Я охуел, когда Даша обняла меня за шею и быстро чмокнула в щёку. Это было пиздец, как подозрительно! — Как прошёл твой день, Витюша? — заглядывая мне в глаза, спросила она, и я охренел ещё больше. — Я так рада, что ты уже приехал. Так скучно без тебя, ты себе не представляешь. — Так, а чё ты? Поцелуй тогда по-нормальному, раз соскучилась? — подзадорил я Дашу. Она цокнула, закатывая глаза, а потом прижалась своими огромными сисями к моей груди и поднялась на носочки. Этот наш поцелуй понравился мне больше предыдущих, потому что коза сама меня целовала, ластилась, даже по голове меня погладила. Я расплылся по всему коридору от удовольствия. Как мало мужику надо для счастья. Хочу, чтобы меня каждый день так встречали и наглаживали. Это пока что. А потом можно и с минетиком. 16. Даша 16. Даша С Серёжей такие штучки не прокатывали. А этот стоит, лыбу давит! Счастливый, пиздец! Поплыл мужичок, стоило погладить его по головке. Движемся в правильном направлении, господа-товарищи. Поняв, что на здоровяка действуют мои чары, я так обрадовалась, что даже забыла, что хотела выразить ему свой протест по поводу совместного проживания в одной койке. Может, оно и к лучшему, что он меня к себе пустил? Значит, доверяет. А ещё Виктор чуть не запалил меня, что я кабинет его шмонала. Надо же так попасться! Перерыла всё, но без толку. Там сейф стоит с кодовым замком. Скорее всего, мой паспорт в нём, только вот мне до конца жизни к железяке код не подобрать. Придётся бежать без документов. Главное — драгоценности заполучить. Деньги в руки от здоровяка можно не ждать. Он же не совсем дурак мне их давать? Тут по головке гладить мало, по яйцам придётся. Боюсь, я, если честно, трогать его ниже пояса. Здоровяк заводится с полпинка. Обжимаюсь с ним, а чувствую, что по краешку хожу. Что же будет, когда мы ляжем в его кровать? Пока ждала ненаглядного, прогулялась по дому. Всё в нём прекрасно — и бассейн есть, и сауна, и спортзал шикарный. О таком доме я и мечтать не смела. Даже жалко немного, что я валить собралась. Жила бы тут, как принцесса! Ничего не поделаешь, сердцу не прикажешь. Из-за метров квадратных и модных тряпок я влюбляться ни в кого не собираюсь. Я свободу люблю. Она всяко лучше какого-то там мужика. — Есть хочу! — капризно протянула я, освобождаясь от нетерпеливых мужских рук, мнущих мою задницу. Рано он руки распускает, как по мне. Этому здоровяку только уступи немного, он и в трусы залезет с удовольствием. Стоило мне об этом подумать, как между ног всё сладко сжалось, а разжиматься не спешило. Я ещё раз убедилась, что этот мужик плохо на меня влияет. — Пойдём, булочка моя маковая, — позвал меня Виктор, галантно подставляя мне согнутый локоть. Я взяла его под руку, и мы пошли в столовую. — Такую жопку надо хорошо кормить, а не то исхудает махом. — Это он намекает, что у меня толстый пердачелло? Охуел, что ли? — Я постараюсь всегда приходить не позже ужина, если будешь и впредь встречать меня также славно, — пообещал он. — А если я ещё раз увижу, как ты шкурку трёшь, где не положено, я тебя накажу, коза, — таким же елейным голосом пригрозил мужчина. — Да я просто посмотрела, что там за дверью, — попыталась отмазаться я. — Заблудилась. — Не люблю пиздёж и крысятничество! На дух не переношу! — сменил тон на жёсткий Виктор. — Ты же прекрасно знаешь, что на зоне с крысами делают! Зачем балуешься? — Но… — Не перебивай меня, Даша! Я ещё не договорил! — резко оборвал меня здоровяк. — У меня камеры по всему дому. Хватит, блять, нести хуйню и держать меня за долбоёба! — разозлился он. Виктор остановился и резко развернул меня к себе лицом. Я испугалась. Нормально так очканула. — Ну, всё, Витюш, — я погладила его по руке, чтобы успокоить. И себя заодно. — Говорю же, скучно мне… Я тебя поняла. Буду послушной девочкой. — Ну, да, ну, да… В полнейшем молчании мы сели ужинать. Всё настроение улетело на хуй. Как я могла посчитать его олухом? Мужик себе на уме. Слюнки пускает, а сам меня насквозь видит. Он взрослый, бывалый чувак. Кого я пытаюсь наебать? Никакая я не чаровница. Дура я, если записала здоровяка в лохи. Будь он тюфяком, не добился бы того, что имел. Виктор своего не упустит. Глотку перегрызёт, но добьётся, чего угодно. Он добренький до поры до времени. Надоест ему со мной тетёшкаться, разложит, где поймает, и отдерёт во все щели! — Завтра погуляю с тобой, коза, — пообещал мне Виктор. — Выделю для тебя время, чтобы ты не скучала. Хочешь, в киношку сходим? Или в ресторан? На теплоходе покатаемся? Накликала беду. За что боролись, на то и напоролись. Весь день его терпеть? Вот, оно мне надо было? Я ещё сильнее расстроилась от "прекрасной" перспективы проводить время в обществе здоровяка. Лежала бы спокойно на кровати, телек пялила да ела. А теперь придётся с ним тусить, а самое стрёмное — разговаривать. Виктор не бросал попыток выведать у меня хоть что-то о моём прошлом, но я совершенно не горела желанием исповедаться перед ним, поэтому отмалчивалась или уходила от ответа. А про него мне расспрашивать было неинтересно, вот мы и ели почти что молча. — Куда я пойду такая? — Чтобы быть убедительней, я убрала волосы с шеи, демонстрируя её здоровяку. — Ты мне про сад говорил. Воздухом подышать не откажусь. И посмотрю заодно, с какой стороны можно через забор перелезть, когда бежать буду. На улице по-любому тоже камеры, а может, и собаки. Проводить время, так с пользой. После ужина Виктор заперся в кабинете, а я смотрела телек в его спальне, с ужасом ожидая его появления. Я надела чёрную кружевную сорочку, чтобы не ложиться голышом. Сначала красную хотела нацепить, потому что она длиннее, но потом мне показалось, что я выгляжу вызывающе, всё равно, что быка дразню. Я решила быстро намазать ушибы мазью и притвориться спящей. Слишком поздно мне пришла в голову эта идея. Здоровяк вышел из ванной голым, совершенно не стеснясь меня. Господи, с чего я решила, что он пощадит мои чувства? Да и непохож он на стеснительного. Виктор подошёл к кровати и взял с тумбочки свой телефон. Я дышать перестала, уставившись на него. На мужчину невозможно было не смотреть или игнорировать его появления. В огромной комнате сразу стало тесно, как будто он занял собой всё пространство и воздух забрал. То, что он красиво сложен — это я давно заметила. Сейчас я могла видеть то, что скрывала одежда, и это вызывало у меня противоречивые чувства. Волосатая грудь, живот, пах — он весь волосатый, как обезьяна. В паху волос было немного, Виктор их как будто подстригал, поэтому они смотрелись не так уж мерзко. Сейчас его член не был возбуждён, но всё равно видно, что колбаса у него, что надо. И яйца, как у коня! Как он ходит? Такое хозяйство мешать должно. Я прекрасно запомнила, каким его член бывает твёрдым и большим, когда Виктор возбуждён. И рядом с ЭТИМ мне предстоит спать? Да я глаз не сомкну! Мамочки… На бычьей шее мужчины висел огромный золотой крест на цепочке в палец толщиной. Я не видела ещё его спину, но мне показалось, что там непременно должен быть портак во все лопатки с куполами. Есть, где развернуться на такой площади. М-да, от этого чудовища глаз не оторвать. Бабы от таких мускулистых волосатых великанов из трусов выпрыгивают, чтобы на его дубине поелозить. Повезёт же кому-то? Опомнившись, я перевела взгляд на тюбик с мазью. От напряжения и волнения я выдавила половину крема на одеяло. — Чёрт! — выругалась я, сокрушаясь о том, какая я растяпа. Куда её теперь девать эту мазь? Я не собираюсь задирать сорочку в присутствии голого мужика. Это опасно. — Помочь? — оторвался Виктор от телефона. — Да, нет… Здоровяка уже было не остановить. Он забрался ко мне в кровать и ловко подобрал выдавленный по неосторожности крем с одеяла к себе в ладонь. — Спинкой повернись, — приказал он. Я даже взглянуть на него боялась, не то что пошевелиться. — Даш, ну я что, монстр какой? Синячки помажу, и всё! Обещаю. Как под гипнозом, я закрыла тюбик и убрала его на прикроватную тумбочку, поворачиваясь к Виктору спиной. Задрала ночнушку, обнажая поясницу, и застыла в ожидании. Когда его холодные пальцы коснулись моей спины, я вздрогнула, шумно выпуская воздух из лёгких. — Больно? — Щекотно. — Потерпи! Касался он меня осторожно, мазал тщательно, с усердием. У меня от холодной мази и лёгких прикосновений мурашки побежали. Соски защипало. Они стали твёрдыми и уткнулись в кружево, доставляя дополнительный дискомфорт. Это было похоже на пытку. — Поворачивайся, Даша! — приказал мне мужчина, заставив меня одним только своим голосом задрожать. — Ещё немного осталось. Не выбрасывать же крем? — поторопил он меня. Лучше бы выбросил. Стоило мне повернуться лицом к мужчине, как я наткнулась на его горящий взгляд. А его член… Лучше закрою глаза. Не буду на него смотреть. Виктор не спеша возюкал пальцами по моему животу, а я сидела, зажмурившись, терпеливо дожидаясь окончания процедуры. Теперь я его не видела, но чувствовала запах мужского геля для душа, который перебивал запах лекарства, и слышала сосредоточенное сопение мужчины. — Ну, вот, моя хорошая, — удовлетворённо протянул Виктор, давая понять, что закончил. — Дай титю поцеловать? Я резко открыла глаза, как будто он мне врезал. Какой же он наглый! — Обойдёшься! — буркнула я, поправляя на себе сорочку. — Даш, ну мне сильно надо! — не сдавался мужик. — Я без рук! Дай попробовать! Виктор сразу дал мне понять, что я его собственность, но сейчас он просит, причём, как маленький мальчик, наивно и с надеждой, а не хватает меня за сиськи без разрешения, потому что ему так захотелось. Нужно уступить. Я обещала быть послушной. Я же делаю вид, что здоровяк мне нравится? Раздумывать не было времени. Или я по-хорошему ему дам то, что он просит, или он силой возьмёт. Глядя в синие, сверкающие от возбуждения глаза, я сняла с плеч лямки сорочки, обнажая грудь. Виктор резко упёрся руками по обе стороны от меня и впился губами в мой сосок. Набросился, как охотник на добычу. От неожиданности я ахнула и попыталась отстраниться, отчего оказалась лежащей на спине. Я почувствовала себя поверженной и беззащитной. Теперь Виктор нависал сверху, заслоняя собой весь белый свет. Он трогал меня только губами и языком. Ничего ужасающего, можно и потерпеть. Урча от удовольствия, здоровяк насасывал и нализывал мои соски, причмокивая так, что, наверное, на улице было слышно. От груди по всему телу томящими волнами разлилось тепло возбуждения. Я пожалела, что запретила здоровяку трогать меня руками. Теперь мне нестерпимо хотелось, чтобы он сжал мои холмики пальцами, снял это мучительное напряжение с меня. Между ног стало влажно, я пошевелила бёдрами, устраивая своё одеревеневшее тело удобнее, и вцепилась пальцами в простыню. По моему бедру прямо к трусикам заскользила горячая ладонь Виктора, заставив меня задрожать от удовольствия. Как же хорошо, господи! Пусть почувствует, что я не притворяюсь. И пусть потрогает мою отвратительную волосню! Пальцы мужчины накрыли мою промежность поверх белья, властно сжимая, и я тихо застонала, показывая Виктору, что мне хорошо.