Даша моя и полковник мой! Точка! Зотов базарил с козой в спортзале, а я слонялся по коридору, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не унизиться до подслушивания. Такой пацан красивый на фотке, такой молоденький, озорной, весёлый. Неудивительно, что Даша в него втрескалась по уши. Я почувствовал себя уродливым, старым бабуином на фоне этого смазливого мальчугана. Не может быть этот сопляк полковником. Или может? Я пытался вспомнить глаза Грэя, и они никак не вязались у меня с образом мальчишки на фото. Те глаза были другими — острыми, как бритвы, бывалыми, опытными и усталыми. Можно было Зотова на хуй послать и сказать, что в этом доме нет для него помощников, только вот как я потом полковнику в глаза буду смотреть? Не я, так Зотов его вывезет из Кижей. Рано или поздно мы встретимся, а так хоть какой-то плюсик будет в мою копилочку. Зачтут мне его, нет? С тех пор, как я узнал о сопернике, потерял покой и сон. Взыграла во мне такая ревность, что я сам охерел. Заело меня, как плёнку в кассетном магнитофоне — ни туда и ни сюда. Теперь я не просто выдрать козу хотел, любви мне от неё понадобилось. И чтоб на всю жизнь, а не до следующего "полковника". Девочка непростая, дикая, обиженная жизнью. Тяжко мне её добиваться, но раз Грэй смог, значит и я должен смочь. Это соперничество с незримым мужиком довело меня уже до трясучки. Если я раньше чётко знал, как обращаться с женщинами, что дарить и говорить, то теперь я вообще ни хера не понимал. Дашу нужно было долюбливать и долюбливать, баловать, как ребёнка, ясен хуй, что детства ей не хватило. Прислали цацки еёшние, что она заказывала, и колье, которое я добавил в порыве доброты, только теперь я их дарить боялся. Это же прямой билетик на побег. Даше нужно что-то совершенно другое, отличное от обычных девушек. Та рьяная страсть, что меня обуяла в начале, опустилась на дно, уступая место каким-то совершенно другим, более глубоким чувствам. Чем больше я проводил времени с Дашей, тем глубже она во мне оседала. Билась мелко уже где-то под рёбрами, пропитывая меня своим сладким девичьим запахом. На каком осле к ней подъехать? Чем завлечь? Собака ей понравилась, работа тоже, а дальше что? Пока мне за это даже не отсосали. Хоть бы в щёчку чмокнула, стерва черноглазая! Хуже всего было по ночам. Я уже пожалел, что в свою койку девчонку приволок. Думал, она так скорее привыкнет ко мне. Так и вышло. Даша уже не стеснялась меня, даже в трусиках передо мной прогуливалась спокойно, только мне от этого дефиле спокойствия не было никакого. Хотел её, пиздец! Ни одну бабу так не желал, как эту сучку сисястую. И выгнать из койки теперь не мог. Что она, собака, что ли? В конце концов, приятно знать, что она рядом, только руку протяни. А они так и тянулись к её сахарным булочкам. Даша больше не взбрыкивает и не дерётся, просьбы мои выполняет беспрекословно, значит, я двигаюсь в правильную сторону. Но до чего же, блять, медленно! Никита вышел из спортзала, и я поспешил к нему. — Ну, чо? — Да не, — покачал он головой. — Не знает Даша ничего. Так, за войну перетёрли… Пиздит. Я же вижу, что гонит! Мудак хитрожопый, понял, что теперь может козырным тузом завладеть? Мы пошли по коридору на выход, и я продолжил беседу: — Жалко… Я тут подумал… Мужик-то Грэй неплохой! Нам бы пригодился такой родственничек… — Нам? — Кижане беглые, кто успел свалить в Россию, объединяются в группировки. У нас в городе уже целая банда нарисовалась. Мы с тобой должны жить дружно. Сечёшь? — Секу! Только Грэй нам как поможет? Он вроде сюда не собирается? — А как соберётся? Война рано или поздно закончится… А северяне останутся… — Я тебя понял, Витя! Только вряд ли мне грозят такие шикарные связи… Не похож этот пацан, — он помахал фотографией улыбающегося сосунка перед моим лицом, и она меня бесила не хуже, чем быка красная тряпка. — На великого воина, о котором ты говоришь. Так что самим придётся справляться! Я проводил Зотова и отправился к Даше. Вытрясу из неё сейчас всё, что только можно! Пора уже побазарить о её бывшем по душам! Хватит делать вид, что его не существует! Ворвался я в спортзал, увидел девочку, сникшую на скамейке, и весь мой запал тут же испарился. Расстроенная она какая-то, потерянная — по сердцу ножом. — Чем тебя Зотов огорчил? — присел я рядом с ней. — Фоткой смазливой? — Да, — не глядя на меня, ответила коза, делая мне ещё больней. — Жена Никиты — это сестра Серёжи. Прикинь? Серёжа, значит? Серёжа… Страдает по нему? Тоскует? Бесят они меня! Все до одного! — Как думаешь, хватит у этого Зотова мощностей, чтобы главного террориста мира привезти в Россию? — спросила меня Даша, посмотрев в глаза. В её голосе было столько тоски и надежды, что мне стало совсем плохо. — Не знаю, Даша, — честно ответил я. — Может, и хватит. — Серёжа против сестры не пойдёт. Она — всё для него, чтобы ты понимал. Оставь эту идею переманить его на свою сторону. Ничего не выйдет. — Тогда Зотов подомнёт под себя братву северян, и мне пиздец, Даша. — Почему ты не хочешь заключить мир с Никитой? — Я-то, может быть, и хочу. Он не хочет. Это давняя война, долго рассказывать… Потом, как-нибудь… Ты понимаешь, что тоже можешь пострадать, а, коза? — Да, — совершенно спокойно ответила она. — А если бы я отпустил тебя, ты бы пошла в группировку Зотова? Как же я боялся услышать ответ, господи! Сейчас Даша начнёт юлить и выспрашивать, не пошутил ли я. А если снова сбежит к своему любименькому Грэю? Когда она узнает, что он здесь, в этом городе, девчонку уже ничто не остановит. Да и смысл держать её силой? Я так не могу. Не с ней, по крайней мере. — Нет. Что за дичь? Это проверка какая-то? С каких хуёв я должна к нему метнуться? Из-за полковника? — мгновенно ощетинилась девушка и вскочила на ноги. — Успокойся, Дашунь! Душа за тебя болит. Это я втянул тебя во всю эту канитель, поэтому мне и отвечать! Лицо девушки смягчилось. Она нервно задёргала ногой, а потом тяжело вздохнула. Я протянул руку, пытаясь притянуть Дашу ближе к себе, чтобы успокоить. К моему великому удивлению, она поддалась. Встав между моих ног, она осторожно положила руки мне на плечи и пытливо заглянула в глаза. От неё дурманяще пахло потом. Спортивная майка прилипла к груди, обтягивая её, как вторая кожа. Даша сама до меня дотронулась — это подкупало. От близости девчонки меня заштормило и повело. В это же время я вцепился пальцами в свои колени, чтобы не схватить Дашу за попец. Я вёл себя, как ебаный самурай, тренирующий силу духа, хотя с женщинами никогда прежде не сдерживался. Не приходилось как-то. — Защищай тогда лучше, здоровяк, потому что я никуда не хочу уходить. Мне и с тобой хорошо. Это было слишком уж сладко, чтобы быть правдой. Коза наверняка, что-то задумала? В прошлый раз, когда она ко мне ластилась, хуйня случилась. Что на этот раз? Ноздри девушки затрепетали, глаза стали совсем чёрными, жгучими, как йод, она тяжело задышала, придвигаясь всё ближе. Я шкурой чувствовал, как расстояние между нами уменьшается миллиметр за миллиметром. — Поцелуй меня, Даша, — хрипло простонал я. — Если грабли не станешь распускать… У меня сейчас инфаркт случится от напряжения! Даша коснулась губами моих губ. Игриво, как будто дразня, потом её язычок проворно пробрался в мой рот, сплетаясь с моим языком. Её руки погладили мой затылок, пробежались по шее и плечам. Меня не хило так тряхнуло от возбуждения, но я держал руки там, где меня попросили. Даша отстранилась от меня тяжело дыша. Взгляд пьяный, расфокусированный, сосочки того и гляди маечку продырявят. От осознания, что девочка меня хочет не меньше, чем я её, моё сердце готово было выскочить из груди. Я не понимал, кто из нас кого дрессирует жёстче. — Долго ты будешь меня мучить, Даша? — едва ли не взмолился я. — Три дня и три ночи. Она схватила с лавки полотенце, с пола бутылку, а у меня будто жопа к месту приросла. — Ты сбежать собралась или дать мне наконец-то? Я ни хера не понимаю! — Сказала же, что остаюсь? Коза убежала, оставив меня в приятной растерянности. Цветы. Давно не дарил. И тортик. 28. Виктор 28. Виктор