– Иначе взыщу за опоздание, – раздалось со спины холодным тоном. Стужев забрал стул от другого столика и сел к нам, сразу же уделив все своё внимание юристу. – Доброе утро, Валер. Есть что для меня? – Пока нет. Ищем. Я разглядывала лицо Яра. Ночью мало что можно было увидеть при тусклом свете ночника. Но сейчас понимаю, что досталось ему хорошо. На шее странные багровые следы, губа разбита, на руках сбиты костяшки, а на запястьях, ровно там где заканчиваются манжеты рубашки, такие же следы, как на шее. – Тебя что, похитили? – спрашиваю изумленно, сопоставив одно с другим. Стужев повернулся и посмотрел мне в глаза. Так пронзительно посмотрел, что у меня на миг перехватило дыхание и сердце, кажется, застучало где-то в горле. Я не поняла, что это был за взгляд. Не поняла, что он хотел этим показать. Не поняла и того, почему в его поведении вдруг начала сквозить злость и неприязнь в отношении меня. Он так ничего мне и не ответил. Вернул своё внимание Никифорову и продолжил с ним беседу. Я же резко встала из-за стола и отправилась в офис, не желая чувствовать себя пустым местом рядом с ним. В Иерполь приехала уже через двадцать минут, Стужев прибыл чуть позже и в течении дня никаких распоряжений лично мне не давал. Аня всё пыталась узнать у меня, что случилось и куда делся Орловский, которого весь офис уже проклял всеми доступными ими способами. Я только пожимала плечами, говоря что знаю ровно столько же, сколько она, что было недалеко от истины. Под конец рабочего дня так же ничего не поменялось, только пришла смска с напоминанием о скорой встрече выпускников. Прочитав сообщение, я горько усмехнулась, понимая, что не очень-то и хочу приезжать на встречу в статусе личной помощницы Стужева. Засмеют ведь. Начальство, к слову, получил сообщение одновременно со мной. Он как раз вышел из кабинета, чтобы отправиться в отель и у дверей достал смартфон. Реакцию на сообщение я не увидела, поскольку была увлечена своим телефоном. Ехали мы порознь. Мне пришлось добираться до отеля на такси, потому что никто меня не позвал. Ужинала я так же одна, зато ночью спала лучше чем предыдущей. Несмотря на то, что негодяй был в номере напротив, он все равно заставлял меня волноваться. В таком режиме пролетело ещё несколько дней. Потом Стужев просто положил на мой рабочий стол билет на самолёт и сообщил, что я отправляюсь обратно для работы в головном офисе его компании. Я промолчала, но билет взяла. А что мне было сказать? Сидеть, как на пороховой бочке мне надоело. Это очень выматывает. А так я очень хочу позвонить Буке и пожаловаться в очередной раз на жизнь, сообщив, что она была не права, когда говорила, что у Стужева могут быть сердце и чувства. Нет там ничего. Глыба льда. Кусок ядовитой мерзлой ртути. *** Я устало выдохнула, переворачивая очередную страницу учебника. Кажется, от формул, синусов и косинусов у меня развилась жуткая апатия. Сняв очки и потерев глаза, я откинулась на спинку стула и посмотрела вверх. Два экзамена уже позади, осталось ещё два и можно хорошенько отдохнуть. Взять маму съездить куда-нибудь. Лучше за город. И попробовать забыться от всего, что так разрывает мою голову. Интересно, если я скажу Стужеву, что хочу уехать на пару дней, как он отреагирует? Возмутится? – Привет, – произносит до боли знакомый голос, от которого я вздрагиваю. Опускаю голову и натыкаюсь на весёлый взгляд. Взгляд, которого так давно уже не видела. – Я был уверен, что ты здесь сидишь, – улыбнулся Пашка. – Как дела? У меня было очень много вопросов касательно его исчезновения. Очень много. Но почему-то именно в этот момент, я словно зависла. Молча смотрела в родные глаза и не могла ничего спросить, хотя ещё утром бесилась от того, что он не отвечает на сообщения и звонки. Прибить была готова. Все мои эмоции касательно него даже сейчас находились в спектре разнообразия. Радость, обида, гнев, тоска… – Ты козел, Нестеров, – в итоге произношу я, чувствуя как на глаза наворачиваются слезы. – Мудак. Пашка тут же подскочил, сел передо мной на корточки и взял за руки. – Блин, Лиска, ну чего ты ревёшь-то сразу? Ну… ну пропал ненадолго, чего ныть? Я вытерла тыльной стороной ладони щеки и возмутилась: – Ненадолго?! Три месяца, Паша! Ни ответа, ни привета! Я тебе пишу каждый день. Везде пишу! А ты, сволочь читаешь и молчишь! Кто ты после этого, Нестеров?! – Мудак, – морщится Пашка, соглашаясь. – Ну извини, Алис. – Да иди ты! – я схватила конспекты и учебник со стола, чтобы сунуть их в сумку, уже почти поднялась, но Нестеров дернул меня за руку вниз и не позволил снова подняться. – Нет, не уйдешь, – заявил вдруг зло. – Сядь и послушай, что я скажу. Я замерла под грозным взглядом парня. Шмыгнула носом и принялась внимать. – У меня проблемы возникли, нужно было уехать… – Оборвать все связи, изменить имя и жить в другом городе в доме фбр по программе защиты свидетелей, – издевательски продолжила я. – Нестеров, дуру из меня не делай! Пашка фыркнул, позабавившись над злой шуткой. – Я читал сообщения, но не отвечал, потому что думал, что не вернусь уже. Не мог я с тобой попрощаться. А так казалось, что все нормально, что ты обо мне не забываешь. – Полудурок, – снова шмыгнула я носом. – Где был-то? – Уезжал к дяде. В общем, я пока не хочу об этом, – Нестеров, потер костяшки на моих руках и улыбнулся. – Пойдем мороженку съедим? – Я тебя не простила, – улыбнулась я в ответ. – Да знаю, злыдень, – он потянул меня вверх, помогая встать, а когда я оказалась в полный рост, крепко обнял. – Я очень скучал. Извини меня. Я, кажется, снова едва не разревелась. Гад ползучий! Оказавшись на улице, Пашка привычно потрепал меня по голове. – Рассказывай, как дела. Чего творила без меня? И тут я вспомнила про Стужева. Как мне ему рассказать, что я встречаюсь с парнем, с которым у него были какие-то проблемы? Блин. *** За последние несколько недель я поняла для себя, что нужно уметь сдаваться. Иногда, как бы сильно мне ни хотелось остаться победительницей, нужно уметь проигрывать. И дело вовсе не в том, что я не достигла каких-то целей, нет. Мы всегда что-то упускаем, не дорабатываем, откладываем. Дело в том, что я не умею принимать тот факт, что цели могут быть недостижимыми в силу независящих от меня обстоятельств. План по возвращению бизнеса в мои не очень умелые ручки, кажется, пошел коту под хвост. Я не слышала, чтобы его продали или сдали на поруки какому-нибудь хитрецу, вроде Вазухина. Нет, напротив. Моя сеть процветала в руках Никифорова. Судя по тем обрывкам слухов, что до меня доходили, он умело управлял этим бизнесом и, вроде, даже наладил цепочку поставок. Хотя, если честно, я до сих пор думаю, что все мои проблемы изначально росли от Стужева. Не будь этого единственного косяка, ему не к чему было бы придраться, и тогда я бы не позволила прижать меня к ногтю. Стужева, кстати, за последние недели я практически не видела. Мы перешли с ним на дистанционный способ общения, и я чаще получала смс с заданиями в духе “Созвонись со Скибитским. Назначь встречу на выходные. Неформальный ужин”. Мне такое положение дел нравилось даже больше, чем когда он звонил и холодно просил передать отчеты или ёще чего. От тона его голоса меня обычно морозом пробирало, а самое обидное, что я так и не поняла, что сделала, что меня резко стали игнорировать. Возясь с очередным заданием от шефа, я перебирала архивные документы, когда приемную вошла Солнцева. Одарив меня свои светлейшим взглядом, особа голубых кровей демонстративно положила синюю папочку на стол Анжеле. – Для Ярослава Константиновича, – посмотрела на меня и со смешком добавила: – Лично в руки. – Ярослава Константиновича ближайшую неделю не ожидается, – равнодушно заметила я, прекрасно зная, что офис он не посещает с того момента, как мы вместе уехали отсюда в отель четыре недели тому назад. Солнцева снова улыбнулась. Так же, словно я тут низшее сословие. – Он будет через час, Савельева. Рекомендую наладить рабочие отношения со своим начальником. Я промолчала, глядя в её удаляющуюся спину. Стервь даже не знает, насколько сильно моё отправить ей пару проклятий в догонку. Повезло ей, что мама меня учила не думать о людях очень плохо. – Серьезно приедет? – удивленно смотрела на меня моя коллега по несчастью. – Мне не сообщил, – пожала я плечами. – Давай лучше работать. На чай, боюсь, сегодня времени уже не будет. Кто бы знал только, что мои слова окажутся пророческими! Стужев влетел в приемную, как палач в сопровождении охраны. Дошел до моего стола, глядя на меня казнящим взглядом и бросил мне несколько листов бумаги в форме доверенности, что обычно заверяют нотариусы. Я посмотрела на Стужева, посмотрела на печатные буковки и развела руками, потому что это я должна спрашивать, что это за фигня. – Читай, – прищурился негодяй. Взяла свидетельства и пробежалась взглядом. Увидев, чьи имена стоят в документе, вытаращила глаза, не понимая какого черта. – Савельева, только не прикидывайся идиоткой. – Да иди ты нахрен, Стужев! – судорожно выдохнула я, хватая со стола телефон и начиная дрожащими руками искать номер Камишева. – Убью, сволочь! Я конечно дура, но не настолько чтобы давать кому-то доверенность на всевозможные действия в отношении моих финансов. А в доверенности было всё указано. Совсем всё. От забора почтовых писем, до управления моими счетами. Серьёзно, что ли?! – Да, Алис. Но только я вдохнула в грудь побольше воздуха, чтобы заорать, как смартфон из моих рук вырвал Стужев и сбросил вызов. – Не торопись, – как-то слишком спокойно приказал шеф. – Сейчас нужно успокоится и подумать. Значит… – он вдруг обернулся и взглянул на сидевшую не дыша Анжелу. – Так, пойдем в кабинет. Но какой там кабинет?! Я отобрала у Стужева смартфон, схватила сумку и уже было направилась на выход, как меня резко подхватили на руки и потащили в упомянуто помещение.