- Я хомячков не боюсь, - фыркаю, утаскивая тарелку с яичницей, прямо из рук муженька. - Это вообще-то моя! – возмущается он. - Кошмар! Смотрите, что этот ваш брак с людьми делает! - делано вздыхаю. – Любимой жене пожалел яиц. - Они каждую ночь в твоём распоряжении, - хохочет этот пошляк, подмигивая. Ну вот как с ним бороться? Похоже, что никак. Только любить! *** - Работаешь? – ехидно уточняет Егоров и, просиживая свои штаны в моем кресле для посетителей, вытаскивает карандаш с подставки для канцтоваров. – А вышла бы за меня замуж – не работала бы. Именно поэтому я за тебя бы и не вышла. Ибо работа для меня – это моя отдушина. Федя всецело меня понимает и разделяет такое рвение. Ну у него и выбора то особо нет. Или принимать меня такой какая я есть или принимать таблетки, чтобы принимать меня такой, какая я есть. Другого не дано. - Слышал бы тебя Фёдор Геннадьевич – оторвал бы уши, Бероев. Чего пришел? - Какая ты, Софья, грубая стала. Это тлетворное влияние твоего муженька. Да, да! - Бероев, я скоро сама тебе уши оторву. Чего тебе надобно, старче? - Ничего, - пожимает плечами Егор. – Просто в гости зашел. По-дружески. - Ты главное сделай так, чтобы Федька поверил. Ему твой график посещений моего кабинета что-то не очень нравится. Уже несколько раз грозился отправить тебя на консультацию к пластическому хирургу. - Зачем это? – настороженно подбирается мужчина. - Нос твой рихтовать, - бросаю неловко, делая вид, будто безумно заинтересована происходящим на экране компьютера. Работаю я, в общем. Не видно разве?! - Дай угадаю. После встречи с его кулаком? - Какой ты догадливый, Егорка. Не мужик, а золото. Пропадает только без Центрального хранилища Банка России. Срочно надо исправлять и сдать тебя на принудительное хранение. - Кому это? – пыхтит возмущенно. - Жанне, - жму плечами я. – Хороший кандидат. Надежный. На свадьбе моей, опять-таки, вы чудесно зажгли под Сердючку. Нет, ну надо было их видеть просто! И куда только вся сдержанность Егора Сергеевича подевалась? Отплясывал так, что искры с пят летели. Эх, не зря я их так отчаянно тогда подталкивала друг к другу. Идеальная же пара выйдет. Просто пока не сильно понимают своего счастья. Но не беда. У них есть я! Я им помогу! А у меня есть Федя и он поможет мне. Что значит не захочет? Куда денется с подводной лодки?! - Пойду-ка я…работать. Кофе всё равно не наливаешь. Хозяйка из тебя, конечно, такое себе. - Алла нальет, - говорю крепкой мужской спине в темном костюме. Зачем приходил?! Что хотел?! Еще и карандаш стащил! Мобильный гудит от входящего видеозвонка. Жму принять вызов и любуюсь бородатой мордахой на весь экран телефона. Чумазый то какой, Господи. Небось опять у него запил кто-то и Фёдор Геннадьевич решил собственной персоной заменить непутевого работника. Так. Стоп. Кажется, примерно с этого и началось наше знакомства. Прищуриваюсь зло и пытаюсь отыскать малейшие признаки присутствия женщины в радиусе нескольких метров от мужа. Порву, как Тузик грелку! Впрочем, не такой же он дурак звонить мне при какой-то бабе. Выдыхаем, Софья. Выдыхаем. Никто на Вашего мужа не претендует. - Моем, моем трубочиста. Чисто, чисто, - цитирую Чуковского с его «Мойдодыром». – Откуда такого красивого дяденьку к нам занесло? - Дяденька за…- вздыхает муж в трубку. – Ты представляешь… Дальше следуют какие-то ругательства. Не в прямом смысле. Просто Федя начинает рассказывать, что друг его, тот самый полицейский, притащил какой-то раритетный хлам и они его решили коллективно сделать. В общем, мальчики развлекались. Спросите, почему же ругательства? Дак я понятия не имею, о чем он там мне пытается рассказать. Белый шум какой-то. Из всего потока я поняла только: «сломалось». Но я слушала. Честно. Как не слушать. Такой красивый, когда рассказывает. Не могу! - Звонишь поделиться? – улыбаюсь понятливо. - Ага. Поймала меня в свою ловушку – теперь терпи. Нечего было охоту открывать. - Так я не на тебя открывала! – фырчу. - А попался я. Всё, мать. Терпи! - Я еще не мать, - мы женаты то всего ничего. Какая еще такая мать?! Не то, чтобы я не хочу ею стать. Хочу. Это закономерно, что хочешь иметь продолжение своего любимого мужчины. Но у нас всё с ним слишком быстро. Я всячески пытаюсь тормозить Фёдора, но у того отсутствуют тормоза, когда касается меня дело. - Это мы исправим, Луковица. Зуб даю! Федор Геннадьевич Никогда не думал, что женюсь так быстро. Но раздумывать над этим фактом и времени то особо не было. Луковице моей только дай слабину – сразу на попятную. Не хочу, не буду. Правда, её капризы я готов был терпеть постоянно. Влип в эту кудрявую вредину по самые уши и выныривать не хочу. Пусть и нервы она мои в клубок смотала и салфеточки ажурные с них сплела. - Федь, подумай, - дула губы Татка. Её моя женитьба больше всех волновала. Еще бы! То у меня одна капризуля великая была, а теперь целый две. Здоровая конкуренция! Ничего. Полезно. Рано или поздно придется Татке свою жертву искать и мозг ей ковырять чайной ложечкой. Остальные как-то философски восприняли новость о скоропостижной женитьбе. Всё моё близкое окружение знало, что если я чего-то решил – так тому и быть. А я твердо решил, что Луковка станет моей женой. Даже если она сопротивляется этому факту. Не отпущу. Моя прелесть. - И как тебе семейная жизнь? – вытирает чумазый лоб Илюха. Да, да. Тот самый друг детства, что любезно помог мне достать информацию про Софью, в свое время. Так сказать, наш личный купидон на полставки. - Прекрасно, - потягиваюсь, норовя разогнать кровь в затекших мышцах и улыбаюсь как полудурок на все свои 32 зуба. Луковица у меня, конечно упрямая, но люблю я характерных дам. Разве то женщина, если нос свой красивый гармошкой не кривит и не фыркает, будто стадо ежей в брачный период?! Нежные девочки-одуванчики меня никогда особо не прельщали. То ли дело моя Луковка! И по харе съездит, и потом в эту же побитую харю поцелует! - Не жалеешь? - Что ж я не человек, что ли?! Жалко её, конечно, - вспоминаю старый бородатый анекдот, бороздящий просторы всемирной паутины. Илюха ржет и понятливо кивает, не пытаясь влезть в душу своими вопросами. Вот за это я его и ценю. Золотой мужик! Соньку я свою обсуждать ни с кем не буду. Счастье любит тишину. Кажется, так говорят умные люди?! Еще около часа мы пытаемся вдохнуть искру жизни в раритетное авто. И может быть просидели бы дольше, но рабочий день обычного офисного планктона подходил к логическому завершению, а значило это одно: надо Луковицу свою домой тащить. Знаю я её. Сейчас засядет, счет времени потеряет, потом на буксире её тащи уставшую и измученную. Вообще работа эта её – блажь, конечно, чистой воды. Но я упрямо молчу. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Очень уж дорог этому нежному сердечку её маленький, но довольно-таки процветающий бизнес. - Привет, - сопит Луковка, высунув красный нос из воротника куртки. – Замерзла жуть как. Потрогай. Мне царственно вручают ледяные маленькие пальчики, и я как верный паж грею ручки госпожи в своих больших ладонях. Время летит неумолимо быстро. И вот уже зима, хотя, казалось бы, совсем недавно было лето и на парковке ЖК, где живёт Татка я встретил вздорную дамочку на выкидыше автопрома. Теперь же эта дамочка светится миллионами огней, словно новогодняя гирлянда и замершим птенцом жмется к моему плечу, счастливо улыбаясь. Целую холодный нос, дыши на тонкие ладошки и улыбаюсь в ответ. Идиллия. Но есть один маленький нюанс, которого нам все же не хватает. - Поехали! Сюрприз покажу! - Какой сюрприз, Медведев? – вдруг суровеет моя Луковица и руки пытается вырвать. Но я наученный горьким опытом, стойко держусь и не выпускаю их из своего плена. С моей женушки станется мне кулаком куда-нибудь залепить. - Тебе понравится, - уверяю её. - Мне уже не нравится, - фыркает Луковка. – Я думала мы поедем в ТЦ, купим подарки к Новому Году. Вот-вот уже праздник, а у нас еще конь не валялся! Дом не мешало бы украсить. Я пригласила твоих родителей, маму с Леонардо, Жанну с Бероевым… - Кого? – переспрашиваю. Нет, ну вдруг у меня слуховые галлюцинации на почве ревности возникают. И тот самый предполагаемый соперник уже мерещится везде и всюду. - Твоих родителей…- заново начинает перечислять Софья. - Нет-нет, - прерываю я. – Жанна с кем будет? С Бероевым? - Без него она отказалась приходить, - сопит Софья. – Ладно тебе! Мне кроме тебя никто не нужен, Бородач. - Только это его и спасает постоянно, - бубню себе под нос. Да, я злой и страшный, пусть и не серый волк. Ухо всегда надо держать в остро. Знаем мы таких ушлых. Вон как увивался за Сонькой, стоило ей сменить свой маскарадный костюм на нормальную одежду. Сразу слюна, как у собаки Павлова потекла. А вот хр*н. Моё! Не отдам!!! - Так что там за сюрприз? – вдруг начинает ластиться эта кошка. И в глаза заглянет, и по щеке нежно погладит, и подбородок свой острый на плечо моё уложит. Будто и не она еще минуту назад бухтела от недовольства.