Взад пятки давать было поздно, тем более мы уже на месте. И Блатной на месте. Мы решили заехать с другой стороны леска, чтобы в засаду не попасть. Наблюдали издалека, ждали продавца. — Вроде он, — неуверенно протянул Баркас. — Блять, что значит, вроде? — не сдержался я. Нервы были на пределе. — Номера автобуса сходятся. — Выдвигаемся! — отдал команду я. — Подожди, Витя! — не отрываясь от бинокля, притормозил меня Паша. — Движение у леса. Гражданский какой-то. — Пу-у-фф… — выдохнул я, надувая щёки. — Эти отморозки пиздят его, — продолжил вести свой репортаж Баркас, а остальные бойцы переминались с ноги на ногу от нетерпения неподалёку. — Жёстко! Походу замочат его сейчас! Мне было глубоко похую на какого-то гражданского. Через десять минут начиналась стрелка, а я ни разу в жизни на такие мероприятия не опаздывал. — Вывели ещё девку из леса, — монотонно сообщил наш наблюдающий. — Порвали платье, собираются пользовать. Сука, нашли время! А ничего, что через 9 минут время? Успеют? Что за неуважение? — Дай-ка я гляну? — не вытерпел я и забрал бинокль у Паши. Да. Вот он автобус. Стёкла тонированы, но номера сходятся. Сколько всего было бандюганов я не мог знать. Насчитал восемь. Кто из них Блатной, я тоже понятия не имел. Бойцы, одетые в военную форму, скучковались, поэтому из-за их широких спин нихера не было видно, что там происходило у леса. Осталось три минуты. Две. На дерево накинули верёвку, соорудили петлю. Подвели к дереву гражданскую. Вешать собрались, что ли? Совсем ебанулись? Я не знал и не понимал, какого чёрта там происходило, но моя внутренняя чуйка подсказывала, что нам действительно пора! — Погнали! — приказал я и вскочил с земли. Эта сделка настолько отличалась от всех моих предыдущих, что я понятия не имел, останусь ли я в живых сегодня. Я шёл вперёд, держа наперевес свой карабин, а сам молился всем богам на свете. Кижане так были увлечены казнью девушки, что не сразу заметили нас. — Стоять! — заорал один из них, и в нас нацелилось шесть стволов. Потом ещё двое резко отпустили верёвку, на которой повесили несчастную девчонку, и тоже навели на меня свои автоматы. Безжизненное тело девушки упало на землю. Я мазнул по нему взглядом, жалея о том, что не пришёл на минуту раньше, может, её бы не успели повесить. Ну, хотя бы не при мне. Слева окровавленный труп пацана, справа мёртвая деваха — неприятно, ей-богу! — Кто вы, хлопцы, будете? Кто вас в бой ведёт? — поинтересовался я у мужиков. — Мы ищем Блатного. Дела у нас с ним. — Одинцов? — прищурился самый толстый из них. — Да. — Блатной, — представился мужик и, опустив ствол, протянул мне руку. Слава богу, это те, кто нам нужен. Поскорее раскидаться со всем, отдать деньги, забрать тёлок и драпать из этого ада, не останавливаясь по дороге даже поссать! Остальные тоже опустили оружие и подошли ближе к нам. Я пожал руку главарю, косясь на девчонку. Мне показалось, что она шевельнулась. Да точно шевельнулась! — Живая! — констатировал я, и один из бандитов навёл на девчонку ружьё. — Да бросьте, парни! Давайте без мокрухи? Потом с бабёнкой разберётесь. Мы очень спешим! Подельник Блатного переглянулся с ним и убрал ружьё за спину. Девчонка задёргалась, отвлекая меня от дела. — Позволишь? — спросил я у главаря кижан и, присев на корточки, развязал петлю на шее несчастной и снял с неё верёвку. Стоило щёлкнуть её по щекам, как она захрипела, жадно глотая воздух, и цвет её лица из синюшного начал становиться красным. Живучая, сучка! Раз не померла, жить будет долго. Наверное… — Продашь? — спросил я Блатного. — До кучи? — На кой она тебе? — брезгливо сморщился мужик. — У неё лихорадка и гонорея. Красивая конечно, но лечить заебёшься. Сейчас я не мог судить о красоте полудохлой девки. Что бы она ни натворила, жалко её стало, пиздец! Молоденькая совсем. — А вам она на кой? — Она сепаратистка из шайки Грэя. Слышал о нём? Мы обязаны её казнить за измену родине! Как же не слышал? Я восхищался полковником, аж кипятком ссался, поэтому теперь просто обязан был выкупить эту бедолагу. В знак уважения, так сказать. — Ну, если ваш патриотизм дороже денег… — пожал я плечами и поднялся на ноги. Я дал знак, и мой человек принёс чемоданчик с деньгами. Увидев деньги, Блатной возбудился больше, чем от казни. Пощупав купюры, он убедился, что они настоящие, и приказал вывести шлюх из автобуса. Пока они строились, я всё косился на недобитую сепаратистку. Она открыла глаза и села, ошалело озираясь по сторонам. Поняв, что она всё ещё жива, девчонка, пошатываясь, поднялась на ноги и с ненавистью уставилась на бандитов. Впервые я видел в чьих-то глазах столько злобы и страсти! Если бы взглядом можно было убивать, все, кто здесь присутствовал сейчас, были бы мертвы. — Чё ты, мразота? Очухалась? — мерзко рассмеялся Блатной и подошёл к девушке. — Сколько дашь за неё, Одинцов? — повернулся ко мне мужик. В другой обстановке, я бы поторговался, учитывая то, что товар побитый и больной, но сейчас мне и минуты не хотелось терять, поэтому я решил быть щедрым. Ответить я не успел, девчонка поправила разорванное платье на груди, а потом упала на колени перед Блатным, будто споткнулась. В следующую секунду она резко вскочила, но уже с его пистолетом в руке. Я даже не понял, как она его выхватила из его кобуры. — Оружие на землю, суки! — сипло проговорила девчонка, приставив пистолет к башке Блатного. Она встала позади него, зажав локтем горло мужика. Остальные мужики, включая меня самого, охуели настолько, что пошевелиться не могли. Девчонку наша расторопность не устроила, тогда она выстрелила в одного из бандитов, и тот упал замертво. — Быстрее, блять! Вы чё оглохли? — поторопила она нас. Блатной дал знак рукой, и все кижане побросали оружие в траву. Мои ждали моего сигнала, потому не спешили расставаться со стволами. — Тебя тоже касается, здоровяк! — сказала мне девушка и хищно улыбнулась. Трудно передать, что я почувствовал в тот момент. Восхищение, трепет и даже зависть! Дикая волчица, у которой яйца больше, чем у всех мужиков на этой поляне! Она только что валялась дохлая в траве, а сейчас, похоже, валяться будем мы! Девчонка будто из самой преисподней! Вот это коза! Чтоб я сдох, если не заполучу её себе! 4. Даша Эти твари мне за всё ответят! Сдохну, но отомщу за Коляна! А может, и не сдохну? Сколько я была в отключке? Достаточно долго, чтобы пропустить начало стрелки. В голове стоял шум, говорить было трудно, я плохо соображала, что происходит, но адреналин и ярость, застилавшие мне глаза, делали своё дело. Убью! Положу всех! Про этих русских говорили северяне? Они приехали за шлюхами? С виду серьёзные ребята, и оружие у них отборное. Пусть тоже без дела не стоят, если жить хотят. Мне они ничего не сделали. Их я могу пощадить. — Эй, милаха! Полегче! — сказал коротко стриженный здоровяк, медленно снимая с себя ремень от карабина. — Вали северян! Или тоже умрёшь! — пригрозила я, отчего толстый ощутимо задёргался в моих объятиях, как кит, выброшенный на берег. — С русскими у меня рамсов нет! Только с ними! — Послушай, девочка, — продолжил говорить русский мужик, глядя мне прямо в глаза. Он не спешил выпускать ружьё из рук, на что-то ещё надеясь. — Парни пообещали не убивать тебя больше. Я заберу тебя с собой, клянусь! Только опусти пистолет! Иди ко мне, милая! — ласково подзывал он меня, делая знаки свободной рукой, будто собаке. Этот здоровяк меня рассмешил. Думает, я его послушаюсь? Прикольный чувак! Вдруг северяне всполошились, задёргались, позади меня затрещал автомат, а потом ещё один. Бандиты начали падать в траву, и это было невероятно прекрасным зрелищем! Последним упал толстый, которого я держала, потому что я прострелила ему башку. Шлюхи с перепугу заверещали и побежали в автобус, как будто могли в нём укрыться от пуль. Наступила божественная тишина. — Ёбаный, блять, пиздец! — прогремел голос здоровяка. — Ты чё натворила, дура? Да пошёл он! Я уже не слушала его. Опустившись на колени перед Колей, я взяла его за руку. Она была ещё тёплой, хоть и безжизненной. Если бы только можно было что-то исправить, вернуть время назад…