– Нет, – тряхнула головой. – Даже думать не хочу! – Что? – усмехнулась понятливо Вика. – Переосмысливаешь всё? Да уж… Да уж. – Осознаю, – ответила тихо. – Что делать-то? – А что тут поделаешь? – вскинула бровь она. – Иди в полицию, пиши заявление. Там разберутся. Посидев ещё некоторое время в её компании и попивая чай, я всё-таки решилась достать телефон из сумки. Просмотрела список пропущенных от Камишева, усмехнулась, увидев, что один раз звонил Стужев. И только хотела убрать телефон в сторону, как он снова завибрировал входящим, а моё сердце застучало чаще при виде имени абонента. – Не бери, – посоветовала подруга, глядя на мой телефон. Да я бы и не стала. Не знала, что сказать Стужеву. Я ещё не все в своей голове уложила, чтобы беседовать с ним по телефону. – Я, наверное, пойду, Вик, – извиняющимся тоном сказала подруге. – Очень устала сегодня. Девушка улыбнулась и кивнула. – Иди, конечно, – она мне подмигнула. – А мы тут с дядей Керопом будем пробовать всякие вкусности и обсуждать, какая же ты дурная. – Смотрите кости мне в муку не перетрите, – пожурила я подругу, вызывая такси. – А с таким темпом жизни она сыпаться начнет раньше, чем я старости достигну. На этой веселой ноте и расстались. Добравшись до дома на такси, я дважды сбрасывала вызов Стужева. Не знаю, что он от меня хотел, но я правда не была готова слышать его голос. Возможно, это ещё не скоро произойдет. – Ты вернулась, дочь? – крикнула мама из зала. – Проходи, я сериал смотрю. Моя любимая родительница вернулась и санатория неделю назад. Такой отдохнувшей и счастливой я никогда её не видела. Доктора сказали, что всё хорошо и замучившее нашу семью заболевание пока никак себя не проявляет, оставаясь в пассивной форме. – Я в душ сначала, – ответила ей. – Устала. Приняв душ, я поцеловала маму, а после ушла в свою спальню, чтобы просто полежать на кровати и, несмотря на боль и переживания, вспомнить все подробности произошедшего шесть лет назад. *** – Ты готова? – спросила мама нетерпеливо. Я вышла из комнаты и покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя как смотрится на мне одно из её старых платьев. Вечернее классическое черное платье никогда не выйдет из моды, мы обе это знали, а уж если его дополнить простыми украшениями и небольшой сумочкой, подавно. – Красавица! – восхитилась мама, держа в руках плойку, которой ещё недавно завивала мне волосы. – Через сколько он придет? Посмотрев на часы, поняла что уже вот-вот должен и не ошиблась. Раздался звонок в дверь. Счастливо улыбнувшись маме, я побежала открывать дверь и застыла, увидев перед собой Пашку в костюме с иголочки. Ему всегда шла классическая одежда. Когда он надевал брюки с рубашками девчонки в нашей школе провожали его восхищенными взглядами. – Привет, Лиса, – улыбнулся Нестеров, словно не игнорировал меня после того случая со Стужевым. – Привет, – заторможено ответила я. – Я хотел увидеться до того, как ты уйдешь на выпускной с этим… Здравствуйте, Марина Витальевна, – позодровался он с выглянувшей мамой. – – О, здравствуй, Паш. Я думала за Алисой Ярослав придёт? Я поджала губы, но ничего не сказала. Вопрос, хоть и риторический, был задан не мне. – Да, он придет, – улыбнулся Нестеров. – Может выйдешь ко мне в подъезд? Подумав, я решила, что не хочу портить настроение ни себе, ни ему. Знала, что он будет говорить. Прекрасно понимала, что мы с ним в итоге разругаемся, если будем обсуждать меня и Стужева. – Прости, Паш. Давай не сегодня, мне ещё собираться нужно. Лучший друг смотрел на меня со странным выражением, которое я списала на удивление и досаду. Он сжал губы в тонкую нить, кивнул и сбежал вниз по лестнице, ничего мне так и не сказав. Я подумала, что пусть лучше так, чем мы разругаемся в пух и прах. Успеем ещё. Минут через пять раздался второй звонок. Открыв дверь, я обнаружила за ней Стужева, который чуть не съел меня взглядом. – Надо же, староста. Без очков. Линзы? – восхитился хулиган. К слову, сейчас я бы так его не назвала. Красивый голубоглазый блондин пришел за мной в строгом черном костюме с галстуком. В нагрудном кармане виднелась веточка с мелкими белыми цветочками. Пожалуй, единственное, что говорило о праздничном событии. – Линзы, Стужев. Мы с тобой, как на похороны собрались, – пошутила я. – Ладно, идём. – Подожди, – остановил он меня, протягивая такие же цветочки. – В штатах на выпускной парочки надевают одинаковые бутоньерку и браслет. – Зачем? – не поняла я, беря в руки украшение. – Так принято, – пожал плечами Стужев. Я хотела сказать, что мы не в штатах, но снова выглянула мама и помешала мне открыть рот: – Здравствуй, Ярослав. – Здравствуйте, – мило улыбнулся хулиган. – Следи за ней, ладно. И пить не давай. Она у меня маленькая ещё. Закатив глаза, я быстро надела браслет и подхватив Стужева за руку, отправила маме воздушный поцелуй. – Люблю! – Хорошей ночи вам, дети! – пожелала мама, закрывая за нами дверь. И как только мы оказались вне поля зрения дверного глазка, а именно в лифте, Стужев притянул меня к себе и легко поцеловал в губы. – Ты очень красивая сегодня, Лисичка, – прошептал он. – Ты тоже ничего, – отшутилась я, надеясь что не покраснела от обилия непривычных комплиментов. – Знаешь, я беру свои слова обратно, что ты не сексуальная. Просто я осел слепой. Я рассмеялась и уткнулась ему в грудь, не боясь испачкать косметикой – её был самый минимум. Я не пользовалась тональником, хотя мама предлагала. – Запомни эту фразу, Стужев. И вспоминай всякий раз, когда во мне усомнишься. – Запомню, Лиса. – И, Стужев. – М? – Давай сделаем это сегодня? – попросила неуверенно, зная почти наверняка, как отреагирует парень. *** – Не передумала? – шепотом спросил хулиган, глядя в мои глаза. В тусклом свете ночника, его взгляд казался ещё острее и проникал в самую душу. Мне никогда ещё не хотелось такой близости с парнем. Я вообще не знала, что такие чувства существуют. Мне хотелось слиться с ним. Стать одним целым, и ничего стыдного я в этом не видела. Это ведь мой выбор, верно? – Если ты спросишь ещё раз, я тебя стукну, – так же шепотом отвечаю ему. Парень улыбается и осторожно касается моих губ. Мне нравилось чувствовать тяжесть его тела и медленные ласки. Я то покрывалась мурашками, то вспыхивала как спичка. И даже, когда случился самый главный момент, я не вскрикнула, хотя было весьма больно и непонятно. Стужев остановился, вглядываясь в мои глаза, вдруг наполнившиеся слезами, протянул руку и пальцем стер соленые капли, словно пытаясь убедиться, что ему не кажется. – Лиса, – прошептал он. – Ты плачешь, потому что больно? Идиотский вопрос меня насмешил и улыбнувшись, я притянула Славу за плечи, чтобы обнять. – Стужев, ты дурак… Яр сжал крепче и медленно, очень осторожно продолжил. Боль сменилась приятными ощущениями, но я плавилась в эмоциях, которые испытывала к своему парню. Своему парню. Теперь точно. Меня распирало осознание, что Стужев мой. Полностью и безоговорочно. Мне нравилось, что я могу так думать. Нравилось, что я могу к нему прикоснуться в любой момент и не боятся, что меня поймут неправильно. – Моя девочка, – прошептал Слава на ухо, чуть прикусывая мочку. Его тяжелое горячее дыхание обжигало кожу и щекотало нервы. Кажется, это даже обостряло ощущения.