«Ё-моё, это ж сколько времени я проспала?» — подумала. В стопках возле стен стояли в несколько рядов коробки, коробки, коробки. Туда-сюда сновали незнакомые мужики, а среди них, как заправский командир, бегала мама, махая руками. — Варюш, ты что стоишь? — окликнула она меня. Я, вздрогнув, повернула голову к ней. — Чего стоим, кого ждем? Давай одевайся, потом бегом на кухню, завтракать и за работу. — Да, мам! — я побежала в ванную. — Ща, мам!!! — захлопнула дверь. Вот тебе и тихонечко собрала вещи. Быстро умывшись, я переоделась в спортивный костюм, позавтракала и начала собирать пожитки. Как ни странно, их у меня оказалось достаточно много. Но к вечеру моя комната уже отзывалась эхом (как тут спать-то еще два дня?). Самое необходимое оставила на видном месте. Все остальное забрали грузчики и увезли на хранение. Квартира превратилась в скелет. Остались только «кости», а конкретно: кухня не поместилась, поэтому есть мы будем сегодня за столом и на мягких стульях. Оставшуюся мебель мама договорилась вывезти в воскресенье. После всего мы, пыхтя и разминая спины, сели на стулья, так как диван уехал с большей частью мебели. Смотрим друг на друга и улыбаемся. — Ну, что скажешь, Варь? — спрашивает мама. — Страшно, — отвечаю. — Ты меня хочешь до инфаркта довести? — шуточно хмурю брови. Мама засмеялась. И этот смех, такой живой и заразительный, проник мне в самую душу, и страхи ушли. — Варька, милая, ну ты и скажешь тоже!!!! — сквозь смех говорит она. Я на нее смотрю и не могу налюбоваться. Даже сейчас, раскрасневшаяся, в пыли и в домашней одежде, она выглядит классно. На лице ни одной морщинки, длинные волосы, собранные в хвост, подчеркивают ее молодость, и сейчас можно сделать фотку для журнала типа «Домашний очаг». Я, воспользовавшись заминкой, достала айфон и включила камеру. — Варь, зачем, я же вся в пыли!!! — засмущалась мама. — Мама, ну скажешь тоже, я же это для семейного архива, — улыбаюсь. — Главное, никаких инстаграммов. Я согласно кивнула и уже развернулась уходить, как мама со скоростью пантеры подлетела ко мне, начала щекотать, и я захохотала в голос, прям как в детстве. Потом она резко выпустила меня и крепко прижала к себе. — Если честно, — шепнула мне на ушко, — я тоже боюсь. Выпустив меня из объятий, хлопнула по пятой точке и скомандовала: — Так, ужин я готовить не хочу, поэтому поедем в ресторан. — Мам, а может, в кафе? — попыталась я протиснуться сквозь ее предложение. — В ресторане одни старперы!!! Мама округлила глаза. — Варя, откуда такие слова? Поверь, люди, которым около сорока или за сорок, это почти мои ровесники… — она обиженно надула губки. — Прости, я не хотела тебя обидеть, — подхожу и обнимаю ее. — Просто там скучно. — Нет, Варь, после суши-бара это вообще не обсуждается. Ты хоть понимаешь, что я тогда пережила? Чуть полжизни не потеряла. Иди, одевайся, только поприличнее. Я мотнула головой и пошла одеваться, припоминая тот случай. Мы с Дашкой и Мишкой, ее парнем, решили поесть суши, ну и завалили в ближайший суши-бар. Не прошло и полутора часов, как меня оттуда вывезли на скорой. Врачи в неотложке констатировали отравление и обострение панкреатита. Термины, конечно, еще те, но на тот момент я два дня провалялась под капельницей и с трубкой во рту, а промывание желудка было самым отвратительным, что могло со мной случиться. Затем лечение и диета, короче, натерпелась я. У этого кафе тоже были проблемы. Точнее, у них возникла проблема в лице моей мамы и ее подруги-адвоката. В итоге кафе прикрыли месяцев на шесть, и нам они выплатили кругленькую сумму, но недавно я увидела, что они опять открылись и работают. Вот так, несправедливость-то какая. Ну, что было, то прошло, главное, чтобы никогда больше не повторилось. Я открыла шкаф и запоздало поняла, что большинство вещей я упаковала, и их вывезли. Порывшись в остатках, вытащила-таки на свет белое спортивное платье, его мы с мамой прикупили в Адидасе. Надела кроссовки на платформе, посмотрела на себя в зеркало оценивающим взглядом, вздохнула и накрасила губы красной помадой, нацепила черные очки и осталась довольна. Вышла в зал и замерла. Мама стояла во всеоружии. Белый брючный костюм подчеркивал ее стройную фигуру и длинные ноги, туфли на шпильке, длинные волосы завязаны в конский хвост, на лице черные очки, на губах красная помада. — Да уж, и верно говорят, яблоко от яблони недалеко падает, — сделала при виде меня умозаключение маман. — Ну, что, принцесса, потопали? — Ага. Она приобняла меня за плечи, я ее — за талию, и мы синхронно двинулись к выходу. У двери маман остановилась. — Варь, возьми куртку, мало ли, вдруг прохладно будет? — Так мы только поужинать же, — удивляюсь я. — Ну, мало ли, может, еще куда прокатимся. Я взяла косуху, и мы вышли. Лифт спустил нас на первый этаж, опель астра встретил на стоянке. Мимо проходящий мужик, оглянувшись, присвистнул. — Выглядишь потрясно, мам. — Ты тоже, — улыбнулась она в ответ. К дверям ресторана мы подъехали под звуки попсы, льющейся из динамиков. В зале нас встретил администратор и указал свободный столик. Официант принес меню. Я папку рассмотрела во всех деталях, пока мама со знанием дела выбирала еду. — Милая, ты уже выбрала? — спросила она. Я, взглянув на нее поверх папки, ответила: — Мам, давай, как всегда, на твое усмотрение. Ты же знаешь, что я не люблю искать в этих замысловатых выражениях вкусную еду, но если хочешь услышать мое мнение, я бы предпочла пиццу. Мама улыбнулась, подозвала официантку и сделала заказ. — Пить что предпочитаете? — интересуются девчонка-официантка. — А есть фанта, кола, ну или спрайт? — Варя! — шикнула мама и обратилась к девчонке: — Сок, пожалуйста. Бросила на меня насмешливый взгляд. — Ну, ты как с луны. Нельзя же так, — укоризненно качает головой. — Пока ждем заказ, может, расскажешь, как у тебя дела в гимназии? — интересуется она. Я смотрю на маму задумчиво и вспоминаю, когда она мне последний раз задавала такие вопросы? Понимаю, что это было очень давно. Хотя я ее считаю своим самым близким и родным человеком, подружкой на века и тылом в этой жизни. Все началось, когда у мамы пошел взлет по карьерной лестнице. Были командировки, хоть и ненадолго, но часто. И мне приходилось сидеть то с моей бабушкой Любой, то уезжать в Ростов-на-Дону к бабушке Кате. Это отцовская мать. Маман с отцом давно в разводе. Когда мне исполнилось только два, она решила, что чемодан без ручки нам с ней не нужен, и тащить лишний груз ей не по силам, да, наверное, и не особо хотелось. Отец у меня художник и постоянно пребывал в состоянии неудовлетворенности своими картинами. Часто уходил в запой. И мама приняла решение, что ее маленькому сокровищу ни к чему видеть это… Он съехал, а спустя какое-то время нашел себе новую семью. Было неприятно это вспоминать, но я уже давно не парюсь по этому поводу. Из раздумий меня вывела трель телефона. Я взглянула на экран. На дисплее высветился конвертик. Открываю. {Даша: Нужно поговорить, свободна? Я: Мама затащила в ресторан. Даша: Крутышка. Приятного. Как освободишься, набери. Я: Ок.} — Кто там? — подает голос мама. — Дашка! — отвечаю. — Поговорить хочет. — Пусть немного подождет, не она одна хочет! Я насторожилась от такого ответа. — Так ты мне расскажешь, как у тебя с учебой? Может, появился друг какой? Ну, я так и знала. Вздыхаю. — Мам, если бы появился друг, ты бы первая об этом узнала, — отвечаю ей. — В гимназии все по-прежнему, подготовка к выпускному, художественная сторона, как ты знаешь, мой козырь, поэтому все от меня хотят немного больше, чем от других: плакаты, стенды, стенгазеты — все на мне. Мой монолог прервала официантка. Принесла заказ. Мы с мамой еще немного поболтали на отвлеченные темы. Но потом ее изречение выбило меня из колеи. — Варя, вот слушаю тебя и понимаю, что ты у меня умничка. Но не только в учебе нужно развиваться, Варя. Может, ты присмотришься к какому-нибудь мальчику? Мои глаза расширились, и маман тут же добавила: — Ну, к однокласснику. Я опешила. Ну, никак не ожидала это услышать от маман. Мало мне Дашки, еще и она туда даже. Напряжение, нарастающее за столом, развеял официант с вазой и цветами в руках. — Девушки, это просили вам передать! Что за ё… От кого цветы? Я начала крутить головой.