– Кстати, братец, а ты зачем пришел-то к нам? – сообразила Алла. – Пятница, вечер. Злачная жизнь в разгаре. – Сразу видно, что ты неопытна в таких делах, сестренка, – притворно вздохнул Лео. – Вот именно, что вечер. Не ночь. Веселье только предстоит. Вот мы с Алиной и заехали за вами. Рванем в клуб? Выпьем, потанцуем. Снегин невольно застонал. – Что с ним такое? – удивленно спросила Алина. – И в самом деле заболел? – Пить больше не может, – пояснила Алла. – Стойкое отвращение к алкоголю. А Лео сказал ключевое слово. – Да, проблема, – взъерошил волосы тот. – Промашка вышла. Снегин, прости, я и не думал, что все так серьезно. Ты казался таким счастливым. В кои-то веки отпустило. Кто ж знал, что грянет такой мощный откат? Но можно просто потанцевать. – У меня игра завтра, – Снегин и впрямь решил посвятить выходные любимому снукеру. Надо приходить в форму после загула и его гнусных последствий. – А во что ты играешь? – с любопытством спросила Алина. – В снукер. Это как бильярд, только правила сложнее, – пояснил он, поймав недоуменный взгляд женщины. – О! Как это, должно быть, красиво! – Снегин неподражаем, к тому же КМС, – насмешливо сказала Алла и положила руку ему на плечо. Мол, он мой, этот неподражаемый вместе со всеми титулами. – Так что зря ты, Лео, время теряешь. Мы вам не компания, а у Полины муж, который намного ее старше. Вряд ли Антонов будет отпускать мою сестренку на тусовки. Семья тебя не поддержит во время твоих загулов. – Это я уже понял. Зато провел незабываемый вечер с этой семьей, – невозмутимо сказал Лео. На ясный лоб набежало облако, но и скрывшееся за ним солнце тоже было прекрасно. Потому что Алина пропела: – И я с удовольствием познакомилась с твоей сестрой и ее будущим мужем. Здесь такая теплая непринужденная атмосфера. Она не сказала «с парнем», и Снегин продлил роман Алины с Лео еще на пару месяцев. Возможно, она и к мальчишке ключи найдет. Вон как старается. Интересно, сколько Алине лет? За тридцать точно, но вот насколько «за»? Ведь у нее элитные салоны красоты. Лицо как отшлифованное. Ни единой морщинки. Парочка вскоре ушла, Алина с Лео поехали тусоваться в модный клуб. А Снегин наконец-то полноценно поужинал и даже задремал. День выдался тяжелый. И что обидно, пустой. Номер от машины исчез, Катя не раскололась. И все-таки: имеет она отношение к испарившемуся миллиону долларов или нет? А если имеет? Тогда Снегин лох, потому что его провели как мальчишку. Чайка Идеальных преступлений не существует, но бывают косяки, которые идут на пользу, а бывают во вред. Вот и я не думала в тот день, что так нелепо проколюсь. Это потом я поняла: шампанское было лишним. И черт меня дернул! Как же! Кураж поймала! Сейчас, когда меня загнали в угол, времени вагон, чтобы все вспомнить и понять свои ошибки. Ведь почти получилось. Гора денег лежала у моих ног, и я чувствовала себя такой счастливой. А потом началось… Бессонница меня не выпускает из своих когтей. Мне страшно. Ворочаюсь с боку на бок, то рука чешется, то подушка жесткая, то пот прошибает. Если дадут, то сколько? То есть я себя этой бутылкой шампанского, считай, похоронила заживо. Прокручивая в голове события последнего месяца, я мысленно разговариваю со следователем. Пытаюсь ему объяснить. Объяснить?! Я пытаюсь оправдаться! Я сделала роковую ошибку, поддавшись эмоциям. А эмоциям я поддалась, потому что слишком сильно его ненавидела. Хозяина бара. Ведь это он во всем виноват! Мне сразу следовало понять, что означает этот масленый взгляд. Шампанское, дорогие шоколадные конфеты. Он ведь приценивался. Кажется, это называется «харассмент». У культурных людей, чья работа бумажки в офисе разносить, а не пить с клиентами за процент с их заказа. У нас же в баре это называется перепих. Спят все со всеми. Вышибалы с поварихами, бармены с официантками, подсобные рабочие с уборщицами, водители с админками. Консуматорши, по-моему, со всеми спят. Комбинации возможны разные, даже бухгалтерия в этом деле не отстает. Служебные романы такая же норма нашей жизни, как остатки еды в контейнере, которые уносят домой после работы. Не выбрасывать же. Мы люди не брезгливые. Я в первый же вечер увидела, как бармен зажал в туалете официантку. Миловидную девочку с раскосыми глазами, юную татарочку. Но все происходило по обоюдному согласию: девочка была не против. Пьют у нас все. Бармены недоливают граммов по десять. Вроде пустячок, но в конце смены набегает бутылка-две крепкого алкоголя, в зависимости от смены. Хозяин закрывает на это глаза, лишь бы клиенты не возбухали. Добычей бармены честно делятся с остальными, также как и чаевыми. У нас общий котел. И общая постель. Можно сказать, весь наш бар спит под одним одеялом. Ну а что? Надо же как-то стресс снимать. По обоюдному желанию и я была бы не против. Но бывает, когда мужик вызывает в тебе отвращение и больше никаких чувств. Какое уж тут желание! В первый раз он меня попросту изнасиловал! Как же! Он хозяин! Ему все можно! Он ведь не сразу ко мне полез. Подождал, пока я втянулась. Подсела на легкие деньги. На выпивку. Узнал, что я не москвичка, живу на съемной квартире, у меня мама-пенсионерка и маленькая дочка. А мужа нет. Отца тоже нет. Братьев нет. Помощи мне ждать неоткуда, и заступник не найдется. От того, что Паша все рассчитал, еще противнее. И что он тезка моего покойного мужа-наркомана – противно тоже. Я бы хотела забыть это имя и в постели предпочитала молчать. А хозяин, похоже, догадался и куражился: – Скажи, как тебе хорошо. – Мне хорошо. – По имени назови. Скажи: мне с тобой так хорошо, Паша. Это было изощренное издевательство. Мало того, что он мое тело пачкал своими грязными руками, так еще и в душу лез! Заставлял мое сердце сжиматься в комок от дикой боли. Первый мой Паша хоть и сидел на наркоте, но никогда не делал мне больно, даже когда рассудок терял от зелья. Все-таки свекровь моя была интеллигенткой в третьем поколении и в сыне воспитала уважение к женщине. А что он с катушек слетел, так жизнь такая. К кому передом, к кому задом. Это только говорят, что везет тем, кто везет. Кого и вывозит, а кто так и умирает с хомутом на шее, впряженный в неподъемную телегу. Взять хоть мою свекровь: как раз такой случай. Работала с раннего утра и допоздна, чтобы Пашку поднять, а он без контроля с родительской стороны связался с плохой компанией. Уже в школе подсел на дурь. Мать и не знала. А когда узнала, поздно было. Я за дочку переживаю, что у нее какой-нибудь дефект откроется из-за такого отца. Деньги нужны на врачей. А вдруг? Дочь наркомана со стажем. Не могло на ней это не отразиться. Ну не было у меня выхода, гражданин следователь, вы меня поймите! Опостылело все. А в особенности хозяин с его домогательствами. Я знаю, что он сидел, у него везде наколки. Он мне даже как-то рассказывал по ним свою биографию после того, как сбил сексуальный аппетит. Жена уехала к маме, а этот бугай, отмотавший семь лет в колонии строгого режима, подумать только – бережет свою супружницу! Она, видите ли, мать его детей! Поэтому провожает драгоценную с отпрысками на курорт или к маме, а иногда вместе с мамой на курорт и приглашает на дачу одну из барных девочек. Тех, кто от него особенно зависит. Но сначала их дегустирует у себя в кабинете: а вдруг не понравится? Эти «субботники» все девчонки ненавидят. Секс-повинность в постели хозяина. Или, как мы еще ее называем: «дачные каникулы». «Грядки». О! У нас много чего накопилось! В том числе и слов. Большинство нецензурные. Эта сволочь считает, что «грядки» для нас – большая честь. Можно заработать лишний выходной и получить подарок. В кабинете у нашего хозяина есть сейф, а в нем жестяная коробка из-под конфет. С розочками. Там лежат побрякушки. Сережки, колечки, цепочки. Где уж бывший уголовник их надыбал, не знаю. Может, ограбил кого-нибудь. Сел же он за вооруженный грабеж. На память о былом остались. Если девочка хорошо работает и не отказывается от «грядок», открывается эта коробка. Ненавижу ее! Особенно розочки! У меня целая коллекция несмываемого позора. Есть и кулоны с цепочками, и золотые браслеты с шармами. Я хозяину почему-то особенно нравилась. Проклинаю свою точеную фигурку, которой когда-то гордилась! И красивое лицо! Я и бухать всерьез начала, чтобы подурнеть. Чтобы кожа не выглядела такой свежей, а глаза ясными. Пусть на кого-нибудь из новеньких перекинется. А меня оставит в покое. Мой мучитель всерьез считает, что он в постели мачо! Знали бы вы, гражданин следователь, какая это грязь! Я даже удостоилась особой чести: мне дали ключ от входной двери. Чтобы их сиятельство не беспокоились и не встречали лично девочку по вызову. Звонок или сообщение в мессенджер. Приезжай. Пришла, разделась, отработала, прибралась за собой, посуду помыла – свободна. Хотя можешь и заночевать. Но я как представлю себе, что утром Паша может опять на меня полезть… Уж лучше ночью до шоссе. А там попутка. Да я пешком готова была идти даже до Москвы, лишь бы не оставаться с этой сволочью до утра! Даже лишней минуты я не хотела пробыть в том ненавистном для меня доме! Секс-рабыней, вот кем я себя там чувствовала. Меня имели против моего желания, а я не смела возразить. Больше того, должна была изображать удовольствие! Пока эта пьяная скотина меня насиловала! Ненавижу его! Эта ненависть так долго копилась, что я и сделала глупость. За которую себя сейчас проклинаю. Ведь все почти получилось… …Я раза три пыталась соскочить. Пропускала смену, две, три. Не выходила вечером в бар. Хозяин мне звонил. Сначала уговаривал. Ласково. Потом угрожал. Смеялся: – А ты знаешь, что женский алкоголизм неизлечим? День, два, три, пять… Последний раз я выдержала две недели, во время которых безуспешно пыталась найти работу. Мне озвучивали зарплату, и я отступала. Мама уже привыкла к нормальным деньгам. А дочка к подаркам. Я врала им, что устроилась в хороший отель. Что у меня все замечательно: перспективы и карьерный рост. Мама мною гордилась. Говорила родне и знакомым, держа одетую как картинка внучку за руку: – Наша мама в Москве. Работает в гостиничном бизнесе. Ага! В гостиничном! А чтобы не выгнали, с хозяином сплю! И все эти страдания – в довесок к пьяным клиентам, которых я должна была раскрутить по максимуму на бабки! Работа грязнее не придумаешь! Да гостиница по сравнению с этим рай! Меня держало обещание, что повысят. Переведут из промок в админки. Не надо будет пить с клиентами самой, напротив, желательно сохранять трезвую голову, чтобы рулить процессом. Я сомневалась: справлюсь ли? Каждый вечер я засыпала с мыслью: завтра брошу пить. С этой минуты – ни капли. Надо соскочить… Надо… А потом меня звали на «грядки». И снова срыв. Правда, звали все реже. Лица у нас то и дело менялись, а промками дольше месяца выдерживали вообще единицы. Но были такие, что в баре задерживались. И хозяин кидался на свежачка. Однако меня все равно в покое не оставлял. Бросал на ходу: – Зайди. Вот так, без прелюдий. Зайди, и все. А чего церемониться с надоевшей любовницей? Он даже дверь не запирал. А вы, гражданин следователь, спрашиваете, как я на это решилась. Да выбора у меня не было. Я поняла: вот он, шанс. Все мы мечтаем о домике у моря. О тихой жизни без забот, о том, чтобы будильник не звонил и не приходилось тащиться, продирая глаза, на ненавистную работу. Чашка кофе на террасе, с видом на море. Соль на губах, запах йода и шум прибоя. Вот о чем мы все мечтаем. О покое. Особенно после того, как отработали не один год тряпкой у порога, о которую все вытирают ноги.