Впервые Луис понял, почему знатные дамы отдавали детей кормилицам. Очень правильный подход! *** А глаза у Эртало Диона были ярко-ярко синие. Бездонно синие, не выцветшие даже за триста лет, прошедших с момента написания портрета. Королевские глаза. Луис стоял, смотрел, как дурак, на фреску на каменной стене, и в голове у него было абсолютно пусто. Что же это получается - Алаис права? Арден просто взят обиженным бастардом, чтобы отомстить не признавшему его отцу и деду? Потом и Ирион... Портрет Эртало вообще был торжеством символизма. Первый Преотец сидел на троне, попирал ногой громадного морского змея (правда, художник изобразил, скорее, очень крупного ужа), а за его спиной восходило солнце. Восходило, заливало все золотистыми лучами, и казалось, что Преотец сам светится... Хороший художник, ничего не скажешь... У портрета Луиса и застал Эттан Даверт. - Что ты здесь делаешь? Луис развернулся, опустился на одно колено и послушно поцеловал отцовскую руку, милостиво протянутую глупому отпрыску. - Преотец мой... На лесть, даже в такой форме, Эттан был падок. Да и не лесть это, а чистая правда. Взгляд мужчины смягчился, тигриные глаза зажглись двумя солнышками. - Как приятно, что мой сын помнит свой долг. И все же, что тебя привело в галерею с портретами? Луис пожал плечами. - Алекс спрашивала. Ей интересна история, а мне не жалко побаловать ее рассказами. - История? Женщине? - неподдельно удивился Эттан. Действительно, Вальеру это никогда не интересовало. Женщина жила домом, детьми, хозяйственными заботами, любила сама составлять духи и травяные бальзамы, но и только. А история... Нет, в представлении Эттана Даверта одно с другим никак не сочеталось. Ладно еще вышивание! - Алекс особенная. Эттан наградил сына снисходительной улыбкой. Конечно, особенная, любимая женщина для влюбленного всегда невероятная, потрясающая и восхитительная. Обычно это проходит через три-четыре месяца, здесь, правда, срок дольше... Ладно. Мать первенца - это тоже серьезно, можно понять сына. - Хорошо, что я тебя нашел. У меня есть дело... - Какое, отец? - Мне нужно, чтобы ты съездил в Атрей. - Атрей? - Да. Там творится что-то непонятное. Разрушен дом герцога Атрея... - Что?! Луис выглядел настолько ошарашенным, что Эттан не сдержался и тихо рассмеялся. - Да, именно так. Не знаю, что произошло, но поместье Атреев стерто с лица земли, и никто из семьи герцога не уцелел. - Семьи... а кто там был? - Жинетта Атрей, вдова предыдущего герцога, двое ее сыновей, слуги. - А внуки? Или они еще не женились? - Почему же, старший сын женат, но герцогесса отправилась навестить родню. И - нет, она не беременна, так что получается - род Атреев прервался. Луис открыл рот, и несколько минут выглядел удивительно глупо. Потом с трудом взял себя в руки, тряхнул головой. - Отец, но получается, что Атрей теперь ждут беды и невзгоды? Если герцоги мертвы? - Вполне возможно. А может, и не ждут, - Эттан был доволен и спокоен, его-то эти беды точно не затронут, - в любом случае, нам надо все разузнать до мельчайших подробностей. Если все Атреи уничтожены, значит, настало наше время. Мы можем усилить позиции Храма в герцогстве, особенно это хорошо действует, когда кругом беды и проблемы. А если остался кто-то из Атреев, возможно, ему потребуется наша помощь. Ты меня понимаешь? - Разумеется, - Луис блеснул белозубой улыбкой. - Храм должен помогать людям, и люди должны быть ему благодарны. - Обязаны, - строго поправил Эттан. - Неблагодарность - большой грех перед Арденом. - И кому, как не нам его исправлять? Эттан похлопал сына по плечу. - Ты правильно все понимаешь. И я хотел бы, чтобы ты поехал в ближайшее время. - Через три дня? - предположил Луис. Эттан подумал пару минут, не стоит ли настоять на более ранних сроках, но потом все же кивнул. - Да, это будет оптимальным решением. - Александра расстроится... - Не волнуйся за подругу и ребенка, я о них позабочусь. Особенно об Александре. Тьерина Тан привлекала Эттана Даверта своей хрупкостью, нежностью, глубоко спрятанным внутри стальным стержнем... с ней будет очень интересно. Мысль о том, что плохо соблазнять любовницу своего сына, Эттану и в голову не приходила. Ему же хочется! И вообще, жену он уже соблазнял, чем любовница хуже? Мнение Александры Преотца тем более не интересовало. Кто в таких делах спрашивает женщин? Все они продажны, разница только в цене. Кому и медяка хватит, а кому - колье с бриллиантами. Александра тоже обойдется достаточно дорого, но сейчас в распоряжении Эттана Даверта были все богатства Ордена, и он не собирался экономить. Подать Преотцу новую игрушку! Если бы Преотец знал, о чем думает его сын... А в голове Луиса словно песок сыпался из одной колбочки часов в другую. Библиотека. Тьер Синор. Загадочный дом Тимаров. Рыцари Ордена. Шеллен. Маританцы... Да и саму Алаис надо как-то вывезти, теперь чем скорее, тем лучше... Если он все это сумеет провернуть за три дня - точно, он потомок Лаис. Потому что обычному смертному столько поднять не по плечу. Но отступать Луис не собирался. Преотец сам выковал из него идеальное оружие, что ж, не стоит удивляться, если оно обратилось против своего хозяина. И для начала надо отправить Алаис на встречу с Орденцами. Пусть или поторопятся принять решение, или катятся в пасть к Ириону и не путаются под ногами! *** Проще всего было начать с библиотеки - так Луис и поступил. И примерно на три часа выпал из реальности, осознавая все коварство Преотца. Еще того, первого... Легко ли перевернуть все с ног на голову? Нет. Но при определенной подготовке - можно. Что есть при любой власти - от Королей до золотарей? Хоть кого поставь главным, всегда будут - недовольные! И их прекрасно можно использовать в своих целях. Это-то и было проделано, и судя по книгам, задолго до самого Эртало. Кто впервые заговорил об Атрее? Неизвестно. Сейчас уже не найти. Но старые книги действительно пишут о Мировом Змее, который поглотит все сущее, и скромно намекают, что власть может быть лишь от Атрея. А земные владыки - это в лучшем случае наместники, либо осененные, либо не осененные благодатью свыше. Как Преотец решит. Изначально задумывалось так. И королей очерняли упорно, мазали дегтем лет сорок - пятьдесят... если не больше. А кто? Неизвестно.