Он заиграл пронзительную, волнующую мелодию, а потом запел низким, глубоким голосом романс о любви. Я не могла это слушать! Боже, до чего это было красиво! У меня вся душа выворачивалась наизнанку, мурашки бежали и бежали по рукам, по спине, наворачиваясь жгучими слезами на глаза. Жаба уже ревела, никого не стесняясь, Олэся с Валерией слушали, открыв рот. Боже, я сейчас тоже разрыдаюсь! Наконец, Витя закончил играть, поднялся и поклонился под овации, будто бы он на сцене театра. Как же я им сейчас гордилась, словами не передать! Вдруг он встал передо мной на одно колено, и в гостиной наступила гробовая тишина. Я думала, что сейчас грохнусь в обморок рядом с роялем, потому что Витя достал из кармана кольцо и протянул его мне. — Даша, ты выйдешь за меня замуж? Станешь моей женой? Это казалось мне сказкой, будто сейчас это происходит не со мной. Но нет, вот он здоровяк, а в руке он держит кольцо. — Даша? — Да, я согласна! — еле слышно прошептала я. — Горько! — закричала Валерия, и снова послышались аплодисменты. Витя поднялся на ноги, надел мне на палец кольцо и чмокнул в губы. Я не выдержала и всё же разревелась, как последняя дура. — Вы нас простите, — обратился Витя к Никите и Серёже. — Мы, пожалуй, поедем домой… — Да без проблем! Поздравляю! — ответил Никита и, после того как мы выслушали кратенькие, полные восторга поздравления, проводил нас до машины. 45. Виктор 45. Виктор Всю дорогу Даша хлюпала, любуясь своим кольцом, трогая его руками, как будто бы оно могло исчезнуть или испариться. Я знал, что ей понравится моё предложение, и от самодовольства я готов был лопнуть. Я нарочно сделал всё прилюдно, чтобы остальные бандиты видели, как дорога мне эта девочка, чтобы приняли её, как равную, считались с ней не меньше, чем с Уманской. Чем Даша хуже Лерки? Ничем. Даже лучше. Шальная, дерзкая, глотку любому перегрызёт, только зацепи! Герой войны, опять же! Я ей ничего не покупал, амнистию дали по закону, к награде обещали представить в скором времени. Это всё взаправду. Грэю меньше повезло. Они теперь будут прятаться с Аней хуй знает сколько. Но это лучше, чем тюрьма. Я точно знаю. Ну, ещё я, честно говоря, перед полковником выебнуться хотел, поэтому кольцо купил с такими брюликами, чтобы их не только с десяти шагов было видно, а из космоса. Я видел, с каким обожанием он смотрел на Дашу. Я всё, блять, видел! Пусть знает, что теперь она моя! Только моя! Всё прошло, сука, лучше не придумаешь, поэтому я был абсолютно счастлив! — Я сама тебя сейчас трахну! — вцепилась Даша в мой ремень, когда мы остановились у дивана в гостиной. Подниматься до спальни было бы слишком долго — так нас припекло. Её красный рот сводил меня с ума. Я поднёс руку к её пылающему от страсти лицу, и обвёл большим пальцем пухлые губы по контуру. Эта блядская помада будет охуенно смотреться на моём члене! Даша приоткрыла ротик и игриво коснулась остреньким кончиком языка моего пальца. Я толкнулся им во влажную, горячую нежность девичьего рта, и её посасывания сладко отозвались в моём паху. — Это вряд ли, малыш, — прохрипел я. — Сегодня я обещал тебя выебать. Начну, пожалуй, с ротика! Надавив на плечо девушки, я опустил её перед собой на колени, снял галстук и пиджак. Теперь она смотрела на меня снизу вверх, такая покорная с виду. Я знал, что за этой маской смирения прячется бомба, которая взорвётся сегодня на моём члене не единожды. Всю изъебу! А то поглядите, скучно ей стало? Щас папочка её развлечёт по самые гланды! Я расстёгиваю ширинку, и Даша тут же берёт в рот мой торчащий член. Гладит пальцами яйца, лижет ствол по всей длине, оставляя на нём кровавые дорожки помады. Толкаюсь глубже, в самое горло, начинаю иметь его глубоко и грязно. Даша давится, слюна течёт по подбородку, капая на платье тёмными, мокрыми разводами, по щекам бежит чёрными ручейками тушь, но как же это красиво! Кончаю достаточно быстро. Схватив Дашу за гриву чёрных волос, взрываюсь прямо в горло, жду, когда проглотит сперму, вынимаю член и швыряю девчонку на диван. Не давая опомниться и отдышаться, хватаюсь за край платья, оно рвётся и улетает к хуям, следом трусишки. Снимаю с себя рубашку и подтаскиваю Дашу к краю дивана, ухватив за бёдра. Она знает, что будет дальше, поэтому хитро улыбается, чуть прикусив припухшую от минета губу. После такого охуенного отсоса, я готов зализать её до обморока! Даша уже мокрая там внизу, я впиваюсь губами в её куночку, всасываю горошинку клитора, получая первый сладостный всхлип. Ох, до чего же она вкусная, ароматная и скользкая! У меня снова встаёт, но я терпеливо довожу девочку до оргазма, активно помогая себе пальцами, трахая ими её дырочку. Наконец, моя сладенькая, вскрикивает и начинает сокращаться куночкой на моих пальцах. Закидываю её стройные ножки себе на плечи и врываюсь во всё ещё пульсирующее лоно воспрявшим хером. — Боже, Витя! Да! — стонет Даша. — Да, вот так! Трахни меня! Трахни! Пожалуй, в этой позе и продолжим… 46. Эпилог. Даша (Девять месяцев спустя) — Господи, я щас сдохну! — орала я на заднем сиденье Витиного Джипа. — Дыши, коржик, дыши! — успокаивал меня муж, бледный, как поганка. Похоже, он перепугался больше моего, когда у меня начались схватки. Я старалась не орать, но было, пиздец, как больно! — Витя, погладь Даше живот! Помассируй поясницу! — подсказывал с переднего сиденья Баркас. Водитель гнал, как угорелый, но мы всё равно ехали слишком долго, вот Баркас и устал слушать мои стоны. Одна большая тёплая ладонь легла на мою поясницу, а вторая на пузо, мягко поглаживая. Витя приговаривал всякие приятные, одобряющие слова, и стало гораздо легче. До приёмного отделения он нёс меня на руках. Боже, я стала такая жирная, как только у него силы хватает тащить такого бегемота, как я? Хоть бы акушером была женщина, — мысленно молилась я, стараясь отвлечься от адских болей. Больше никаких детей! Клянусь, это первый и последний раз! Если бы я знала, что будет настолько больно… Чёрт, я бы всё равно согласилась. Сама же хотела? Бог терпел и нам велел! Ладно, одного я как-нибудь рожу уже. Отменить или остановить процесс уже не получится в любом случае. Как я оказалась в операционной, я вообще смутно помню. Врачом был мужик, но мне уже было настолько похрен, кто у меня примет роды, хоть инопланетянин, лишь бы поскорее из меня вытащили малыша. Витя куда-то пропал из поля моего зрения, да и слава богу! Ему такое видеть ни к чему. Наверное, я сейчас не в лучшем виде? Он, бедненький, тоже устал от моей беременности. В прошедшие два дня я плохо спала, вставала по пять раз за ночь в туалет, Витя тоже просыпался, потом полночи наглаживал мой живот, чтобы ребёнок успокоился и перестал меня пинать. А ещё я вела себя, как избалованная, капризная сучка. Даже вспоминать стыдно! Не с самого начала беременности, но в последние несколько месяцев мой муж превратился в моего раба, выполняя все мои прихоти, а у меня их было предостаточно. Мне его и жалко было, и в то же время я понимала, что моя беременность не навсегда, что вся эта беготня вокруг меня вот-вот закончится, вот я и отрывалась на муже по полной программе. Мы, кстати, не знали, кто у нас должен родиться. Несколько раз делали УЗИ, но всё никак не могли разглядеть пол ребёнка, он ножками закрывал весь обзор. — Раз прячется, значит, девчонка! Отвечаю! — вынес вердикт отец. — Был бы там пацан, давно бы всё показал. У нас в роду стеснительных мужиков не было ещё! Вите было всё равно, кто родится, а мне так тем более. Главное — выполнить свою функцию и родить любимому мужчине наследника, а уж кому достанутся его заводы и пароходы — это, как бог пошлёт. Внезапно мне стало так страшно! Что, если сейчас что-то пойдёт не так, и со мной или с ребёнком что-то случится? Уже что-то не так, раз мне пиздецки больно. Говорят же, что дети — это счастье? Но сейчас что-то слабо в это верилось. Делать и носить ребёнка было очень приятно, а сейчас происходил какой-то ад. Я стиснула зубы от очередной схватки, как вдруг на моё плечо легла чья-то рука. — Держись, Дашунь, — раздался голос мужа. — Ещё немного потерпи! Уже почти началось! Повернув голову, я увидела его. Витя был одет в стерильный халат, на голове шапочка, маска на лице. Видно было одни глаза, сверкавшие синевой. — Какого хрена, Витя? — взвизгнула я. — Уйди отсюда! — Да с хрена ли? — Я не хочу, чтобы ты смотрел, как из меня вылезает человек! — Почему это? Я хочу посмотреть! Я буду контролировать процесс, чтобы всё было чин-чинарём. — Ты что, медик? Свали, говорю! — спорила я, понимая, что это бесполезно. — Это отвратительное зрелище! Я в интернете видела. Ты потом меня хотеть перестанешь! — это был мой последний козырь. — Думаешь, меня сможет напугать рожающая куночка? — заржал Витя, да так, что его гогот эхом пробежался по стенам операционной. — Из тебя сейчас появится мой ребёнок! Мой! Я хочу это видеть, и никто не сможет мне помешать! Даже его мамочка! — Я убью тебя! — пригрозила я, корчась от новой схватки. — Ну, это, вряд ли. Ты роди сперва, зефирка! Я своё дело сделал. Твой выход, госпожа Одинцова! Я даже чуточку возненавидела этого шутника! Боже, почему я не родилась мужиком?