— Я не хотела тебя беспокоить. — Если я говорю, что догоню тебя после тренировки, это своего рода знак, что ты меня не беспокоишь. Туше. У моих ног был камешек, и я его пнула. — Ты просто выглядел занятым, вот и всё. Я подумала, ты захочешь пообщаться с парнями и той девушкой — Ливи, когда закончишь. Он слегка улыбнулся. — Я нахожусь рядом с этими парнями с того дня, как вошел в кампус. Было бы неплохо пообщаться с кем-то знакомым. А Ливи классная и всё такое, но она немного нарциссическая личность. Это заставило меня нервно нахмуриться и затем рассмеяться. — Это забавно. Он широко улыбнулся. — Что именно? — Это довольно объёмное, глубокое значение. Он поднял бровь, высунул язык и провел им по губам. — Намекаешь, что я не понимаю, что оно значит? — Нет, я просто впечатлена, что понимаешь. Он покачал головой. — Ну, и что ты сейчас делаешь? — Прямо сейчас? — повторила я за ним. — Стою здесь и разговариваю с тобой. — Нет, это я знаю. Имею в виду, что ты делаешь в ближайшие полчаса? Та бургерная все еще открыта, и мы можем перекусить, или я могу проводить тебя до общежития, если хочешь. Все его предложения подразумевали проведение с ним времени. Времени, которое будет потрачено на разговоры. Разговоры о вещах, которые, возможно, меня даже не интересуют. Но я была готова пойти на это, чтобы успокоить его и попытаться не чувствовать себя такой неудачницей. Что-то серьёзно было не так в этой ситуации. Ригли Брукс никогда не старался изо всех сил, чтобы потусоваться со мной. Может, он тосковал по дому? Я тяжело сглотнула. Если я скажу «да», то проведу с ним время наедине. Я ощущала столько противоречивых чувств из-за своих измотанных нервов. Я могла сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз мы оставались с ним наедине. Это было не тем, к чему стремился Ригли. Вместо того, чтобы послушать интуицию, я сделала то, что стремилась сделать переехав сюда. Я выбрала быть собой. — Тогда давай перекусим. Улыбаясь, он протянул руку перед собой. — Дамы вперед. Господи, не позволяй этому решению дополнить мой длинный список сожалений. Глава 4 Я была голодна. Поступив в колледж, я, наконец, поняла, как легко первокурсники могли набрать по пятнадцать фунтов. Я ела всё — лишь бы было быстро и удобно — и этот день не стал исключением. Я бы пошла в любое место, куда Ригли захотел бы сходить поесть. Мне были искренне любопытны и он сам, и причины, по которым он решил пообщаться со мной. Почему он почувствовал необходимость пригласить меня на свою тренировку и теперь прошвырнуться за бургерами? Тот, кто жил рядом, на одной с вами улице, восемнадцать лет и никогда не спрашивал, хотите ли вы кофе или мороженое, просто так не начнёт это делать. Люди — создания привычки. У него были другие друзья и компания, с которыми можно было пообщаться, даже здесь. Должна была быть причина, по которой сейчас он поступал именно так. — Как проходит твоя учеба? — бросил он. Прогулка была не долгой, и я немного удивилась, почему он не захотел сначала принять душ и не спросил меня об этом. Не то чтобы меня это волновало. От него, вроде, не воняло или ещё чего такого. — Хорошо. Но психология может оказаться самым трудным предметом в этом семестре. — Правда? Мне казалось, что психология будет одной из самых простых. — Я ненавидела её в старшей школе. — Почему? Я замедлила шаг. — Потому что я не очень понимаю людей. А эксперименты и прочее, что они делают над животными, кажутся жестокими. Мимо проехали несколько машин. Было уже достаточно поздно, чтобы цикады вылезли из своих укромных мест и начали ночное стрекотание. Летние вечера — это то, чего ждешь с нетерпением. Жара могла быть убийственной, но светлячки, лимонад и сидение на веранде с вентилятором, обдувающим твою шею — такие ощущения ничто не было способно затмить. Что ж, по крайней мере, до этого момента. Ригли завладел всем моим вниманием. — Люди простые, Хэдли. Просто прояви внимание. Ох, я-то проявляла внимание. Это он ничего не замечал. — Думаю, ты слишком самоуверен. Он искоса взглянул на меня. — Ты так думаешь, а? — его дерзкая сторона вышла на передний план. — Почему это? — У тебя полно вопросов. — Я задал всего два. — Три. Я заметила, как его губы растянулись в небольшой усмешке. — Три означает, что у меня много вопросов? — Да, если я не знаю на них ответов. — Что ж, могу с полной уверенностью сказать, что знаю людей. Я хмыкнула. Это же была шутка, да? — Прямо сейчас ты нервничаешь. Но одного я не знаю — почему? Подошва моего ботинка зацепилась за тротуар, и я чуть не споткнулась. Я громко закашлялась, чтобы отвлечь его от моей неуклюжести. — Я не нервничаю. — Очень даже. Ты дёргаешься, когда уходишь в себя. Он посмотрел на меня, как будто хотел знать, что я чувствую по этому поводу. Я шла так медленно, что, можно сказать, почти остановилась. — Ничего я не дёргаюсь. — Хэдли, да ты щёлкала пальцами почти всю прогулку. Ты делаешь так с детства. Я взглянула на свои руки и, конечно же, щёлкнула большим пальцем по ногтю безымянного. Нет-нет, ему не следовало знать об этой моей привычке. Я не хотела, чтобы он это знал. Ригли не стоило уделять этому пристального внимания. — Я просто щёлкаю пальцами. Это не значит, что я нервничаю. — Ну, конечно. Я впервые заметил, как ты это делаешь, когда мы были во втором классе, и у нас был рождественский вечер. Каждый из нас открывал подарок в обмен на тот, что мы должны были сделать сами. Тебе не нравилось, когда внимание концентрировалось на тебе, и чем ближе была твоя очередь, тем быстрее ты щёлкала пальцами. Ты так делаешь всегда, когда тебе неуютно. На днях, в аудитории, например. Он пожал плечами, как будто сказанное им не имело особого значения. Ригли Брукс, это было чертовски значимо. Ты нечасто замечаешь что-то обо мне, да и не говоришь, что заметил. Ты не часто видишь вещи, будто на самом деле уделил этому внимание. Даже мои собственные родители никогда не замечали, что я делаю это.