— Работает? — В какой-то мастерской. — А как Никифорова к нему относилась? — По-моему, она радовалась, когда он приходил. — А сын? С ним отношения были нормальные? — Я бы не сказала. — Обижал? — Мне трудно судить, — уклончиво ответила Светлова. — Расскажите о нем все, что знаете. — Видите ли, особого благородства он не проявлял, а оговаривать человека… — Правильно. Только сейчас все важно. — Понимаю, — согласилась Светлова и продолжала — Дело в том, что Галина обычно не жаловалась, но однажды, помню, обронила, что в легкомысленной голове Василия не удерживается ни одна серьезная мысль. — Что она имела в виду? — С работой у Василия не ладилось, а потом он взял да и женился на женщине с двумя детьми. — Здесь, в квартире, вы его видели? — А как же, видела. Последний раз недели полторы назад. Вечером, когда мы с Галиной чаевничали, он и пожаловал, малость подвыпивший. «Сидите, чаи гоняете», — недовольно проворчал, потом что-то еще пробурчал, помялся и ушел. «Опять, наверное, приходил просить на водку», — пожаловалась Галина. Миронов встал. Опять всплывают деньги, подумал он. Как часто они фигурируют в подобных ситуациях! Сколько из-за них зла, горя, трагедий! — А кто еще заглядывал сюда на огонек? — Заглядывали, скрывать не буду. Галина любила гостей, особенно мужчин. Пожалуй, вам следует встретиться с Макаровой. Она живет в нашем доме, на пятом этаже, окна ее квартиры как раз напротив. Там и сейчас свет в окнах, видите? Когда-то Макарова с Галиной вместе работали в магазине. Старушку разбил паралич, она уже года полтора из дома не выходит. — Хорошо, воспользуюсь вашим советом, — сказал майор и продолжал — Вы, Наталья Борисовна, судя по всему, тут свой человек. Что, по-вашему, изменилось в квартире? Может, что-то исчезло или, наоборот, появилось? — Вроде бы все на своих местах, — оглядев комнату, ответила Светлова. — Разве вот тазик у дивана… — Это наши товарищи поставили, — пояснил Миронов. — Прикрыли след, чтобы ненароком не затоптать. Кстати, не желаете взглянуть? — На след-то? — Светлова вздохнула. — Что я в этом понимаю? Она поднялась и направилась к серванту. Подходя, бросила настороженный взгляд на раскрытую шкатулку, отделанную перламутром и серебром. Ее лицо вдруг вытянулось, глаза расширились. — Не вижу главной вещицы. — В голосе Светловой прозвучала тревога. — Здесь Галина хранила брошь с большим бриллиантом. Подушечка тут, а вещицы нет. Брошь от гарнитура. Еще должны быть серьги, подвески и перстень с бриллиантами. Дорогой гарнитур. Галине он достался по наследству от матери. Разрешите, товарищ майор… Светлова открыла нижнюю левую створку шкафчика и указала на шкатулку. — Прошу сюда понятых, — распорядился Миронов. Все собрались вокруг стола и смотрели на небольшой плоский красивый ящичек. — Наталья Борисовна утверждает, что здесь хранились драгоценности, а вы видите, что шкатулка пуста, никаких ценностей нет. — Тут лежали еще карманные золотые часы фирмы «Павел Буре» с длинной толстой золотой цепочкой. Лицо Светловой выражало неподдельное изумление оно даже заметно обвисло, а глаза поблекли. — Неужели из-за этих ценностей ее и убили? — А деньги у Никифоровой были? — А как же без денег? — И много? Вопрос на мгновение остановил было ее, но, собравшись с духом, она все-таки ответила: — Не знаю. Но это легко установить. Галина вела учет и тем гордилась. Муж ее к этому приучил. Мне казалось, что он непрерывно считал. Знал, сколько шагов от дома до торгового центра, до аптеки, кинотеатра, за сколько минут можно дойти до автобусной остановки. Светлова подошла к книжному шкафу, где среди папок разыскала две ученические общие тетради. — В одной приход, в другой — расход. За несколько последних лет, — пояснила Наталья Борисовна. Миронов взял тетради и стал листать. В одной из них, на обложке которой значилось: «Приход», стояла последняя запись «7800 рублей». Это была итоговая сумма. Внимание Миронова привлекли еще две записи: «10/ІХ — 120 руб. пен.» и «15/Х — 100 р. пер. дочь.», которые стояли после итоговой суммы. В другой тетради, на обложке которой написано: «Расход», записи состояли сплошь из мелких сумм и имели месячные итоги. Последняя запись в этой тетради была датирована 21 /X — ниже ее шла колонка букв, а справа колонка цифр с общей суммой 5 р. 83 к. Буквы, видимо, обозначали название товара, а цифры — его стоимость. Каждая итоговая сумма расхода за месяц переносилась в тетрадь прихода и стояла в минусе общего числа. Таким образом, из анализа тетрадей можно было установить, что наличных денег у Никифоровой было около 8000 руб. И около ста тысяч на сберкнижках на предъявителя. — Где же хозяйка хранила деньги? — спросил Миронов. — В этом шкафу, в металлической коробочке, — ответила Светлова. — Можно, я взгляну?.. Но я ее, к сожалению, здесь не вижу. — Коробочку можете описать? — Конечно, я могу даже показать. Обыкновенная, из-под карамели. На крышке изображена Красная площадь. Мы вместе с Галиной покупали эти конфеты. Давно это было, уж и не помню, в каком году. Слушая, Миронов продвигался дальше. В квартире было аккуратно, но опытный глаз не мог не заметить, что тут что-то торопливо искали: слой пыли кое-где нарушен, в диване и в бельевом шкафу беспорядок. — И телевизор вы вместе смотрели? — спросил майор, поднимая с пола шнур. — Телевизор иногда смотрели, но шнур со штепселем всегда был в розетке, — сказала Светлова. Они приблизились к окну, на подоконнике которого лежали желтые перчатки. — Похоже, мужские, — сказала Светлова. — Да, мужские, — подтвердил Миронов и спросил — Приходилось ли вам видеть такие перчатки на ком-нибудь из близких или знакомых Никифоровой? Светлова на некоторое время задумалась. — Честно говоря, на перчатки никогда не обращала внимания. Рядом с перчатками лежал потертый коробок спичек с отломанной полоской. — Галина не могла его здесь оставить, — перехватив взгляд Миронова, сказала Наталья Борисовна. — Тем более с горелыми спичками. Пройдите на кухню, там на плите висит специальная спичечница. Вы убедитесь, что я права. — Скажите, а Василий курит? — Да. Бывало, Галина Васильевна делала ему замечание за то, что курил в комнате. В прихожей Миронов открыл встроенный шкаф. — Вряд ли кто позарится на старое барахло… — А вдруг? Из сапога извлекли металлическую коробочку. — Это та самая, в которой Галина хранила деньги, — сказала Светлова. — Коробочка нашлась, а денег, как видите, нет. Миронов заметил себе, что преступник, видимо, уже при выходе из квартиры решил избавиться от улики: деньги забрал, а коробку бросил в сапог. — Скажите, кто еще мог знать о драгоценностях и деньгах, которые были у Никифоровой? — О том,’ что у Гали имелись дорогие украшения, знали многие. — Я утомил вас, Наталья Борисовна, — сказал майор. — Да и время уже позднее. Не буду больше задерживать, но мне бы хотелось вам дать небольшое домашнее задание. Не возражаете? — Какие могут быть возражения… — Вот и хорошо. Тогда постарайтесь как можно подробнее описать пропавшие драгоценности. И еще — составьте список лиц, которые бывали у Никифоровой. Разумеется, тех, кого вы знаете, а тех, кого только видели, назовите приметы: возраст, рост, внешний вид, одежду. Думаю, Наталья Борисовна, вы понимаете, как это для нас важно. — Понимаю. Постараюсь выполнить вашу просьбу. Наблюдая за быстрыми и ловкими движениями криминалиста Лиснова, Алексей Павлович думал над всем тем, что увидел в квартире, пытался выстроить хотя бы одну правдоподобную версию. Не было сомнений, что преступник не раз здесь бывал, знал, где хранились драгоценности и деньги. Но этот человек недостаточно опытный: профессионал обычно действует намного чище, во всяком случае не оставляет столько следов. Любой, даже умудренный в своем деле человек, совершая преступление, оставляет после себя следы. С этими следами работают опытные специалисты в самых различных областях знаний. Эдуард Лиенов — один из них. В его распоряжении самые различные научно-технические средства, немало приборов и простейших приспособлений, помогающих сделать тайное явным. Порой даже несколько хлебных крошек, два-три волоса или обыкновенная спичка с помощью эксперта способны превратиться в решающие доказательства.