– Боюсь, обещать я вам ничего не могу. С учетом сложившейся ситуации ваша просьба вряд ли получит статус первоочередной. Что в переводе на человеческий язык, понял Малькольм, означало: Карл не будет проталкивать эту информацию, если только не получит прямого распоряжения пожилого джентльмена. Пожилой джентльмен не отдаст Карлу такого распоряжения, если его не попросит об этом Малькольм, а если Малькольм потребует соединить его с пожилым джентльменом, это вызовет множество неудобных для него вопросов. Малькольму хватило пары секунд на то, чтобы обдумать эту дилемму и принять решение. – Послушайте, Карл, – произнес он наконец, – я вот что скажу. Вы просто проверьте эти две семьи, я сверю полученные результаты с тем, что у меня есть, сформулирую то, что мне важно знать, и по следующим кандидатам буду задавать только специфические вопросы, чтобы вы не тратили на это лишнего времени. Идет? – А сразу сузить задачу вы не можете? – Даже расстояние не было способно смягчить надменности тона. – Нет, не могу. – Очень хорошо. Посмотрю, не удастся ли что-либо сделать, хотя обещать вам боюсь. Я уделю этому вопросу надлежащее внимание. – Уделите, Карл, – сказал Малькольм. – Уделите. Шейла улыбнулась ему, когда он повесил трубку. – Карл, правда же, настоящее дерьмо, да? Малькольм нахмурился: – Кто это вам сказал? – Вы сами, – с улыбкой ответила она. – Некоторые из ваших описаний при допросе звучали… немного нетрадиционно. Но понятно. Малькольм не обратил на ее слова особого внимания. Его глодала совесть. Вот если бы пожилой джентльмен знал то, что известно ему… но это невозможно. Малькольм нахмурился. Перемена в его настроении не укрылась от Шейлы. Она отошла от столика с телефоном к кровати и взяла свой несессер. – Думаю, Чу это тоже стоит знать. Малькольм не ответил. – Только сначала, – Шейла старалась поддержать угасший разговор, – надо, пожалуй, переодеться в сухое. Шейла надеялась на то, что вид ее тела отвлечет Малькольма от мрачных и, возможно, опасных мыслей. Она сняла ветровку и повесила ее на ручку двери ванной. Потом, положив несессер на полку в ногах кровати, расстегнула портупею. Глядя на стоявшего с противоположной стороны кровати Малькольма, она одной рукой бросила кобуру на кровать, а другой начала расстегивать блузку. Правда, думала она больше над своими словами. – Не знаю, что нам прикажет Чу, но уверена, что… Больше сказать она ничего не успела. Диванные фрейдисты утверждают, что несчастные случаи не происходят сами по себе, что их совершают. Однако Шейла никак не рассчитывала на то, что произошло после того, как она бросила пистолет на кровать. Верно, ее интерпретация текущего момента во многом определила дальнейшие события, но и Малькольм сыграл в них значимую роль. Пистолет не задержался там, куда его бросила Шейла. Отвлекшись, она кинула его чуть сильнее, чем следовало. Пистолет упал на край матраса, рядом со спинкой. Отпружинив от матраса, он подлетел в воздух и нырнул в щель между матрасом и спинкой. Малькольм видел эту сцену словно во сне. Стоило пистолету исчезнуть из виду, как он понял, что этим шансом надо воспользоваться. Да и повод вырваться из-под контроля у него был серьезный. Все это время он ненавидел себя, но сознавал, что ситуацию нужно изменить. Шейла безоружна, он не накачан наркотиками. Встретившись с ней глазами, Малькольм понял, что она прочитала его мысли. Шейла сорвалась с места первой. Она превосходила Малькольма по скорости реакции, опыту, да и выбор перед ней стоял проще. Ей необходимо восстановить контроль над Малькольмом, а для этого нужен пистолет. Она стремительно наклонилась и сунула руку в щель между матрасом и спинкой. Малькольм уступал ей в скорости реакции, опыта у него было совсем немного, а возможности выбора – шире. Он даже плохо представлял себе, что ему нужно, за исключением, разумеется, контроля над ситуацией. Да и о цене этого он не задумывался. Когда он ринулся к кровати, Шейла уже искала пистолет под матрасом. Она подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть устремившегося к ней Малькольма. Свободной рукой она перехватила его выставленную вперед руку, ухватила его за рукав и изо всех сил дернула на себя, добавив собственное усилие к инерции его движения. Сам Малькольм невольно помог ей, споткнувшись правой ногой о собственный рюкзак, который не глядя бросил на стол. Он рыбкой пролетел мимо Шейлы и грянулся на пол. Уроки Макгифферта не прошли даром: Малькольм быстро перекатился и вскочил, застыв в боевой стойке, слегка оглушенный, но все равно боеспособный. Рванись он к двери, Шейла без труда перехватила бы его со спины. Глупость какая, подумал Малькольм. Просто бред. Шейла стояла почти в пяти футах от него, между кроватью и шкафом. Она тоже приняла боевую стойку, выставив согнутую в локте левую руку перед собой, а правой прикрывая солнечное сплетение и нижнюю часть тела. Шейла плавно перемещала вес тела с чуть отведенной назад правой ноги на левую и обратно. Малькольм попытался что-то сказать, но слова не шли у него с языка. Он не хотел причинять ей боль. Макгифферт говорил, что, утратив инициативу, надо или бить наверняка, или ждать, пока противник ошибется. Но Малькольм и подумать не мог о том, чтобы ударить Шейлу. Стоя в оцепенении, он размышлял, как бы парировать ее удар и нейтрализовать ее, не причинив боли. Как это осуществить, он, правда, не знал. Впрочем, и времени на размышления она ему не оставила. Шейла двигалась легко, без видимых усилий. Чу заставлял ее тренироваться по несколько часов ежедневно. Упругие мышцы ее были расслаблены, движения верны. Она переставила правую ногу вперед, потом, пока Малькольм еще реагировал на первое ее движение, метнулась к нему и, поджав левое колено, взвилась в воздух. Малькольм отреагировал на это движение именно так, как она ожидала. Тело ее совершило в воздухе пол-оборота, и правая нога устремилась к его виску. Малькольм понял свою ошибку слишком поздно, чтобы защититься. Он пригнулся и выбросил вперед левую руку. Она ослабила удар, но и только. Возможно, по случайности Шейла не вложила в удар всей силы. Передняя часть ее ступни ударила Малькольма в голову, но сознания он не потерял. В полном противоречии с наставлениями Макгифферта Малькольм оттолкнулся от стены и прыгнул на Шейлу, бестолково размахивая перед собой руками. Новый удар Шейлы пришелся ему под вздох. В принципе, она могла бы с легкостью ударить его куда угодно – хоть в пах, хоть в подбородок. А потом она перехватила его за руку и бросила через бедро. Малькольм еще успел заметить, как его ноги коснулись потолка, а потом приземлился на пол у кровати. В сознание его привела боль. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем он смог сориентироваться. В висках пульсировало, а потом он понял, что не может дышать. Малькольм отчаянно попытался глотнуть хоть немного воздуха, а потом его диафрагма начала двигаться вверх-вниз в каком-то сексуальном ритме. На мгновение ему показалось, что он снова теряет сознание, но дыхание постепенно восстановилось и наконец стало ровным. Когда животный ужас от удушения прошел, вернулась боль. Болела рука, болела спина – так, словно кто-то ударил по ней бейсбольной битой. Но эта же боль говорила, что он жив. Что-то с силой дергало его руки – вверх, вниз. Малькольм поморгал и с удивлением понял, что контактные линзы остались на месте. Прошло еще несколько секунд, прежде чем до него дошло, что Шейла нависает над ним, делая ему искусственное дыхание. – Дурак! – донесся до него ее шепот. – Чертов дурацкий дурак! Она продолжала качать его руками даже после того, как увидела, что он открыл глаза. Малькольм попытался сказать, чтобы она перестала, но она не слезала с него. После еще нескольких движений его дыхание нормализовалось, и Шейла остановилась. – Малькольм, ты как? Все в порядке? – Ммн… – Малькольм облизнул губы и попробовал снова. Его голос звучал совсем слабо. – Я… наверное, да. Рука болит, но вроде не сломана. Голова… ну, уже получше, и дышать снова могу. Спина, кажется, больше не болит. Жить буду. – Сидеть сможешь? А дойти до кровати? – Если поможешь. Потребовалось почти три минуты, чтобы Малькольм в несколько приемов вытянулся на кровати. Сначала он медленно принял сидячее положение. Потом, тяжело опираясь на плечо Шейлы, встал. Несколько осторожных, неуверенных шагов – и он присел на край кровати. И наконец блаженно опрокинулся на спину. Шейла подняла его ноги с пола и положила на кровать, а потом присела рядом с ним. Малькольм закрыл глаза. Дыхание и пульс почти вернулись в норму. Хотя сам он этого не помнил, но понимал, что наверняка успел хоть немного сгруппироваться перед падением, иначе без серьезных травм бы не обошлось. Возможно, мучительные тренировки с Макгиффертом пусть отчасти, но окупились. Правда, победить уступающего по росту и весу соперника женского пола они явно не помогли. Когда Малькольм снова открыл глаза, из неприятных ощущений остались только ноющие спина и рука. Он чувствовал себя вполне пристойно, а главное, все еще был жив. Первое, что он увидел, проморгавшись, – это Шейлу, смотревшую на него сверху вниз. И ее глаза – покрасневшие, набухшие от слез. – Ты плачешь, – мягко произнес Малькольм и поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. – Ты плачешь… Шейла не ответила, только уткнулась лицом ему в ладонь. Он почувствовал, как по ладони стекают слезы. Она всхлипывала, сначала совсем тихо, потом все громче, словно зверек от непосильной нагрузки. Малькольм чуть подвинулся, продолжая легонько удерживать ее лицо рукой. Он попытался повернуть ее к себе, заглянуть в глаза, но Шейла сопротивлялась всеми оставшимися силами. Но когда он притянул ее ближе и уложил на свою кровать, она уже слишком ослабла, чтобы сопротивляться. Малькольм осторожно охватил ее руками, прижав к себе. Ее всхлипы участились, Шейла содрогалась всем телом. Слезы залили почти все ее лицо. Малькольм не знал, сколько они пролежали вот так. Постепенно Шейла перестала всхлипывать, но по-прежнему молча к нему прижималась. Когда она наконец затихла, он осторожно повернул ее лицом к себе и заглянул в глаза. – Вот дурачок, – прошептала она. – Глупый, глупый дурачок. Я же могла тебя убить! Могла тебя искалечить! – Могла, но не сделала, – возразил Малькольм, заметив, что и сам почему-то говорит шепотом. – Не стала. Вместо этого ты заплакала. Шейла прикусила нижнюю губу, словно собиралась снова заплакать. Малькольм осторожно дотронулся до ее щеки, и ее лицо расслабилось. Некоторое время она молча, пристально смотрела на него. Потом он медленно придвинулся к ней и осторожно поцеловал. Когда Малькольм открыл глаза, она продолжала на него глядеть. Он еще раз нежно поцеловал ее, потом прижался к ней лицом. Шейла чуть поколебалась, и Малькольм почувствовал, как ее руки тоже сжимают его. Несколько минут он обнимал ее, потом поцеловал снова. На этот раз она ответила на поцелуй. Губы ее раздвинулись, а дыхание участилось. Губы все еще оставались солеными от слез, и он почувствовал кисловато-сладкий запах ее кожи и волос. Они целовались еще и еще, каждый раз все глубже. Ее пальцы взъерошили ему волосы, а его рука медленно, осторожно коснулась ее груди. Шейла резко села. Ее руки двигались быстро и уверенно. Блузка и лифчик полетели на пол. Через пару секунд к ним присоединились туфли, джинсы, трусики и чулки. Малькольм едва успел скинуть с себя рубаху и расстегнуть брюки, когда Шейла снова к нему повернулась. Ее руки скользнули по его телу, губы – по лицу. Малькольм осторожно сжал ее напрягшуюся грудь. Его рука прошлась по ее плоскому животу и остановилась в промежности. Шейла решительными, почти яростными движениями сорвала с него брюки вместе с трусами и оседлала его. Она пригнулась к его лицу и двигалась, двигалась, двигалась, а потом Малькольм вообще перестал осознавать происходящее до того мгновения, как оба взорвались. Затем они снова занялись любовью, на этот раз медленнее и осторожнее. – Что теперь будем делать? – спросила Шейла, прижавшись щекой к его груди. – Не знаю, – честно признался Малькольм. – Я точно знаю одно. – Она села и взглянула на него почти виновато. Он погладил ее по волосам. – Мне нужно связаться с Чу. Я расскажу ему о том, что русский оторвался от слежки. Несколько секунд Малькольм молча смотрел на нее, потом произнес: – Думаю, стоит. Шейла нежно поцеловала его в плечо и встала с кровати. Он поймал ее за руку и осторожно потянул обратно. – Но с этим что делать? – Не знаю, – ответила она. – Пока… что ж, пока все так, как есть. Ничего не изменилось, как бы нам обоим этого ни хотелось. Малькольм отпустил ее. Он лежал абсолютно неподвижно, пока Шейла разговаривала с Чу по-китайски. В его голове царила блаженная пустота. Он представления не имел, о чем она говорит. Вернувшись в кровать, Шейла сообщила, что Чу приказал им действовать, как прежде, и посоветовал следовать распоряжениям Карла. – Еще он сказал, что, возможно, заедет нас навестить, – добавила она. – Чу не утверждал этого наверняка – видимо, хочет, чтобы мы ожидали его в любой момент. Грамотная тактика. Его заинтересовало то, что мы узнали насчет Робинсонов и Кинкейдов, но он говорит, время действовать еще не пришло. Надо просто ждать. Малькольма в этот момент мало интересовало, что думает Чу насчет операции. В его голове крутилась только одна мысль. – Но ты ему рассказала про нас? Про это? Шейла посмотрела на него так, словно снова готова была расплакаться, прикусила губу и покачала головой. – Не сказала. Ничего! Ох, Малькольм, я ему ничего не сказала, а… – Она сделала паузу и озорно улыбнулась: – А должна была бы! Мне полагалось! Малькольм ничего не ответил, а только притянул ее к себе. Дождь хлестал в окно всю ночь. Глава 15