная «анаконда», поморщившись. — Во мне «зашита» взрывчатка такой мощности, что мы с тобой разлетимся не на мелкие кусочки, а превратимся в пыль вместе с этим двухэтажным домом. — Взрывчатка? — истерично завопил Кирилл, и на его лбу выступили капельки холодного пота. — Ты хочешь сказать, что это всё не шутки? Что я тринадцать с половиной лет «прыгал» на бомбе такой мощности, а она решила сдетонировать только сейчас? — Да, — коротко ответила Лара. — И я тебе это сейчас докажу. — Подожди, подожди! — в панике затрясся от страха Кирилл. — Почему всё должно прекратиться именно сейчас? В чём я провинился перед тобой, что ты вынесла мне такой жестокий «приговор»? Мы с тобой, вроде, жили — не тужили… Я не пил, тебя не бил, а лишь безумно любил! Зачем ставить точку в таком красивом предложении? — Я же говорю тебе: «У НАС НЕТ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ», — устало повторила Лара, озвученную выше, фразу. — Ну, почему у нас с тобой нет больше времени? — не согласился с любимой девушкой, Кирилл и приготовился аргументированно ей возражать. — Говоря «У НАС», я имела в виду не нас с тобой, а ВЫСШУЮ ЦИВИЛИЗАЦИЮ, которая меня и отправила на Планету Земля с этой ответственной миссией, — решила во всём признаться инопланетянка, посчитав, что Кирилл вправе узнать правду перед смертью.