– Правильно. Это мистер Дэвид Кэрролл. Он будет вести это дело. Можете передать это остальным дежурящим здесь. Полицейский ушел, и сыщики вышли из машины, ступив на лужайку с мягкой травой. Справа от дома располагался теннисный корт, а слева – полянка, усыпанная деревьями и кустарниками. Она простиралась более чем на двести ярдов и доходила до кирпичной стены, стоявшей у тротуара. – Это единственный дом на этой стороне улицы? – спросил Кэролл. – Я уже был здесь, но таких деталей не помню. – Да. Дом стоит посередине участка, который занимает целый квартал. Гамильтон был очень богат. – Вижу. Давайте осмотримся. Они медленно шли, осматривая каждый фут лужайки. Когда они пересекли ее, то направились к веранде, которая отличалась от общепринятых и была построена в южно-колониальном стиле. Фасад особняка возвышался над местностью, и ко входу в него вела лишь небольшая лестница. Но вдоль всего дома была выстроена веранда, проходившая от библиотеки и до гостиной, и резко сворачивавшая у крыла со столовой. На веранду вели два лестничный пролета: один из них был посередине и оканчивался у двустворчатой двери в гостиную, где и произошло убийство. Второй вел к углу L-образной веранды, где находились гостиная и столовая. Кэролл медленно взошел на веранду, а затем покачал головой: – Здесь слишком темно, Холл. Давайте пройдем внутрь и осмотримся там. Холл вошел первым, показался на глаза дежурившему внутри полисмену, отдал приказ не беспокоить их и закрыл за собой дверь. – Где здесь свет? – неожиданно пылко спросил Кэролл. Холл чиркнул спичкой по ботинку. Она вспыхнула, наполнив тьму внезапным светом и колеблющимися тенями. Руководствуясь слабым светом спички, Холл уверенно пересек комнату. Он нашел выключатель, нажал его, и комната озарилась светом. Кэролл осмотрел выключатель. Он был обычным: с двумя кнопками между дверью и большим французским окном возле угла. – Это окно на веранду? – быстро спросил Кэролл. – Да. – А дверь? – В столовую. – Вы хорошо знаете дом? – Да. – А что за столовой? – Кладовка дворецкого и кухня. Если ты имеешь в виду эту сторону коридора. – Да, сейчас я заинтересован как раз ей. Далеко ли заходит веранда? – До конца столовой. – Хм! Я приметил защитную сетку в углу веранды… – Да. Она там с начала лета. – Хорошо! – Кэролл задумчиво разглядывал маленькие кнопки выключателя, а затем его взгляд перекинулся на стены. – Есть ли в этой комнате другие выключатели? – Нет, я уверен, что их больше нет. Кэролл без разговоров принялся за дело. Он тщательно обыскал стены на предмет других кнопок. Таких не нашлось. Не было и никаких других электроприборов, которые могли бы дать свет. Холл уловил, в чем заключается интерес коллеги, и спросил того: – Беспокоишься о том моменте темноты? – Да, – коротко ответил сыщик. – Он кажется мне слишком… специфичным. Удовлетворившись отсутствием других выключателей, Кэролл вышел на середину комнаты и обследовал место преступления. Комната была большой и очень богато меблированной. В ее центре стоял массивный стол из красного дерева и шкаф с томами юридических трудов, сборниками эссе и лучшими произведениями литературы. По обе стороны от стола стояли кресла из кордовской кожи. С западной стороны комнаты была распахнутая дверь в библиотеку, расположенную напротив столовой. В дополнение к французскому окну, выходившему на веранду, с южной стороны было еще одно окно, затем двустворчатая дверь и третье французское окно. Все три окна были задрапированы плотными портьерами. У двух окон, которые были ближе к L-образному изгибу веранды, портьеры были перевязаны шелковым шнуром. А занавес у того окна, что ближе к библиотеке, свисал прямо. Между угловым окном и дверью в столовую располагалась богато украшенная, но симпатичная японская ширма. К ней Кэролл и направился. Внимательный осмотр ширмы быстро выявил дыру от пули. Кэролл встал и прикинул: – Она достаточно высоко, чтобы ранить Хартигана в руку. Ясно, что Хартиган прятался за ширмой. Вот и кровавый след. Его рассказ совпадает с фактами. Теперь перейдем к месту падения Гамильтона. На другой стороне комнаты, близ двери в библиотеку, они нашли место, отмеченное мелом, а также кровавое пятно. – Еще одно совпадение, – заметил Холл. – Особенно с показаниями Хартигана и мистера Харрельсона. Смотри – ящик стола открыт. Они оба упоминали о револьвере, вынутом оттуда. – Мистер Холл, если вы не против, то шагните за ширму и посмотрите оттуда на меня. Интересно, сможете ли вы разглядеть меня сквозь ширму. Холл выполнил предложение и через минуту вернулся. – Я могу увидеть тебя, но едва-едва. Ширма достаточно непрозрачна, но яркий свет от лампы позволяет видеть тебя. – Видно достаточно хорошо, чтобы прицелиться? – Я не такой уж хороший стрелок. Посмотрите сами. Кэролл шагнул за ширму, оставив Холла стоять на месте, куда упал Гамильтон. Он обнаружил, что хоть и видит только силуэт комиссара полиции, но этого было бы достаточно, чтобы выстрелить через ширму и с большой степенью вероятности попасть в цель. – И еще, – выходя из-за ширмы, добавил он, как бы обращаясь к самому себе, – доктор Робинсон заключил, что убившая Гамильтона пуля была выпущена с дистанции в двадцать-двадцать пять футов, а, может, и больше. Он продолжил исследовать комнату. Два пьедестала с симпатичными статуями. Два заполненных книжных шкафа. Три массивных портрета маслом на стенах. Затем он перешел в библиотеку. Холл последовал за ним и включил свет с помощью выключателя у двери. Эта комната была не так богато меблирована, как гостиная, но не менее привлекательна. Книжные шкафы, от пола и до потолка, покрывали стены. Было ясно, что ряды книг в гостиной просто не уместились в библиотеке. В ее центре находился стол, такой же массивный, как и в гостиной, но совсем не похожий на него. Первый был декоративным, а последний – очень практичным: стол для чтения с книжными полками по краям и подставкой для журналов по центру. Стулья в библиотеке были с мягкой обивкой, украшения редки, но впечатляющи. Эта комната, точно так же, как и предыдущая, представляла собой пример хорошего вкуса. Как и в гостиной, в библиотеке стены также были украшены тремя портретами маслом. В библиотеке было четыре окна. Французское, такое же, как и в гостиной, выходило на веранду, а три окна меньшего размера смотрели на лужайку, пролегавшую на сотню ярдов, вплоть до авеню. Дверей в библиотеке было две: та, через которую вошли сыщики, и еще одна, напротив французского окна. К ней Кэролл и направился. Открыв ее, он шагнул в длинный холл, из которого доносился электрический свет. Сыщики прошли мимо лестницы к еще одной двери. Кэролл отворил ее и, как он и предполагал, обнаружил, что она ведет в гостиную, то есть в ту самую комнату, в которой был убит Гамильтон. Третья дверь холла вела в столовую, четвертая – в кладовку дворецкого, а пятая – на кухню. Планировка дома по ту строну холла была такой же, как и со стороны фасада, за исключением того, что там не было веранды. Напротив библиотеки располагался кабинет, далее была биллиардная, затем – кладовая, и в конце – летняя кухня. – Сколько слуг содержит Гамильтон? – лениво спросил Кэролл. – Помимо миссис Фабер, еще троих: повариху, горничную мисс Юнис и дворецкого. – Что вы о них знаете? – Не много. Повариха служит у Гамильтонов много лет. Горничную я видел здесь, как минимум, два года. А вот дворецкий, как мне кажется, поступил на службу несколько недель назад. Во всяком случае, он мне не знаком. – Я бы хотел поговорить с горничной, – объявил Кэ­ролл. – Меня все еще смущает эта внезапно наступившая темнота и тот факт, что, как мы знаем, стреляли из трех разных револьверов, но все говорят только о двух выстрелах. Возможно, кто-то из слуг сможет пролить свет на этот вопрос. Вызовите Рафферти из кабинета, хорошо? Через минуту Холл вернулся, притащив с собой крупного, но юного полисмена. Он представил тому Кэролла как ведущего расследование. – Рафферти, вы прибыли сюда первым? – Да, сэр. – Вы обыскали дом? – Да, сэр. С помощью миссис Фабер, сэр. – Тщательно? Юноша слегка зарделся. – Вы бы это не назвали тщательным обыском, сэр. Мы же ничего специально не искали, только осмотрели комнаты. Дело вел шеф Роллинс, сэр, и он, похоже, хотел, чтобы мы просто осмотрелись, оставив ему основную охоту за уликами и прочим. Такие дела, сэр. Миссис Фабер нервничала, как, впрочем, и все, так что мы далеко не заходили. – Хорошо. Сейчас я хочу расспросить слуг. Где повариха? – Она ушла, сэр. Миссис Фабер сказала, что в этот вечер у нее выходной. – Тогда позовите горничную. Она ведь не выходная? – Нет, сэр. Это и взбесило миссис Фабер, сэр. – То есть? – Горничной здесь нет, сэр. – Что вы имеете в виду?