– Я не к вам обращался, но спасибо, что указали на этот факт, – саркастически бросил Хикс. – Уверен: будучи англичанином, вы отлично разбираетесь в климатических и прочих условиях Теннесси. Том выпрямился. – Вообще-то Дэвид прав. Даже если тело не забальзамировано, запах разложения не должен быть таким сильным независимо от того, цела крышка или нет. Патологоанатом зыркнул на него. – Так почему бы нам не взглянуть? Открывайте! – грубо приказал он рабочим. – Здесь? – удивился Том. Обычно гроб переправляют в морг и уже там открывают. Хикс, казалось, наслаждается моментом. – Гроб уже сломан. Если тело настолько разложилось, как вы утверждаете, я бы хотел проверить это здесь и сейчас. Я и так тут уже кучу времени потратил. Я достаточно хорошо знал Тома, чтобы заметить его неодобрение – губы слегка сжались, – но он промолчал. Пока тело не передадут ему официально, Хикс – главный. Возразила Джейкобсен. – Сэр, вам не кажется, что это может подождать? – сказала она Хиксу, когда тот жестом велел рабочим начинать. Патологоанатом хищно улыбнулся. – Вы оспариваете мои полномочия? – А, ради Бога, Дональд, просто открой этот чертов ящик, коль уж тебе так приспичило, – буркнул Гарднер. Метнув на Джейкобсен еще один разъяренный взгляд, Хикс кивнул рабочему с инструментом. Тишину нарушил скрип вывинчиваемого шурупа. Я покосился на Джейкобсен, но ее лицо оставалось невозмутимым. Должно быть, она почувствовала мой взгляд, потому что ее серые глаза на секунду встретились с моими. На миг я заметил в них искорку гнева, но девушка тут же отвернулась. Когда вывинтили последний шуруп, второй рабочий присоединился к первому, чтобы помочь снять крышку. Она деформировалась, и потребовались некоторые усилия, прежде чем она наконец открылась. – Бог ты мой! – воскликнул один из рабочих, отворачиваясь. Вонь из гроба стала невыносимой. Мерзкий сладковатый густой запах гниения. Рабочие поспешно отскочили подальше. Я подошел к Тому, чтобы посмотреть. Большую часть останков прикрывал белый саван, на виду оставался только череп. Большая часть волос выпала, хотя несколько прядок еще держались, как грязная паутина. Тело начало разлагаться, плоть будто стекла с костей, поскольку бактерии сделали свое дело, превратив ее в жижу. В замкнутом пространстве гроба образовавшаяся в результате гниения жидкость не могла испаряться. Такую жидкость называют гробовой раствор – черная и вязкая, она запачкала льняной саван, прикрывающий труп. Хикс заглянул внутрь. – Поздравляю, Либерман. Он ваш. Развернувшись, он не оглядываясь зашагал к машинам. Гарднер с отвращением взирал на мрачное содержимое гроба, прижав к носу и рту платок в тщетной попытке спастись от вони. – Это нормально? – Нет, – ответил Том, сердито глядя вслед Хиксу. Гарднер повернулся к Йорку: – Есть мысли, как такое могло произойти? Физиономия владельца похоронной конторы заалела. – Конечно, нет! И я отвергаю всяческие инсинуации, что это якобы моя вина! «Стиплхилл» не несет ответственности за то, что случилось с гробом, после того как его закопали! – Почему-то я так и думал. Гарднер подозвал одного из рабочих: – Закрывайте. Повезем это в морг. Но я пригляделся к мрачному содержимому гроба внимательней. – Том, погляди-ка на череп. Он все еще смотрел вслед патологоанатому. Повернувшись, он вопросительно глянул на меня и выполнил просьбу. Я видел, как меняется выражение его лица. – Тебе это не понравится, Дэн. – Что еще? Том, не ответив, указал на рабочих и Йорка. – Не могли бы вы оставить нас на минутку, джентльмены? – обратился к ним Гарднер. Рабочие отошли к экскаватору и закурили. Йорк скрестил руки на груди. – Это мое кладбище. И я никуда не пойду. Гарднер вздохнул, ноздри его раздулись. – Мистер Йорк… – Я имею право знать, что тут происходит! – В данный момент мы и пытаемся это установить. А теперь будьте любезны… Но Йорк еще не закончил. – Я согласился с вами сотрудничать, – ткнул он пальцем в Гарднера. – И не желаю, чтобы меня обвинили во всем этом! Я хочу, чтобы занесли в протокол, что «Стипл-хилл» ответственности не несет! – Ответственности за что? – опасно мягким тоном поинтересовался Гарднер. – Ни за что! Вот за это! – Йорк махнул на гроб. – Это респектабельный бизнес. Я не сделал ничего плохого. – Ну, значит, вам и не о чем беспокоиться. Спасибо за содействие, мистер Йорк. Скоро с вами кто-нибудь переговорит. Йорк набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой, но агент БРТ придавил его взглядом. Сердито поджав губы, владелец кладбища удалился. Гарднер смотрел ему вслед с выражением кота, следящего за канарейкой, затем повернулся к Тому. – Ну? – Ты сказал, это белый мужчина? – Верно. Уиллис Декстер, механик тридцати шести лет, погиб в автокатастрофе. Ладно, Том, что ты тут углядел? Том криво мне улыбнулся. – Это Дэвид углядел. Ему и выкладывать тебе новость. Премного благодарен. Я снова повернулся к гробу, спиной ощущая взгляды Гарднера и Джейкобсен. – Посмотрите на нос, – сказал я им. Мягкие ткани сгнили, и образовалась треугольная дырка с остатками перегородки. – Видите, под носовым отверстием, там, где оно примыкает к кости, на которой держатся нижние зубы? Тут должен быть выступ вроде острого гребня на кости. Но его нет. Отверстие плавно переходит в кость под ним. И форма носа тоже неправильная. Переносица низкая и широкая, и само носовое отверстие слишком большое. Гарднер выругался сквозь зубы. – Уверены? – спросил он скорее Тома, чем меня. – Боюсь, что да. – Том удрученно поцокал языком. – Я бы и сам это увидел, если бы удосужился присмотреться. Все признаки строения черепа тоже указывают на расовую принадлежность. А по совокупности так и вовсе сомнений не остается. – Сомнений в чем? – озадаченно спросила Джейкобсен. – Костный выступ, о котором упомянул Дэвид, является признаком принадлежности к белой расе, – пояснил ей Том. – Кем бы ни был этот человек, у него этот признак отсутствует. Джейкобсен нахмурилась, когда до нее дошло. – Вы хотите сказать, что это черный? Но я думала, Уиллис Декстер был белым. Гарднер раздраженно вздохнул. – Так и есть. – Он мрачно уставился на труп в гробу. – Это не Уиллис Декстер. 7