Сжав дверную ручку от внезапно вставшего в грудине сердца, я сжала зубы и попыталась выдохнуть, а потом вдохнуть. И ещё раз выдохнуть. Сказать, что я растерялась и испугалась — не сказать вообще ничего. Реакция пришла быстрее, чем я успела даже подумать. А всему виной вид моего же юриста, который сообщил о проблеме с таким видом, будто за дверью бомба . — Юрий Мксимович, вы меня до инфаркта доведёте! — Бог с вами, Алиса Викторовна, — Толков достал платок из нагрудного кармана пиджака и промокнул лоб. — В вашем возрасте о таком говорить рано. То ли дело я. — Сунув предмет туалета обратно в карман, он положил руку на сердце и на выдохе сообщил: — Вишняков нанял Кутепова и грозится ободрать нас до липки. Мы с Надей невесело переглянулись, а я и вовсе едва не захныкала, как маленькая девчонка, которую обижают все, кому не лень. Я уже говорила, что меня прокляли? Это правда, поверьте. Просто я даже знаю, кто именно. Глава 2 — Утро вечера мудренее, — выдохнула я, обняв руль. Мир снова казался таким мрачным и неприветливым, что в самую пору было бы волком выть. Ну или хотя бы сжаться в точку и застыть во времени, чтобы нигде не отсвечивать. Ибо, чем больше я делаю, тем больше проблем получаю. Хроническая неудачница, иначе и не скажешь. Любовь, работа, жизнь? Нет, это всё не для меня. Само мироздание, кажется, против, чтобы я хоть в чём-то была счастлива. Телефон пиликнул входящим сообщением, отвлекая от мыслей. В том, что писал Камишев не было никаких сомнений, но вот отвечать ему, как и встречаться, мне не очень хотелось. Не в таком состоянии. Однако, обещание обязывает действовать вопреки всем желаниям и настроениям. «Ты где?» Короткий вопрос, требующий такого же короткого, но точного ответа. «На месте» Положив телефон в сумочку, я вытащила ключ из зажигания и покинула свою ласточку, чтобы снова встретится с человеком, перед которым точно стану притворяться, что всё хорошо и никакие проблемы меня не мучат. Но Максим не так прост, как хотелось бы. О том, что что-то случилось он понял в первую же секунду, как увидел меня на пороге зала ресторана. Я замерла на миг в дверях, осматривая уютное помещение с приглушённым освещением. Посетителей почти не было. Только две парочки, устроившиеся у декоративного камина и мужчина в дальнем углу. Почему-то мой взгляд особенно к нему прицепился. Казалось даже, что крепкий затылок мне знаком, но я понимала, что от моральной усталости уже готова первого встречного за дьявола принять. Подавив в себе нотку паники, я взглянула на Камишева, который заметив мою деланно бодрую тушку нахмурился. Сейчас начнётся чтение нотаций и промывка мозгов, да. Натянув радушную улыбку, я подошла к нашему столику и примирительно протянула руку, которую, к слову, не то, что не приняли, её наглым образом отвели в сторону, после чего Максим обнял меня за плечи, быстро поцеловал в губы, а после шепнул на ухо, игнорируя мою оторопь: — Я потом всё объясню. Вот что обычно в такой ситуации делают? Знаю девушек, которые закатили бы скандал. Знаю и таких, кто хорошенько бы врезал подлецу. Я же осталась стоять, как стояла и таращиться на Камишева, которого до этой минуты считался мне другом. — Боюсь, тебе никаких слов не хватит, чтобы рассказать мне разумную причину произошедшего. Макс улыбнулся и усадил меня на стул, не особо скрывая своё внимание, направленное в сторону девушек у камина. Так. Понятно. — Знала бы, заехала бы к Анфиске, — усмехнулась я. На вскинутую бровь ничего не ответила, но вот хмурый взгляд, брошенный в сторону заценила не без иронии. — И кто та красотка, что заставила меня позабыть о чувстве собственного достоинства? — Не она, а её подруга, — Камишев отпил воды из стакана и улыбнулся краешком губ. — Позже обязательно расскажу, а пока сменим тему на более существенную: Кто тот герой, что доставил тебе проблем? Проявление подобной заботы всегда сказывалось на мне самым банальным образом. Ещё со школы я так привыкла, что можно разреветься в мужскую рубашку и тебя обязательно пожалеют, что и сейчас едва сдержалась, чтобы слезу не пустить. Но правда в том, что этого не случалось слишком давно, чтобы сейчас начать жалеть себя, как раньше. Ржавую иголку не вытащить из груди, но я никому не должна её демонстрировать, даже если это хороший друг, который старается о тебе заботится. — Да на работе проблемы, — отмахнулась я. — Но нет ничего нерешаемого, не волнуйся. Я справлюсь. К нам подошёл официант с меню. Его Камишев окинул придирчивым взглядом, наверняка отмечая опрятность формы и уровень доброжелательности в улыбке. — Рекомендую блюдо дня. Сегодня отменное жаркое под сырной корочкой от шефа. Я открыла меню сразу на разделе салатов. Есть на ужин мясо не собиралась. И без того по утрам встаю разбитая, будто в шахте по ночам работаю. Выбор пал на овощной салат и апельсиновый сок. Макс заказал стейк и вино, не одобрительно при этом глядя на меня. Я уже знала, что как только официант скроется с глаз, мне начнут есть мозги чайной ложечкой, поэтому книгу меню отдавала неохотно. И я оказалась абсолютно и полностью права. — Ты должна больше отдыхать и нормально питаться, Алиса. — Я нормально питаюсь, — улыбнулась натянуто. Лгать неприятно. Лгать плохо. И да, я так и не научилась это делать, поэтому Камишев раскусил меня, как семечку. Он подвинулся и положил пальцы на мою ладонь. — Может, мне стоит заезжать к тебе в офис на обед, чтобы проследить за этим? В одночасье стало как-то очень нервно. Намёк был прозрачнее некуда, но к отношениям я пока не готова. Вернее, до сих пор не готова. Я уже собиралась одёрнуть руку и отшутиться, но меня неожиданно спас телефон, который уже через секунду захотелось разбить об ближайшую стену. — Алиса Викторовна, у нас ЧП! Чего и следовало ожидать. Сложно представить себе ситуацию, в которой я встречаюсь с Камишевым и не получаю известия о ворохе проблем из «Страны чудес». Нет, так не бывает. Я знала об этом уже тогда, когда отвечала на сообщения парня. И поэтому совершенно не удивилась. Как не удивился и Макс, устало вздохнув, когда увидел выражение лёгкой паники на моём лице. – Что на этот раз? Пожар? Потоп? Облава? – Рецидив, – выдохнула я, сорвав сумочку со спинки стула. – Я позвоню, как доберусь. Камишев только рукой махнул, мол, да-да, я знаю, беги. И мне было очень стыдно, что так выходило всякий раз, будто сама вселенная против нашего общения. Запрыгнув в машину, я сорвалась с места так, будто от этого зависела моя жизнь, так, будто где-то случился пожар, а я единственная, кто способен его потушить. Уже выезжая с парковки, я бросила взгляд на зеркало заднего вида и едва не нажала на тормоз. Далеко позади, а точнее, у входа, мне показалось… Показалось, что там стоял сам дьявол. Расслабленная поза, руки в карманах брюк, и взгляд, устремлённый прямо в мою душу, минующий зеркало заднего вида. – Нет-нет, – я устремила взгляд на дорогу, тряхнула головой и стиснула зубы, выруливая на оживлённую улицу. – Просто показалось. Но острый страх уже начал наматывать внутренности на свой маховик, корёжа не только нервную систему, но и весь мой внутренний мир. Я уже и позабыла, что стало причиной моего стремительного путешествия до кафе. Прошлое застило глаза болезненными событиями, вынудив провалиться в эмоциональные ямы и потеряться от действительности. *** Если бы неприятности умели звучать, они бы звучали, как «Стужев». Я уверена, именно с этим звуком открываются врата в ад. Именно с этого звука начинаются все мои проблемы. – Думаю, мы сможем договориться. Улыбка Нины Семёновны была похожа на акулий оскал. Подоплёки в этом заявлении не услышал бы только глухой. – Твои оценки по английскому, конечно, не очень хороши, но, разумеется, это исправимо. Английский. Из всех предметов он единственный мне не давался. Не помогали ни заученные слова, ни репетиторы. Неудивительно, что заявление завуча и преподавателя иностранного языка меня сначала обрадовало. Я хотела красный аттестат, а этот проклятый предмет был единственной преградой к нему на пути. – Я вся внимание, Нина Семёновна, – улыбнулась я. И продолжала улыбаться ровно до её слов, которые вышибли землю у меня из-под ног. – В вашем классе есть мальчик с плохой успеваемостью. Я бы хотела, чтобы ты немножко ему помогла. Стужев мне всю статистику портит, а это, как ты знаешь, не есть хорошо. Вам знакомо ощущение безысходности? Просранная ипотека, скорая смерть, тюремный срок? Нет! В семнадцать лет единственной катастрофой после тройки в аттестате для меня мог стать только Стужев! Оторопев, я смотрела на пожилого преподавателя, ещё лет десять назад отказавшегося от выхода на пенсию, и просто не знала, что ответить. Отказаться не могла в силу понятных причин. Но согласиться? Помогать самому главному раздолбаю в школе? Я до сих пор не понимала, как его с такой успеваемостью перевели. Понятно, что по блату, но должны же быть пределы разумного в сфере образования! С первого дня он всем показал, что ему глубоко наплевать на всех и вся. Спал на занятиях или вовсе на них не являлся, протирая штаны где-то на заднем дворе. И вот как я должна помогать тому, кому эта помощь и даром не нужна? – Нина Семёновна, – отошла я от шока наконец, – Вы понимаете, что ставите мне невыполнимую задачу? До конца учебного года осталось пять месяцев.