Подкурив, посмотрел на своего старика, и понял, что он сейчас реально беспокоится обо мне! О своем сыне, а не о своих деньгах! Как я раньше не замечал того, что все его действия в отношении меня были с благими намерениями. Возможно эти действия были не всегда гуманны по отношению ко мне, но видимо по-другому он не умеет выражать свои чувства. Сейчас я вижу в его глазах тревогу и беспокойство. Так может беспокоится только любящий отец. Для меня такое открытие стало приятным сюрпризом. Но сейчас я тоже отец, и тоже схожу с ума от тревоги. Переживая о том, как там Тимур и Дина, с моим еще не родившемся ребенком. И я пойду на многое, чтобы вытащить их из этого дерьма. Отец встал, подошел к столу, на котором стояла бутылка со спиртным напитком, к которой я так и не притронулся. Откупорил ее и плеснул в стакан коричневую жидкость. Одним большим глотком отправил коньяк себе в рот и снова вернулся в свое кресло, посмотрев мне глаза. — Давай я тебе помогу? Дам своих ребят, — нарушил молчание отец. — Не хочу тебя впутывать в это, я справлюсь. Позаботься лучше о матери. — Когда будет грузиться машина? — уже без ярости в голосе спросил он. — Завтра утром, — ответил ему, выпуская дым от сигарет в сторону. — Держи меня в курсе, — сухо проговорил отец. — Хорошо, — морщась и потирая висок от давящей головной боли. — Что будешь делать со Снежаной? Насколько я слышал эта стерва метит мне в невестки? — с отвращением спросил он. Его люди не зря получают свой хлеб, даже и об этом в курсе. — Пока не знаю. Еще думаю, как выкрутиться. Пока идут поиски, где Бесланов может прятать мою семью, буду соглашаться на все. Отец прекрасно помнил ту историю, когда мне пришлось силой забрать Тимура из лап этой сумасшедшей суки. Именно он помог быстро решить этот вопрос. Они с матерью сразу приняли мою сторону, и не пытались осуждать. За что я им был очень благодарен. Отец, задумавшись, встал. — Я тоже подключу своих ребят, скоро найдем, — уверенно проговорил отец. — Спасибо тебе, — искренне поблагодарил его. — Мне пора. Береги себя сын, — подошел ко мне и протянул руку. Пожав друг другу руки, я не удержался и притянул его к себе, крепко обняв. Отец, ободряюще похлопав меня по спине, вышел из моего кабинета. Этот момент навсегда останется в моей памяти. За все годы мы впервые протянули друг другу руки и не говоря ни слова заключили мир. Дина. Продолжая находится в плену у этих страшных людей, по ощущениям стало казаться, что уже поздний вечер. Я сидела на старенькой скрипучей кровати, держа на руках Тимура. Мальчик беспокойно спал, периодически вздрагивая во сне. Сидела, тихонько покачивая ребенка, смотря в одну точку. Тусклая лампочка над нами, не давала хорошо рассмотреть обстановку. Но и без освещения было понятно, что все было в запущенном состоянии. Запах сырости и чего-то еще, резко бил в ноздри, заставляя морщиться. Уже давно к нам никто не приходил, будто все забыли о нашем существовании. В помещении не было абсолютно ничего. Сколько мы протянем в таких условиях? Без еды, без воды. Только бы ребенок не заболел, находясь в таких ужасных условиях. Потрогала его лоб и с облегчением поняла, что пока все хорошо. — Мамочка, я хочу в туалет, — открыл глазки Тимур и посмотрел на меня. В углу заметила ржавое ведро, видимо именно для этих нужд. Посадила ребенка на кровать рядом с собой и встала. Подошла к ведру и осмотрела его. Вполне сгодится. — Тимурчик, здесь нет туалета. Давай малыш иди сюда, я тебя подержу. Мальчик спрыгнул с кровати и нерешительно подошел к ведру, смотря на меня. — Я понимаю, что это странно, но другого выхода нет. Ребенок серьезно кивнул, будто все понимает и стал стягивать штанишки. Сделав все свои дела, вернулись снова на кровать. — Мамочка, когда мы будем дома? Мне так страшно, — шепотом спросил малыш. — Очень скоро, потерпи немного. Нас обязательно отпустят, — пытаясь улыбнуться, ответила ребенку. — Очень хочется пить, — проговорил мальчик. Тимур очень много плакал и не удивительно, что сейчас его мучает жажда. Нужно попытаться попросить у наших похитителей воды. Было страшно, что эта просьба может обернуться для нас плохими последствиями. Но нужно хотя бы попытаться. Без воды мы долго не протянем. Подошла к двери и стала громко стучать, привлекая внимание. Стучала долго, но так никто не приходил. Стала громко звать: — Эй, есть там кто-нибудь живой? За дверью послышался голос. — Если не заткнешься, ты у нас будешь мертвая, — раздался скрежет открываемой двери и чей-то голос. — Чего орешь? Жить надоело? Так спешишь на тот свет? Так тебе итак немного осталось, — проговорил молодой мужчина с темной бородой. — Нам нужна вода. Ребенок хочет пить, — проговорила я, прижимая к себе мальчика. — А фуагра ребенок не хочет? — заржал похититель, явно находясь не в адеквате. — Пожалуйста, принесите воды, — стала умолять его. Хмыкнув, мужчина развернулся и пошел на выход, закрывая на замок дверь. Господи услышь меня! Помоги и защити нас. Стала про себя молиться. Через пару минут за дверью послышались шаги, и дверь стала открываться. В помещение вошел все тот же мужчина с бутылкой воды и пакетом печенья. С облегчением выдохнула. Слава Богу! Мои молитвы услышаны. Подошла к мужчине и взяла бутылку с пакетом. — Спасибо, — сказала ему, боясь смотреть в глаза. — Отработаешь, — похотливо улыбнулся он и пошел на выход. И снова мы с мальчиком остались одни. — Вот, мой маленький, пей маленькими глотками, поднося горлышко бутылки ко рту ребенка. Тимур стал жадно пить. Напившись, потянулся к печенью. Я развязала пакет и дала ребенку. На какое-то время этого хватит, с облегчением подумала я. Насытившись, малыш снова пересел ко мне на колени и задремал. Ночь была долгая, но мне так и не удалось ни на секунду сомкнуть глаз. На душе было тревожно. Все происходило будто в кошмарном сне. Но понимала, что это реальность и нужно держать себя в руки ради ребенка. Кирилл уже делает все, чтобы вытащить нас отсюда. Я в этом уверена. Кирилл. Утром, проснувшись на небольшом диване в своем кабинете, меня опять накрыла ярость от безысходности и тревоги. Что сейчас происходит с Диной и Тимуром? В каком они состоянии? Как с ними обращаются? За все время, информация о местоположении моей семьи так и не появилась. Всю ночь слонялся как раненый зверь из угла в угол. Порывался, сам отправится прочесывать леса и промышленные зоны города, но начальник охраны категорически отговаривал меня от этого. Я и сам понимал, что это бессмысленно. Ребята выкладываются по полной и не стоит усложнять им задачу своим присутствием. Несколько раз звонил Ратмир, пытаясь меня поддержать, но это не помогало. Под утро забылся тревожным сном на диване, не выпуская телефон из рук. Набрав номер Евгения, начальника службы безопасности, стал ждать ответа. — Слушаю, Кирилл Павлович, — в трубке послышался голос Евгения. — Есть новости? — спросил я, шаря в кармане, ища свою зажигалку. — Пока ничего, — усталым голосом ответил он. — Блядь! — не удержался я. — Ребята на складе все подготовили? — открывая новую пачку сигарет. — Да, все готово. Сделали все, как вы просили, но вам не стоит туда ехать. — Ладно, я понял. Проконтролируй, чтобы было все без осложнений. Нам лишние проблемы сейчас ни к чему. — Я понял, ребята проинструктированы. Ждем товар. — Как все закончится, жду звонка от тебя. — Я вас понял, — и отключился. Время в ожидании тянулось очень медленно. Уже сто раз пожалел, что сам лично не отправился на склад. Уже наплевав на все и решив, что больше не могу сидеть сложа руки, отправился на выход из дома. В последний момент в прихожей меня перехватил Ратмир. — Дружище, ты куда направляешься? — хватая меня за локоть. — Не могу больше сидеть и ждать, еду на склад, — сжимая в кулаке ключи от своей машины. — Не пори горячку, ты хуже сделаешь. Посмотри на себя, ты взвинчен, только создашь своим людям проблем, — закрывая дверь и не давая подойти к двери. — Да я с ума уже схожу. Не могу больше, — поворачиваясь, идя в сторону гостиной. В кармане зазвонил телефон. Достал и посмотрел на экран. Евгения. — Говори, — с волнением проговорил я. — Товар погружен и выехал со склада. — Я понял. Через сколько он будет доставлен? — Ориентировочно через пять часов. На этом наша миссия будет закончена. За нашим фургоном, на расстоянии, следует машина Беса.