Официально Чистилище, разумеется, называлось иначе. Это был Ситуационный центр специальных операций прикрытия национального разведывательного ведомства. Фабрика по производству специалистов в сфере разведдеятельности, занимающая четвертый уровень комплекса «Z» – здания, расположенного в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, неподалеку от магазинов «верхнего Джорджтауна», рядом с Висконсин-авеню и частной школой, где ежегодный взнос за обучение был вдвое больше, чем в государственном университете, который в свое время окончила Фэй. И тем не менее это место обычно называли Чистилищем. Во всяком случае, это делала Фэй – еще с тех времен, когда работала в ЦРУ. «Вот я и снова в Чистилище», – думала она, сидя в помещении без окон и роясь в данных в поисках того, что ей было нужно. Лампы дневного освещения, установленные в верхней части стен и на потолке, заливали все вокруг мерцающим голубоватым сиянием. Стены были отделаны плиткой в виде зеленых керамических кубиков. Помещение было разделено на небольшие квадратные отсеки. Сюда, помимо прочего, стекалась информация о кадровых перемещениях в шестнадцати официально существующих в США разведывательных организациях, деятельность которых не всегда укладывалась в общепринятые рамки обычных бюрократических процедур. В Чистилище имелся специальный отсек для ППС, или «персонала в переходной стадии». Этот термин подразумевал, в частности, агентов, аналитиков или административных работников, которые находились в стадии смены одной должности на другую, карабкаясь вверх или спускаясь вниз по строго секретной иерархической лестнице. Еще чаще под ППС подразумевались сотрудники предпенсионного возраста, которым нужно было найти подходящее пристанище, а также засветившиеся агенты или так называемые бунтари, попытавшиеся восстать против существующих порядков, но забывшие при этом должным образом прикрыть свой зад. «По крайней мере меня не отправили в ППС», – подумала Фэй. Во всяком случае, пока. Зажатая в кулаке флэшка заметно нагрелась. Департамент внутренней безопасности, в который ее сослали, занимал угловую часть этажа, на котором находилось Чистилище. Его помещение чем-то немного напоминало музейные залы Смитсоновского института. Своим интерьером огороженный пластиковыми стенами зал очень сильно напоминал отдел уголовных преступлений типового полицейского участка. В помещении было двенадцать столов, которые делили между собой Фэй и еще девятнадцать полевых агентов. Имелась и комната руководства с такими же пластиковыми стенами. В ней находилось начальство в количестве двух человек, в обязанности которых входил контроль за потенциальными перебежчиками и другими лицами, вызывающими подозрения, такими, как Кондор. Разумеется, на руководство возлагалось и множество других задач, решением которых занимались и департамент, и прочие смежные организации, а именно ЦРУ, ФБР, АНБ и прочие, включая новые ведомства, возникшие после теракта 11 сентября 2001 года. Фэй посмотрела на часы в углу компьютерного монитора. В Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, было девятнадцать часов двадцать две минуты. До двадцати одного часа оставалось еще девяносто восемь минут. Ты сможешь это сделать. Если разыщешь Алекса, у тебя еще будет возможность… Она нашла его в одном из отсеков, в котором не работало освещение. – У тебя есть секунда? – спросила Фэй, присаживаясь на стул рядом с худощавым рыжеволосым мужчиной, одетым в белую рубашку, полосатый галстук и брюки цвета хаки. – Вряд ли, – ответил Алекс, складывая в сумку инструменты, которые он использовал для установки на компьютер, стоящий на столе в отсеке, нового жесткого диска. – Меня переводят из запасных в основной состав. – Рада за тебя. – Послушай, тайник в мусорном контейнере, который я оборудовал, все еще в рабочем состоянии. Я проезжал мимо и проверил. – Здорово. Вообще-то я хотела… – Рассказать мне, что ты натворила? Наверное, есть о чем рассказывать, если ты оказалась здесь. – Нет, дело не в этом. Дело в другом. Мне хочется помочь моему напарнику. Фэй передала флэш-носитель Алексу. Когда-то он был ее инструктором по техническим вопросам в ЦРУ, и они случайно встретились в Чистилище неделю назад. – Здесь видео, снятое на айфон. Белая машина делает резкий разворот и уезжает. Из-за света фар передний номер различить невозможно, но, может быть, задний номер все-таки можно прочесть… Выполнение просьбы Фэй заняло у Алекса четыре минуты, из которых большая часть ушла на установку специального программного обеспечения на компьютер, в котором он только что поменял жесткий диск. – Это номер штата Виргиния, – сказал он, когда они вместе с Фэй принялись, вглядываясь в монитор, рассматривать буквы и цифры на металлическом прямоугольнике номерного знака. – Я живу в Виргинии. Если ты тоже, можешь мне об этом сказать, – это не то, что назвать свое настоящее имя или что-то в этом роде… На мониторе возникло новое окно. – Вот так, – пробормотал Алекс. – Проверкой установлено, что этот номер должен быть установлен на зеленом джипе «Чероки», а не на белом «Ниссане», который мы видим здесь. Фэй подавила желание выхватить из кармана сотовый. Те, кто сидел в белой машине, знали, что мы – вернее, кто-то был в доме. Они уехали. Теперь, если они вернутся, это произойдет только тогда, когда они будут уверены, что им никто не помешает. Так что у меня – у нас, у Кондора – есть время. «Но ведь он всего лишь «сгоревший», оставшийся не у дел агент, до которого никому из врагов нет никакого дела, – сказала она себе. – Если я нарушу инструкцию и начну действовать в обход моего супервайзера Питера, не представив предварительно соответствующий рапорт, я его подставлю и спровоцирую активацию режима тревоги – и все это только потому, что номерной знак не соответствует автомобилю, на котором он установлен… Во-первых, учитывая мой статус, никто ничего не станет делать – все будут только прикрывать собственную задницу. Во-вторых, это может быть расценено как еще один прокол с моей стороны, и если после него меня навсегда запрут в ППС, можно будет считать такой конец везением». И к тому же у нее оставалось всего восемьдесят четыре минуты. На то, чтобы закончить рапорт о посещении на дому объекта за номером Ф409, у Фэй ушло двадцать три минуты. Она вошла в компьютерную систему под паролями Питера и постаралась при составлении документа использовать характерный для него деловитый стиль. Фэй отметила проявляющуюся временами иррациональность Кондора, но в то же время сообщила о том, что у него ясный рассудок и что он находится в рабочем состоянии. Указала отмеченный в журнале номер анализа его мочи, упомянула о разговоре про употребление марихуаны. Затем в графе «Рекомендации», описав «возможную паранойю» Кондора по поводу белой машины и в то же время констатировав несоответствие регистрационного номера марке и цвету автомобиля, подытожила: «Мой партнер агент Фэй Дозье настаивает на усилении защитных мер и проведении операции по выявлению возможного скрытого наблюдения за объектом со стороны противника, а также на сборе всей необходимой информации по поводу подозрительной машины». После этого, кликая мышью, Фэй присоединила к рапорту сделанные с помощью айпада фотографии Кондора и его жилища, а также видеозапись, зафиксировавшую белый автомобиль. Еще раз перечитав текст рапорта, она не обнаружила ничего такого, что могло бы создать ей проблемы, которые она не смогла бы решить. Фэй отправила рапорт по всем необходимым адресам, в том числе в свою личную папку, в свою папку для подобных материалов, продолжавшую существовать в архивах Центрального разведывательного управления, и даже своему легендарному руководителю группы из ЦРУ, который после устроенного ею шоу ужасов добился того, что ее всего лишь отправили из Агентства в отдел внутренних ресурсов Департамента внутренней безопасности, располагавшийся на одном этаже с Чистилищем. Подумав немного, Фэй отослала рапорт на электронный адрес Питера и представила, как он завертится на стуле в каком-нибудь баре, когда услышит сигнал айпада, принявшего сообщение, и ознакомится с текстом, который якобы сам написал. Впрочем, она знала, что, какие бы громы и молнии он ни обрушил на ее голову по поводу того, что она написала в графе «Рекомендации», все останется между ними. Однако нельзя было исключать, что в один прекрасный день Питер отплатит ей подобным же образом. Если это случится, все будет организовано так, словно он не имел к этому никакого отношения. Но оба они будут знать, что это – своеобразная месть с его стороны. Приготовившись послать рапорт по еще одному адресу, Фэй какое-то время в раздумье смотрела на мерцающий монитор компьютера. Потом убедилась, что сообщение, посланное по адресу Ф409, попадет именно к Кондору. И кликнула мышью на клавише «Отправить». Рапорт улетел в недра компьютерной сети, словно пуля, выпущенная в темноту. Она подождала пять минут, остававшихся до конца ее смены, покинула Чистилище, спустилась на цокольный этаж, прошла через рамку металлоискателя и, не обнаруживая ни малейших признаков спешки, через вращающуюся дверь вышла из комплекса «Z» на площадь с бетонными ограждениями, защищавшими окружающие здания от попыток терактов с использованием начиненного взрывчаткой грузовика. В ограждение были вмонтированы фотоэлементы, которые на ночь обычно отключали. Камеры зафиксировали, как Фэй прошла к своей машине на нижнем уровне служебного гаража. Было видно, что она не пытается обнаружить возможную слежку или уйти от наблюдения. Сев в обычный, не привлекающий внимания темно-вишневый «Форд», она выехала на улицу. Сорок девять минут. У меня сорок девять минут. Фэй жила в квартире в одном из зданий, расположенных в деловом районе под названием «Бетесда-ландия». Это неофициальное название родилось в начале XXI века, когда такие традиционно престижные районы Вашингтона, как Джорджтаун и северо-западная часть федерального округа Колумбия, стали чересчур тесными для всех желающих жить в них юристов, лоббистов, руководителей корпораций, медиазвезд и прочих представителей высших слоев общества. Многие из них стали селиться в населенном пункте Бетесда, расположенном в округе Монтгомери штата Мэриленд. Прежде это место считалось обителью среднего класса, но вскоре превратилось в одну из наиболее респектабельных жилых зон. По дороге, глядя в зеркала, Фэй внимательно следила за тем, что происходило позади и по обе стороны ее автомобиля. В одном месте она намеренно проскочила на красный. Потом без всякой необходимости сделала резкий поворот влево, затем вправо и еще раз влево и стрелой пронеслась вдоль узкого переулка, заставленного по обочинам зелеными мусорными контейнерами. Именно в такие горы техподдержки Алекс как-то раз со всего маху влетел на служебной машине, выпив слишком много пива. Это случилось после обеда с офицерами тайской армии, которых он обучал премудростям противодействия электронному шпионажу. В зеркалах Фэй не увидела ничего подозрительного. Камеры наблюдения зафиксировали, как она въехала в подземный гараж дома, в котором находилась ее квартира, через тридцать восемь минут после ухода с работы. Двигаясь задним ходом, она припарковала свой «Форд» на втором уровне гаража, где стояло легкое марево выхлопных газов, и направилась к шахте лифта, на ходу включив сигнализацию нажатием кнопки на брелоке ключей. Поднявшись в вестибюль, она заглянула в почтовый ящик и ничего в нем не обнаружила. Фэй и не ожидала там что-нибудь обнаружить, но если бы она не произвела этого ритуального действия, это могло бы показаться подозрительным. Расчет Фэй оказался верным: за стойкой портье никого не было. Ночной дежурный Абдулла, скорее всего, был занят тем, что тайком шарил в компьютере менеджера здания в надежде найти какую-нибудь информацию о своей семье, оставшейся в Сомали. Это было нелегко, учитывая количество проблем, с которыми приходилось сталкиваться стране: засуха, голод, пираты, созданная и финансируемая Объединенными Арабскими Эмиратами армия по борьбе с пиратами, у которой в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, имелась представляющая ее интересы юридическая фирма, радикально настроенные исламские фундаменталисты, да еще и двенадцатитысячный контингент «голубых касок» Африканского союза. Его обучали бывшие сотрудники ЦРУ, расквартированные в окруженном проволочными заграждениями комплексе зданий на территории аэропорта в Могадишо. Местные жители почему-то называли это место «розовым домом». В вестибюле было совершенно безлюдно. Камеры, установленные над входной дверью, в самом вестибюле и у двери черного хода, записали, как Фэй прошла мимо лифтов к лестнице. Наблюдатель, глядя на ее действия, вполне мог бы подумать, что она – офисный клерк, которому необходим хоть какой-то моцион. На лестнице камеры захватывали только первый марш бетонных ступенек внизу и последний наверху – там, где располагался выход на крышу. Она преодолела два лестничных пролета, чувствуя, как колотится сердце. Не от подъема – перед работой она ежедневно бегала шестимильные кроссы. Остановившись на площадке между четвертым и пятым этажом, на котором располагалась ее квартира, Фэй достала сотовый телефон, с его помощью установила контакт со своим домашним компьютером и подключилась к встроенной в него камере. Камера была синхронизирована с датчиками движения у входа в квартиру, состоявшую из гостиной и одной спальни, и у сдвижной стеклянной двери, которая отделяла спальню от балкона. Судя по показаниям приборов, в квартире было пусто. Объектив компьютерной камеры также подтвердил, что незваных гостей в жилище Фэй нет. Она проскользнула в квартиру. Там царили полная тишина и полумрак. Фэй посмотрела сквозь закрытую стеклянную дверь балкона на ночное небо, подсвеченное городскими огнями. Представила, что где-то там, в темноте, находится Мемориал Линкольна, Белый дом и Капитолийский холм, мимо которых она проезжала совсем недавно. А также место, где она однажды чуть не погибла. Она нажала на выключатель на стене. Свет лампы залил пространство гостиной – диван, стулья, кофейный столик, приобретенный на какой-то гаражной распродаже, перекладину для подтягиваний, укрепленную над дверью в спальню. Часы показывали 8:31 вечера – у нее оставалось еще двадцать девять минут. Попробуй принять душ. Она бросила черный плащ на спинку стула и торопливо отправилась в ванную. Зажгла свет и сбросила туфли, не мешавшие бегать и наносить удары ногами. Сняла с правого бедра кобуру с «глоком» сорокового калибра и положила ее на туалетный столик, до которого можно было легко дотянуться прямо из душа. Затем, пристроив сотовый телефон и удостоверение на раковину, она расстегнула блузку. Под блузкой оказался черный бюстгальтер. Широкий розовый шрам, отчетливо видный в зеркале, протянулся через все туловище Фэй от центра груди к правому бедру. Брюки она расстегнула без труда: хотя со времени последней операции прошел год, она все еще предпочитала, чтобы они не охватывали ее талию слишком плотно. Когда брюки соскользнули на пол, Фэй неожиданно рассмеялась, представив, как она доказывает начальству, что носить в качестве нижнего белья черные бикини – это признак профессионализма, поскольку они не стесняют движений и в случае необходимости позволяют в любой момент нанести удар ногой под любым углом. Сняв тонкие черные трусики, она снова посмотрела в зеркало. Черный лифчик, тонкие, но крепкие руки, плоский живот. И шрам. Шрам. Расстегнув бюстгальтер, она тоже сбросила его на пол. Это я. Короткая прическа. Зеленые глаза – обычные на вид и совершенно особенные, если учесть, как они смотрят и что видят. Рот на вид тоже совершенно обыкновенный. Вот только есть слова, которые она никогда не сможет произнести. У меня нет морщин на шее, как у мамы. Пока нет, но когда-нибудь они появятся, и… Грудь, по поводу которой некоторые молодые люди думали, что она слишком маленькая. Но эти мысли появлялись у них исключительно после. Фэй почувствовала, как затвердели соски – вероятно, оттого, что в квартире было довольно прохладно. Она включила душ на полную мощность, сделав воду максимально горячей, такой, чтобы едва можно было вытерпеть, и постаралась избавиться от мыслей о старом человеке, которого называли Кондором или Вином. Когда душевая кабина наполнилась паром, Фэй включила ледяную воду. Затем она тщательно вытерлась белым полотенцем, повесила его на крючок, вышла из душевой кабины, надела брюки, затем блузку и застегнула ее до самого верха, на все четыре пуговицы. Расстегни верхнюю. Черные лифчик и трусики она сунула в корзину для грязного белья. Потом зашвырнула туфли в спальню и услышала, как они, ударившись о стену, упали на пол. Она еще раз взглянула в зеркало. Будь собой. Впрочем, блеск для губ, пожалуй, не будет лишним. Подумав так, Фэй взяла тюбик с блеском и, открыв колпачок, провела им по губам. Потом нажала на клавишу выключателя, и ее отражение превратилось в смутный, едва различимый в темноте силуэт. Прихватив удостоверение и оружие, она прошла в спальню, положила их в ящик прикроватной тумбочки и аккуратно задвинула его до самого конца. Не думай о черном помповом ружье с пистолетной рукояткой на казенной части, которое спрятано в шкафу для одежды. И о «глоке», который совсем близко от тебя, в ящике прикроватной тумбочки. Забудь о короткоствольном револьвере тридцать восьмого калибра, который ты на всякий случай хранишь на кухне, и о девятимиллиметровой «беретте», засунутой под диванную подушку. И о ножах тоже не думай. Ты должна сделать это голыми руками. До девяти часов вечера оставалось девять минут. А что, если он опоздает? Ты сделаешь из этого какие-то выводы? Что, по-твоему, это будет означать? Она никогда не думала, что ей придется этим заниматься.