– Во-первых, какой смысл Болотину отпускать и на волю, за те же две сотни, которые он выплачивает бандитам. Во-вторых, они не гражданки княжества и нет никаких оснований выдавать им кредит. Это по меньшей мере нецелесообразно, – развел руками капитан. – И вы считаете это правильным? – Игорь Юрьевич, Невьянск не тянет на город Солнце. Это так. Но князь и совет считают себя правыми и способны отстоять свою правоту. Хотите настоять на своем видении? Уверены, что эта задача вам по силам? Тогда вперед. Просто учтите пару небольших деталей. Первая, не надорвитесь. И вторая. Возможно наши законы и выглядят со стороны дикими и еще бог весть какими. Но если завтра представится возможность вернуться на Землю, минимум половина не захочет покидать этот мир. И это показатель того, что у нас не все так уж плохо, как может показаться человеку с обостренным чувством справедливости. – Я вас понял, товарищ капитан. – Радует, что после столь откровенного разговора, все же не господин. И учтите пожалуйста мое пожелание. Когда в следующий раз в своем рыцарском порыве решите уничтожить очередную банду, постарайтесь не жечь подворье. Во всяком случае, специально. – Я постараюсь. – Благодарю. Ночевать останетесь здесь? – Не вижу смысла теснить солдатиков. Оставим лошадей в Лесном, а сами, уже через пару часов будем в Невьянске. – Разумно. Тогда до встречи. – Не знаю до скорой ли, – задержавшись в дверях, произнес Игорь. – Хотите принять предложение Анастасии Андреевны? – И все-то вы знаете. – К сожалению не все. Но многое. – Оно и видно. Да. Пожалуй я все же приму ее предложение. Хотя бы продышусь и развеюсь, после невьянского болота. – Но заметьте, вы все одно вернетесь именно в него. Прямо как в старой русской поговорке – всяк кулик свое болото хвалит. – То есть, нравится, не нравится, а деться мне некуда? – Если вы не заметили, земляне вообще держатся кучкой. Даже те кто жаждет независимости, не убегает далеко от границы княжества. – Ну, может вы и правы. – Не может, Игорь Юрьевич. А прав. Я конечно порой ошибаюсь. Вот только случается это о-очень редко. Эпилог Викентий Петрович окинул внимательным взглядом вошедших мужчин. Оба примерно одного возраста, за сорок. Но на том их схожесть заканчивалась. Невысокого росточка, светловолосый крепыш, с горячечным блеском в глазах. И худой, высокий, нескладный, меланхоличный субъект, осматривающий кабинет со столь отрешенным видом, словно не от мира сего. Н-да. Если, хозяин кабинета, являлся финансами проекта и его деловой составляющей, то эти двое движущей силой и душой. Первый, был режиссером, преданным своему делу профессионалом, съевшим на ниве реалити шоу не одну собаку. Второй, сценаристом или даже писателем, с весьма своеобразным внутренним миров, который он изливал в свои работы. Несмотря на разные характеры, эти двое настолько спелись, что казалось даже дышали в унисон. Один придумывал сюжетные линии, второй же, несмотря ни на какие сложности, неизменно воплощал их в жизнь. Причем, надо заметить получалось у него это столь виртуозно, что генеральный директор проекта, просто диву давался. И это при том, что дело ему приходилось иметь не с профессиональными актерами, а с обычными людьми. Да еще и не ведающими о том, какая именно роль им отведена. Но результат всегда получался выше всяческих похвал. Ни единого провала, при том, что к рукам режиссера сходились нити нескольких десятков сюжетных линий, на самые разнообразные вкусы, весьма взыскательной публики. Разумеется он контролировал их не сам, а посредством слаженной команды профессионалов в различных областях. Но сути это не меняло. – Господа, прошу, присаживайтесь, – Викентий Петрович, мужчина пятидесяти лет, но все еще в прекрасной форме, сопроводил свои слова приглашающим жестом. Оба посетителя молча прошли к приставному столу, и расположились в удобных креслах, тут же положив перед собой свои планшеты. Вся их жизнь содержалась в этих электронных гаджетах. Во всяком случае, последние пятнадцать лет точно. Впрочем, если быть до конца точным, то не именно в этих моделях, а в содержимом их памяти. – Итак, наши любители хищников высказали недовольство по поводу убийства кошечки. Сама сцена оставила у них неизгладимый след. Они едва не описались, от динамичности сцены. Но, их души требуют продолжения банкета. Александр Андреевич, что мне им сказать? – Мы работаем над этим, – пожав плечами, спокойно ответил режиссер. – А вообще, сюжетная линия себя уже изжила. Вы уж простите, но одно и то же и про то же, с различными вариациями на тему. – Кто платит, тот и заказывает музыку, вы слышали об этом? – Разумеется. – А раз сюжет все еще приносит ощутимую прибыль, значит он пока еще не изжил себя. Итак? – Неделя, и сюжет вновь заработает. – Чем вызвана задержка? – Привередливостью клиентов. Пришлось менять животное на гепарда. Ну и проводить ему акклиматизацию. Как вы себе представляете этого красавца в условиях тамошней зимы? – Ясно. Что с бандой беспредельщиков? Бордель в какой-то мере сможет покрыть спрос. Но… Как вы понимаете это все не то. – Мы над этим уже работаем. – А стоило ли вообще, позволять этому недоумку позволять так веселиться? – Викентий Петрович, посмотрел на режиссера с некоторой долей раздражения. – Что показывают рейтинги? – Вопросом, на вопрос, ответил режиссер. – Рейтинги высокие, – вынужден был признать, генеральный директор. – Не понимаю, Викентий Петрович, так в чем же тогда проблема? – В недоумении слегка разведя руками, поинтересовался крепыш. – Проблема в том, что рейтинг шоу может провиснуть, ввиду удаления одной из серьезных составляющих. Чем и являлась эта банда. – Смею надеяться, что среди наших клиентов не одни маньяки, получающие удовольствие от проливаемых рек крови и бесконечных человеческих страданий. Но найдутся и те, кто способен оценить лихо закрученный сюжет боевика с элементами детектива и мелодраматизма, – подал голос сценарист, извлекая из нагрудного кармана пачку сигарет, с явным намерением закурить. – Вячеслав Дмитриевич, сколько раз я вас просил не курить при мне, – возмутился Викентий Петрович. – Но… – Это не моя прихоть, – оборвал его хозяин кабинета. – Пожалейте мое здоровье. – Ах да. Простите. Просто вы так выглядите, что и не скажешь, будто у вас есть проблемы. Хм. Вообще-то причина была в ином. Вячеслав Дмитриевич умудрялся удерживать в голове сразу все сюжетные линии проекта, дополняя их, меняя и задавая им направления, которые затем с завидным мастерством воплощал Александр Андреевич. Но все что выходило за рамки проекта, интересовало его мало. А потому и с легкостью забывалось, как нечто, незначительное. – Благодарю вас, – наблюдая за тем, как сценарист убирает сигареты, произнес хозяин кабинета. – Относительно вашего предложения. Возможно ваша задумка и гениальна, но подавляющее большинство предпочитают платить за кровь, грязь и страдания. Итак, что с заменой беспредельщиков? – Пару недель. Но есть другой, весьма изящный ход. – Изящество это великолепно, но нужно возобновить этот сюжет. – Как я и говорил мы уже работаем над этим. – Отлично, – удовлетворенно кивнул генеральный директор. – Но как вы не понимаете, что далеко не всем нужны кровь и грязь, – возразил сценарист. – Хорошо. Что вы имеете ввиду под новой сюжетной линией? – Со вздохом, поинтересовался хозяин кабинета. – Шамана. Если его легонько подтолкнуть в нужном направлении, то может получиться весьма занятно. – А вы уверены, что сумеете удержать его под контролем? – Переведя взгляд на режиссера, поинтересовался генеральный директор. – Нет. Весьма верткий, своенравный и непредсказуемый сукин сын, – жизнерадостно сообщил режиссер. – Но тем это будет и интереснее. Славик… Кхм. Вячеслав Дмитриевич закрутил такую интригу, что любо дорого. – Но уверенности в том, что он при этом не пойдет кратчайшим путем и не разворотит все на своем пути, у вас нет? – Такой уверенности нет. Но с другой стороны, мы всегда можем его остановить. – Я доверяю вашему профессиональному чутью. Но все же прошу, не допустите, чтобы он переполошил весь Невьянск. – Непременно. – Что с глобальной сетью? Когда запустите этот проект? – Уже практически закончили. Но признаться… – режиссер осекся, с кислой миной на лице. – Что? – Недовольно поинтересовался генеральный директор. – Быт. Колоссальные вложения, большие усилий и огромный объем работы ради обычного быта, семейных склок и тому подобной дребедени. – Эта дребедень обещает не меньшие прибыли, чем вся кровь и грязь проекта. – Господи, пускай эти домохозяйки смотрят сериалы. – Они хотят видеть жизнь. Реальную жизнь, а не тот суррогат, которым их пичкают на протяжении нескольких десятилетий. А если вы еще сумеете эту линию разбавить динамикой и напряжением, то они будут визжать от восторга.