Хочу поблагодарить участников форума «В вихре времен» Алексея Махрова, Сергея Москвичева и других за помощь в работе над книгой. Также моя самая искренняя признательность Владимиру Гаю и Евгению Свирельщикову. Ну, они знают, за что. Последними по списку, но не по значению, хотел бы поблагодарить главного редактора и директора «Ленинградского издательства», благодаря усилиям которых вы сейчас держите в руках эту книгу, за ту легкость, с которой мы находим общий язык. Посвящается моему покойному другу Владимиру Алексеевичу Чепульченко. Русскому офицеру, чекисту и человеку чести, шагнувшему за горизонт. …Таким образом, мы можем уверенно утверждать, что основной удар был нанесён войсками Наполеона именно на Московском направлении. С первого взгляда непонятно, почему Наполеон избрал эту цель. Ведь столица находилась в Санкт-Петербурге. И находилась она куда ближе к границам Европы. Только захват политического центра государства мог дать формальное основание для провозглашения победы. Но почему Москва привлекла внимание завоевателя? На основании архивного поиска мы можем сделать вывод, что выбор цели и сама война явились следствием беседы, состоявшейся между неким графом Цароги и Бонапартом под Тулоном, где молодой офицер получил звание бригадного генерала. Беседа эта нашла отражение в письме, которое Наполеон отправил своей матери — Летиции Рамолино. Описывая достоинства своего собеседника в самых превосходных степенях, он упоминает о предсказании великой судьбы и некоей миссии, что возложена на него самим Провидением. Миссия эта — покорить далекую северную страну, под которой, как мы понимаем, подразумевалась Россия, и поиски в этой стране некоего места, которое в письме упоминается как «Сосредоточение мира». По одному письму, конечно, трудно судить о том, что конкретно подразумевалось под этим странным названием. Но недавно нашей группой был обнаружен интересный документ (подлинность которого уже подтверждена), проливающий свет на загадочные тайны. Письмо, публикуемое в примечаниях, написано Екатериной II своему фавориту Алексею Орлову. В нем она упоминает некоего графа Салтыкова и его просьбу отдать во владение подмосковную деревню Раменки. Высказав удивление тем фактом, что богатый и влиятельный деятель европейской политики заинтересовался деревней, где не проживало и четырех сотен, она попросила Орлова разобраться с тем, что могло заинтересовать иностранца в таком непрезентабельном месте. Согласно монографии Изабель Купер-Оукли, под именем графа Салтыкова и графа Цароги скрывался тот самый граф Сен-Жермен, о роли которого в русской истории следует сказать чуть подробнее. Известный авантюрист и шпион, он в 1762 году посетил Россию и, удостоившись неофициальной аудиенции от Петра III, имел с ним продолжительную беседу. Христофор Антонович Миних, вспоминая подробности этой встречи, в приватном письме отмечает, что «…оба собеседника расстались в дурном настроении, как видно не достигнув согласия». Практически сразу граф Сен-Жермен начинает устройство переворота против Петра, и 28 июня того же года на престол восходит Екатерина II. Видимо, будучи совершенно уверен в благополучном завершении своего предприятия, Сен-Жермен покидает Петербург, а императрица поручает своему верному слуге разобраться в причинах странных претензий графа. Как всегда деятельно взявшись за исполнение приказа императрицы, Орлов, судя по всему, довольно быстро обнаружил предмет интереса Сен-Жермена. В деревню тайно пошли подводы со строительными материалами, а в глухом лесу закипела скрытая от людских глаз работа. О результатах этой работы он докладывал императрице лично и тайно, поэтому никаких данных о ходе работ не сохранилось. Но суммы, отписываемые канцелярией двора, однозначно показывают, что строительство велось нешуточное. При этом никаких следов, кроме наполовину обвалившегося холма и народных легенд, эта стройка после себя не оставила. Из чего мы можем сделать заключение, что работы велись главным образом под землей. К 1790 году возглавляющий почти все европейские тайные общества Сен-Жермен, видимо, потеряв надежду получить искомое мирным путем, составляет протекцию молодому офицеру с Корсики. Благодаря его деятельной помощи, Бонапарт быстро выдвигается на командные должности и в 1799 году занимает пост главного консула, сосредоточив в своих руках всю исполнительную власть Франции. А чуть позже, в 1804-м, провозглашает себя французским императором. Однако, обеспечив себе устойчивое положение после серии победоносных войн, Наполеон отчего-то обратил свой взор не на единственного к тому моменту действительного противника — Великобританию, а сосредоточил усилия на востоке Европы, что в конечном итоге вылилось в войну 1812 года с Россией. Решение тем более странное, если учесть, что именно английский капитал был главным противником индустриальной революции во Франции и именно Великобритания была инициатором всех антибонапартистских союзов. Мы полагаем, что именно совет графа Цароги — Сен-Жермена повлиял на принятие решения Наполеоном. Русская армия не смогла предотвратить кинжальный прорыв войск Наполеона к Москве. Но заняв город, император оказался у разбитого корыта, так как не смог отыскать то, к чему так сильно стремился. В итоге войска Наполеона потерпели сокрушительное поражение и были вынуждены отступить. Таким образом, можно считать вполне доказанным существование в районе Раменок некоего объекта, раскопки которого могут явить интереснейшие открытия для современности… Михаил Михайлович Богословский, «Загадки российской истории». Рукопись статьи для «Вестника Истории». Москва, 1929 год. Заключение цензора: Отказать. Все материалы в ОГПУ. Сергеев. Пространство империи Алат, планета Омара, объект «Вьюга-2» Помещение, куда привели Алексея, резко контрастировало с коридорами, прорубленными прямо в скале, и протянувшимися вдоль стен коммуникациями. Кабинет был обширен, отделан панелями из светлого дуба и обставлен старинной мебелью. Двухтумбовый стол, затянутый сукном, в котором лишь угадывался первоначальный зеленый цвет, тяжелая бронзовая лампа под матерчатым абажуром и совершенно почерневший от времени портрет в массивной раме, в котором с трудом просматривался силуэт Сталина. — Так. — Хозяин выдвинул ящик стола и, поковырявшись в нем, достал невзрачную упаковку. — Первым делом выпей вот это. — Он вытряхнул на ладонь несколько таблеток. — А то с организмом проблемы начнутся. — Проследив, как Белый проглатывает лекарство, майор бросил фуражку на сейф, наконец сел за стол и произнес: — Теперь рассказывай. — Да чего рассказывать. — Алексей хмыкнул, оглядываясь. — Один из предков оставил записочку… Почти про пиратский клад. Вот я и поперся. Дошел до портала, а тут прямо в зал подбросили бомбу. Ну и пришлось шагнуть… Пока не рвануло. — Ты чего оглядываешься? Вот на стул и садись. — А полтонны он выдержит? — Алексей скептически оглядел антикварный стул. — А предок о портале откуда знал? — Майор заинтересованно прищурился. — Да… серьезный клифт[1] у тебя. Вон, на табуретку садись. — Хозяин кабинета подбородком показал на невысокую коренастую табуретку из темной древесины. — Это я сам из местного дуба делал. — Он-то? — Алексей с некоторой опаской опустился, ожидая в любую секунду услышать треск ломающегося дерева. — Ну, он в те времена в МГБ работал. Мог, в принципе, и знать. Дьяконов Федор. — Федор Павлович? — весело изумился офицер. — Так ты… Подожди. А почему ты Белый? — Можно сказать, оперативный псевдоним. — Алексей скупо улыбнулся. — Моего деда и отца убили за то, что они знали о портале. Мама со мной еле успела уйти. Мы потом долгое время жили на Новой Европе. Полагаю, что бомба — дело рук если не тех же самых людей, то той же организации наверняка. Пришлось сменить имя, чтобы не подставляться лишний раз. — Да… дела. А эта твоя Новая Европа — это что? — Товарищ майор. Давайте я вам достану свой комм и все покажу. Там еще со времени экзамена на гражданство куча материалов по истории и прочего. Это гораздо информативнее. Белый уже потянулся к поясному контейнеру, как его остановил Колыванов: — Это успеется. — Он обернулся и, пошуровав в сейфе, стоявшем за спиной, достал запыленную бутылку и торжественно взгромоздил ее на стол. — Не поверишь. Этой бутылке чуть больше двухсот лет. Даже не знаю, что там внутри. За такой срок даже «Двин» мог протухнуть. Специально берегли для такого случая… А, черт! — Он хлопнул себя по лбу и, поддернув краешек рукава, произнес в матово поблескивающий серым цветом браслет: — Копытин, Шереметьев, Александров. Срочный вызов. Первый участок, зона «А». — Тебе чего, старый?! — сразу же отозвался из ниоткуда молодой голос. — Коля, — проникновенно произнес Колыванов, глядя счастливыми глазами в потолок. — Если я через пять минут не увижу тебя в известном тебе месте, то ты так и не узнаешь вкус коньяка двухсотлетней выдержки. — Ох, е…! Уже лечу! — Ладно. — Майор опустил глаза на Алексея. — Пока суть да дело, проясни один момент, пожалуйста: эта твоя лейб-гвардия… Это что? — У нас император. — Алексей не торопясь снял шлем и перчатки. — Уже лет сто. Лейб-гвардия — это личный полк императора. — Да… дела. Это ж какой у вас год получается? — Две тысячи сто пятьдесят восьмой. Майор потянулся к какому-то блокнотику и перелистнул несколько страниц. — Хм. Всего на один год ошиблись. — Да сами все увидите на записях. Там и про то, как похоронили социализм, и про то, как скончался капитализм. — А в итоге? — А в итоге, — Белый рассмеялся, — нам теперь все равно, как это называется, если старики не голодают, а каждый, кто посягнет на жизнь и здоровье наших людей или на нашу землю, получит так, что не отскребешь. Да и чем по сути отличается сегодняшний уклад от того, что был в двадцатом? Только наличием частной собственности на промышленные средства производства. А так… Монархия и монархия. Концентрация власти в России, насколько я мог судить по историческим материалам, в советские времена была такой, что никакому королю даже и не снилась. — Ты это мне не крути. — Колыванов чуть нахмурился. — После царей у нас всех избирали. И Ленина, и Иосифа Виссарионыча. — Так и государя тоже избирают. Русский Собор из заявившихся кандидатов отбирает самого достойного. Через двадцать лет, если все нормально, Государственный совет подтверждает его полномочия. А еще через двадцать нужно снова утверждение Русского Собора. — Сколько же вы живете-то? — удивился майор. — Кто как. Лет по сто пятьдесят вообще легко, а вот дальше нужно проходить омоложение. А вы? — Ну, нам-то тут алаты немного помогли… — А это еще кто? — поинтересовался Алексей. — Узнаешь еще. — Майор махнул рукой. — Если у нас задержишься, тебе придется целый ликбез пройти. — Ликбез — это курсы такие? — Ну, в общем, да, — засмеялся Колыванов, — это сокращение от «ликвидация безграмотности». Нам еще решать, куда тебя сунуть. — Это как? — опешил Алексей. — Полагаю, что твои друзья нескоро найдут вход в портал. — Я вообще-то отправил перед выходом письма на пару адресов. Если портал выдержит взрыв фузионки, то задержка будет только в том, чтобы его откопать.