— Чёрт, даже не знаю, чем тебя благодарить! — жал мне на прощание руку Сергей. — Да, брось! — кокетничал я. — Я помню о нашем уговоре, Виктор. Дай мне пару дней одыбаться, а там уже обсудим дела обстоятельно. Я остался более чем доволен заверением полковника. Почему-то я был уверен, что он человек чести, а значит, я уже заручился его поддержкой. Я быстро попрощался, понимая, что моя миссия выполнена, и Сергею вообще не до меня сейчас. Слава богу, всё прошло хорошо. Даже лучше, чем я планировал. Не мешало бы, конечно, встретиться не только с Грэем, но и с Зотовым и перетереть за дела уже конкретно всем вместе, но это успеется. Придёт в себя полковник, навещу его. А пока что мне нужно было мчать к своей девочке. Долюбливать, одомашнивать, приручать свой кижанский эксклюзив. Дашу я нашёл в нашей спальне со стаканом виски в руках. Она ещё не успела переодеться. Чудесно. Этот наряд медсестрички моё воображение ещё с самого утра взбудоражил. Девушка полулежала, релаксируя на диване, сложив ноги в изящных туфлях на подлокотник. — Надеюсь, ты не против? — потрясла она стаканом со спиртным. — До сих пор трясёт… Я уже думал совершенно о другом. Белоснежный халат задрался, обнажая крепкие девичьи бёдра, туго обтянутые ажурными резинками от чулок, заставляя мой вектор устремиться наверх. Даша посмотрела на меня хитро, по лисьи, сделав небольшой глоток, отставила стакан на столик, а затем вальяжно откинулась на спинку дивана. Согнув ноги в коленях, она широко развела их в стороны, демонстрируя мне полосочку красных трусиков. Это приглашение было красноречивее слов. Она нарочно не переоделась? Ей тоже хочется пошалить в образе медсестры? Я забыл, что жрать хотел, и в душ бы мне смотаться не мешало. Это всё потом, а сейчас торжественное награждение меня за моё адское терпение. 32. Даша 32. Даша Я уже его заждалась, извелась от предвкушения. Переодеваться не было смысла, я видела, какими голодными глазами здоровяк смотрел на меня, одетую в чулки и блядский халатик. Сам нарядил, пусть сам и разденет. Ожидание нереально возбуждало, как и взгляд Виктора, мучительно медленно блуждающий по моему телу. Я была всё ещё одета, и это было досадно. Пауза затянулась, а одежда только мешала. Воздух в спальне сгустился, было тихо, как перед грозой. Я потянулась к пуговкам на груди, чтобы их расстегнуть. Может, дышать станет легче? — Я сам хочу! — нарушил молчание Виктор и шагнул ко мне. Рука замерла, нервно вцепившись в пуговицу. Я волновалась. Хотела его, но отчего-то было тревожно. Даже мой первый раз не был таким пугающим. Я опасалась, что здоровяк набросится на меня, как животное, а мне хотелось прочувствовать нашу первую близость, успеть понять, что я испытаю, отдавшись в его власть полностью. Для меня этот шаг был важным и решающим в наших с ним непростых отношениях. Страшного не случилось. Заведя руку за голову, Виктор одним движением стянул с себя майку и опустился на колени возле дивана. Я чувствовала, что он тоже напряжён. Синие глаза искрились, широкая волосатая грудь тяжело вздымалась, ноздри раздувались, как у загнанного коня, пальцы неспешно расстёгивающие пуговицы на халате подрагивали. В какой-то момент мне показалось, что мужчина не выдержит и просто рванёт полы халата в стороны, но он справился и осторожно распахнул их. Теперь он смотрел на мои затвердевшие соски, торчащие через красное кружево бюстгальтера. От этого их защипало. Прикосновение к ткани причиняло уже боль. Когда Виктор накрыл мои груди большими, горячими ладонями и поцеловал меня в губы, я невольно застонала. Выгнулась дугой навстречу его рукам, до того было сладко. Голова пошла кругом, руки сами собой обвили его бычью шею. Я начала таять, плавиться, как воск, стала на удивление податливой и покорной. Касания Виктора были жадными, но осторожными. Он потеребил мои соски пальцами и снова сжал грудь, терзая языком мой рот. Моё томление становится уже запредельным, пронизывает насквозь до кончиков пальцев. Я глажу бугристые, могучие плечи мужчины, мечтая, чтобы он поскорее коснулся моего лона. Членом, пальцами, языком — неважно. Я распахиваю бёдра шире, трусь промежностью о живот здоровяка, выпрашивая более смелые ласки. Он снимает с меня лифчик, горячо целует шею и подбородок, впивается губами в грудь. О, да! Я уже знаю, как он умеет искусно ласкать её. Из меня снова вырывается стон, и я вонзаюсь ногтями в его предплечья, купаясь в этом удовольствии. С треском Виктор рвёт мои трусики, облизывает живот, проникает в пупок кончиком языка, опускается ещё ниже, скользит по лобку. — Боже! — вырывается у меня, когда моё влагалище и губы мужчины сливаются в страстном поцелуе. Мощная судорога простреливает меня по позвоночнику. Я пытаюсь чуть отстраниться, чтобы не было так остро, так болезненно-сладко, но Виктор крепко держит мои бёдра, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр. Тем временем большой горячий язык продолжает размашисто вылизывать мои складочки, игриво проникает во вход, доводя меня до обморока, до исступления. Моя голова бессвязно болтается из стороны в сторону, я хрипло стону, всхлипываю, хватаясь за исцарапанные мужские плечи. Прежде я не испытывала ничего подобного. Эта ломка меня пугает и, вместе с тем, я одержимо тянусь всем телом навстречу здоровяку, в надежде просмаковать эту пытку по максимуму. — Сейчас, моя девочка, — рвано шепчет Виктор, подхватывает меня под задницу, и несёт на кровать. Прохладное покрывало приятно остудило мою распалённую кожу, привело меня ненадолго в себя. Виктор любовался мною распластанной на постели, пока снимал с себя остатки одежды и крест. Я тоже смотрела на него, облизываясь. Сейчас его огромный, вздыбленный член будет во мне! Между ног всё судорожно сжалось, предвкушая этот потрясающий размерчик, и я почувствовала, как из меня потекло едва ли не ручьём. Такого пьянящего возбуждения мне ещё не приходилось испытывать. Осознание того, что я дико хочу, чтобы этот великан меня трахал во все щели, привело меня в восторг. Жить с нежеланным мужчиной было бы не так увлекательно. Он просто обязан довести меня до оргазма, чтобы не разочаровать. Виктор поцеловал мои колени, шире разведя мои бёдра, а затем принялся водить твёрдой головкой члена по моим сочащимся влагой складочкам. Там всё стало уже настолько чувствительным, что меня начинает трясти от острых ощущений. Я продолжаю течь, поскуливая, кусая губы, вцепившись пальцами в покрывало. Я умру, если он продолжит, и если остановится, тоже умру! — Тише, Даша, тише… Каждое его слово бьёт по нервам, как электрический ток. Он нависает надо мной, опершись на локоть, и входит. Туго и медленно, так что я чувствую каждую венку на его распухшем от напряжения стволе. Виктор впечатывается в меня по самые яйца, и я лечу в самую пропасть, рассыпаюсь на миллиард атомов. Разбиваюсь насмерть, сжимая стеночками его член. Ору в голос, так как никогда ещё не орала. Виктор не даёт мне даже опомниться. Целует тягуче и медленно, двигается внутри меня так же лениво, как огромный поршень. Я опоясываю ногами здоровяка, раскрываясь для него максимально широко, чтобы поскорее кончить снова. Ловлю каждый толчок, каждый судорожный вздох, каждое нажатие на мой клитор его пальцев. Это просто невероятно! Меня заново закручивает в водоворот желания. Виктор начинает долбить меня сильнее и яростнее, шепча мне на ухо о том, какая я охуенная и узкая, что я создана для него. Его тяжёлые, мокрые от моей смазки яйца шлёпают по моей заднице. Влагалище мокро хлюпает, жадно вбирая до упора дубину здоровяка. Мы оба влажные от пота, невыносимо горячие и одурманенные друг другом. Второй оргазм кажется мне ещё более ярким. Я выгибаюсь под мужчиной дугой, прижимаясь грудью к его колючей груди, и падаю без сил на постель. Словно через марево, я ощущаю, как с диким рыком Виктор замирает, вонзившись в меня в последнем толчке, и извергается внутрь нескончаемым потоком спермы. Мне так охеренно сейчас, что лень печалиться о том, что здоровяк кончил в меня. Мне это не нравится, потому что никаких детей я не планировала, но разве он меня спрашивал? Виктор трётся носом о мою скулу, всё ещё тяжело дыша, а потом отстраняется и раздвигает пальцами мои складочки, чтобы посмотреть, как из моей истерзанной дырочки вытекает его семя. — Зря ты сбрила ретро. Я немного расстроен. — Чиво? Мне вообще не хочется разговаривать и шевелиться, но здоровяк меня озадачил своим вопросом. — Да ничего, забудь, — отмахнулся он. — Ты доволен, здоровяк? Я выполнила твоё желание? — самодовольно ухмыльнувшись, спросила я. — Какое желание, Даша? Ты что-то путаешь? — Ну, как же? Ты взял меня на дело, я тебе дала. Мы в расчёте? — Э, нет, коза! — заржал мужчина, помахав указательным пальцем перед моим носом. — Это ты хотела трахаться. Я пришёл, ты сидишь, ноги раздвинула мокрая, хоть выжимай. Как тут устоять? Это было твоё желание, а не моё. Вот козёл! Это что за тупой разводняк? Ну, так-то и не поспоришь, да, сама хотела… Я села, чувствуя, как из меня продолжает вытекать противная, липкая сперма, и уставилась на улыбающегося Виктора. — Допустим. И какое тогда, позволь спросить, твоё желание? 33. Виктор