— Мы всё знаем, Руе, — сказала Бирта. — Мы знаем, что ты был на набережной — и скрыл это от нас, — и что разговаривал с Ибен Линд перед тем, как она пропала. Казалось, Руе продумывает пути отступления. Развернуться и броситься бежать к дому Линдов, оттолкнуть нас, просто отправить в нокаут двух девушек-полицейских и сбежать… Я представила, как его мощное тело перемахивает через газоны и ограды. Однако он никуда не побежал. В этот момент рядом появился Август. — Я думаю, тебе придется проехать с нами в участок, Руе, — сказала Бирта. Руе Олесунн Понедельник, 2 мая 2015 года Открыв дверь и увидев за ней меня, Эгиль просиял. На нем был перепачканный мукой передник. — Это Руе! — крикнул он в глубь квартиры. — Рад вас видеть! Как бы я хотел, чтобы молодежь тоже приходила в гости без приглашения… Ведь так теперь никто не делает. Он вытянул руку, приглашая меня пройти в светлый коридор. Я сделал два шага, остановился и сказал: — Мне нужно с тобой поговорить. — Что случилось? Меня затрясло. Ноги ослабли, подкосились, мышцы стали мягкими, скелет словно превратился в желе. Я зажмурился — нет, не сейчас, только не сейчас, — но это было выше моих сил. Эгиль схватил меня за руку, провел в гостиную и усадил на диван. Я, не открывая глаза, слышал, как он вышел и о чем-то говорит с женой. Перед моими глазами стояло облако дыма, окутавшее меня, когда я открыл дверь в дом Малышки. Если б я только приехал раньше… Если б я только ответил на ее звонок… Единственное, что я могу теперь сделать, — это выяснить, что тогда произошло, раскрыть ее дело. Это единственное, что мне под силу. Но я и тут оплошал. Все эти четыре года передо мной был живой кусочек этого пазла, я говорил с ним, радовался его хорошим новостям, как будто он был моим сыном, а не просто подонком. Он бывал у меня дома, стоял перед портретом моей дочери и все знал, но ничего не сказал… Кто-то подошел ко мне, наклонился и поставил что-то на стол. Я открыл глаза и увидел, что Эгиль налил мне стакан воды. Затем он сел в угол дивана и сложил на груди руки. — О чем вы хотели поговорить? Слабак, вот кто я такой. Из-за какого-то подонка у меня ноги подкашиваются… Я жадно глотнул воды, желая затушить разгорающийся во мне пожар, затушить Аниту. Как я хотел покоя, хотел оставаться спокойным!.. Я достал свой новый мобильник с камерой, которая делала на удивление приличные снимки, и выставил ее перед собой так, чтобы Эгиль увидел фоторобот. — Это Анита! — прошипел я. — Черт возьми, Эгиль, это Анита! Я услышал, как за мной захлопнулась кухонная дверь. Эгиль передвинулся на край дивана и опустил голову. — Я пытаюсь понять, — сипел я, — но от ярости ничего не соображаю. Так что просто объясни мне все это. Я бросил телефон на стол. Эгиль схватил его и стал рассматривать рисунок. Девушка в оранжево-синем худи с шарфом на шее. Светлые локоны, глаза, которые в детстве смотрели на меня выжидающе, полные уверенности в том, что папа волшебник, папа может все, стоит ей только захотеть! Те же самые глаза в юности стали смотреть на меня с раздражением, с недоверием. Она научилась. Папа мало того что не волшебник — он еще и человек не сказать чтобы хороший. Просто обычный папа. Забывал забрать ее из школы, потому что внезапно совершалось какое-нибудь преступление. Приходил домой поздно и мешком падал на диван, а ей приходилось есть всякую завалявшуюся в холодильнике ерунду. «Мы слишком рано стали родителями», — то и дело повторяла Ингрид, но я так не думал. Скорее с годами родитель из меня делался все хуже. У меня вечно не хватало на нее времени. Теперь все вокруг нудят, будто время лечит, но каждый час моего времени на этой земле — время, которое я не смогу провести с ней. — Ты ничего не хочешь мне сказать? Эгиль крутил в руках мой телефон. — Я не хотел портить ваши воспоминания о ней, — сказал он. — Поэтому молчал. Кстати, думаю, она такой не была, просто попала в безвыходную ситуацию. — Она участвовала в нападении вместе с тобой, — сказал я. — В тот раз ты сказал, что не знаешь ее. Это правда? — Мы были знакомы. Познакомились в Академии бизнеса, когда она там училась. — Ты не выдал ее имя, чтобы защитить ее. Эгиль кивнул. — Я не хотел никого втягивать в это дело. Это был мой личный план — просто жалкая попытка отомстить отцу… — А теперь расскажи мне все, Эгиль. Кто был заказчиком? Он пожал плечами. — Заказчик как заказчик. Я подкинул эту идею Дэвиду Лорентсену. — Как здесь оказалась замешана Анита? — Она позвонила мне, — начал Эгиль. — Была в отчаянии, хотела уйти от Бирка, ей были нужны деньги. Она плакала. Денег у меня не было, но я предложил ей помочь мне с нападением. — То есть это из-за тебя. Ты втянул ее в это дерьмо! Эгиль кивнул и закрыл руками лицо. — Я всё испортил. Всё! — Эгиль, — не отступал я, — что случилось с Анитой и Авророй? Как они погибли? Он покачал головой, все еще закрывая лицо руками. — Я не знаю, что случилось после нападения. Меня ведь арестовали. — Ты знаешь, кто был ее любовником, к которому она хотела уйти от Бирка? Эгиль снова мотнул головой. — Говори честно. Ты мне точно не врешь? Он покачал головой: — Я больше не вру. Мариам Олесунн Среда, 23 августа 2017 года Когда я вернулась, Ингвар смотрел в гостиной телевизор. По новостному каналу показывали нашу с Ибен фотографию, хотя ничего нового по делу не было. Я закрыла глаза, пытаясь представить, что этой фотографии не существует. Тур отдал ее в газету «Время зовет» и, видимо, другим журналистам. Когда я узнала, что он передал им этот снимок, то испугалась, что кто-нибудь узнает во мне Лив. И все-таки не воспротивилась, решив, что Ибен увидит в газете себя и свою мать и ей станет стыдно. Что же я за мать! — Я думала, ты не смотришь новости, — сказала я. — Ты вернулась, — Ингвар приглушил звук. — Как все прошло? Я вздохнула, бросила ключи на стол и уселась на диван рядом с Ингваром. Мне хотелось положить голову ему на плечо и снова стать Лив, которая болтает со своим приятелем, но я сдержалась. — Он тебе не звонил? — спросила я, а Ингвар в ответ покачал головой. Я протянула ему записку с номером телефона. — Можешь позвонить? Если он не ответит, оставь сообщение. На Ингваре была футболка с надписью «Эйсид кинг»[11] и изображением волшебника на мотоцикле. Он взял телефон и набрал номер. Когда на другом конце раздались гудки, вскочил и принялся расхаживать по комнате. — Это Ингвар, — сказал он в трубку. — Перезвони мне. Положил трубку, вернулся к дивану и сел. И я снова вспомнила тот день, когда встретила Патрика в городе. «Что, Сара, тебе тоже повесили ключ на шею и отправили гулять?» Кто же еще, кроме родного брата, послал бы мне такую понятную весточку? Я должна отыскать его. — Ты говоришь, он бывает в «Лазейке»? — спросила я. — Как часто? Ингвар смотрел в потолок. — Да я сам туда уже давно не хожу… Не помню. — А как по-твоему, там есть кто-нибудь, кто его знает? Взгляд Ингвара забегал. Почему он нервничает? — Ну, да. Конечно. — Тогда поехали, — решила я. — Поговорим со всеми. Кто-нибудь должен знать, где он или с кем еще нам поговорить. Он слегка пожал плечами.