Сколько раз повторял и снова скажу. Ну, не люди мы вовсе, животные, и инстинкты у нас соответствующие. Свое потомство защищать настроены любой ценой. — На колени! Приказываю! — бью всех присутствующих ментальным ударом. Призывая к послушанию, используя свое древнее и давно забытое право. Кто был ближе, растерялись. Замерли. Не знаю, на кого я сейчас похож, но даже мои драконы посмотрели с испугом. — Быстро! Голова взрывается жуткой болью, но зато с десяток ящероподобных послушно опускаются на землю и, возвращая человеческий облик, падают на колени. У некоторых из носа кровь идет. Многие шатаются, будто сейчас в обморок упадут. Мне кажется, что я скоро присоединюсь к ним. Управлять толпой, оказывается, очень сложно и неимоверно утомительно. — Хватит, — доносятся до моего сознания слова деда, — ты всех убьешь. Только сейчас до меня доходит, что я использую магию абсолютно на всех, не различая, где свои, а где чужие. В поле действия попали все, кто находился рядом. Хочу остановить воздействие, но ничего не получается. Мой дракон требует крови врагов и готов вырвать их сердца сию же минуту. Я не слушаю слов родственника и будто сама смерть двигаюсь к поляне, где будто статуи замерли те, кто посмел напасть на меня и мою семью. Ох, и пожалеют они, что на такое решились! Смерть для них слишком слабое наказание. — Руар! Нет! Внезапно создавшуюся тишину разрывает пронзительный детский плач. Останавливаюсь в метре от своих жертв. Оборачиваюсь. Плачет мой ребенок. Пара секунд и я уже пробираюсь через завалы к тому месту, где должна быть спальня. Дом сильно разрушен, окна выбиты, в стенах зияют прогалины, крыша проломлена. Маша все так же лежит на кровати, со всех сторон прикрыта наполовину трансформированным крылом. Стена все-таки упала и сейчас держалась только на нечеловеческой силе этого дракона, чье имя я даже не помню. Мужчина поворачивается в мою сторону, показывая младенца на своих руках. — Повелитель? — хрипит он, а из носа уже ручьем бежит кровь. Видимо, и его приложило моим ударом. — Давай сюда, — протягиваю руки к плачущему ребенку. Не препятствует, но и не шевелится, чтобы ненароком не завалить тут все окончательно. Принимаю сына к себе. Мой зверь значительно успокаивается. Нужно как-то расчистить тут все вокруг, передать весть о случившимся во дворец, нужно догнать беглецов… Перечисляю в голове список первоочередных дел и не сразу понимаю, что сознание играет со мной в игры. Пол покачнулся и я просто осел на землю, теряя сознание. Вот и откат не заставил себя ждать. Часть 20 Маша — Машенька, доченька, ну слава богу, — донеслись до моего помутневшего мозга слова мамы. В памяти всплывали образы богатого дворца, где я когда-то жила, и видения драконов, одного из которых мне угораздило полюбить. Все это, казалось, было в другой жизни и вовсе не со мной. Как же тяжело глаза открыть. Никогда бы не подумала, что такое простое действие, как моргание, может приносить столько боли. Изо рта вырывается хрип, а потом тихий стон. Болит абсолютно все. Каждый нерв отзывается жуткой болью, будто умирает медленно и мучительно. — Сейчас доктор придет. Потерпи, солнышко, — умоляюще просит мать, немного сжимая мою ладонь своей. Рядом раздается уверенный мужской голос и я снова уплываю в небытие. *** Снился мне сон о том, как я в потрясающем платье танцую на балу, легкие касания и невероятный полет по небу на спине у огромного зверя. Восхитительно. Непередаваемо. Наш первый поцелуй и первая жаркая ночь. Я снова переживала те моменты, где были лишь мы вдвоем и чистая животная страсть. Неудивительно, что эта ночь имела последствия. Моя дочь. Я почему-то была уверена, что ждала девочку. Где она? Где мой ребенок? — Тише, Машенька. Сейчас медсестра придет, укол сделает и больно больше не будет. Изо всех сил скидываю с себя липкую пелену забвения, заставляю открыть глаза и задать единственный важный для меня вопрос: — Ре-бе-нок… Где? Мать в неумении смотрит на меня: — Какой ребенок, Машенька? — спрашивает ласково. Рука тянется к моей голове и гладит мою щеку. Из ее глаз бегут слезы, хоть губы улыбаются. Наверное, сильно поседела за то время, пока я тут лежу, под глазами синие круги. Устала очень. Ожидание выматывает не меньше, чем активная деятельность. Чувствую, как и из моих глаз потекли соленые дорожки. Не могу смотреть, как плачет мать. Ребенок? Так нет никакого ребенка. Приснилось мне все это. — Давно я тут? — успеваю спросить, когда в больничную палату входит молодая медсестра в халате. Ночь на дворе или поздний вечер. За окном горят уличные фонари, слышно, как где-то в коридоре работает включенный телевизор и звучит веселая мелодия из рекламы. Слова я помню. Готова хоть сейчас спеть. Значит, проблем с памятью нет. — Она проснулась, хоть врач говорил, что проспит до утра. Это нормально? — беспокоится родительница у медсестры. — Не волнуйтесь, сейчас проверим, — уверенно отзывается девушка и смотрит куда-то на множество показателей приборов. Я же не хочу заснуть в очередной раз, мне нужно знать, что произошло и как я тут оказалась? Есть ли другие выжившие? — Давно я тут? — спрашиваю тихо у мамы. — Две недели прошло. Врачи говорили, что если с комы выйдешь, то выживешь. Я верила, я всегда верила, что ты справишься. — А другие? — Десять человек где-то, но спасательная операция длится до сих пор. Каждый день находят новые тела… — Я не могу ногами шевелить, — задаю еще один беспокоящий меня вопрос. — У тебя позвоночник перебит, но все будет хорошо, обязательно будет, — уверяет мать. Хочу спросить что-то еще, но не успеваю. Глаза закрываются сами собой. Я и не думала, что так устала. *** — Ленка? — спрашиваю и не верю своим глазам. Стоит абсолютно невредимая в дверях, в одной руке букет держит, а во второй пакет из Пятерочки. Сквозь белый полиэтилен видны оранжевые бока апельсинов или мандаринов. Улыбается, бежит ко мне. Охаю, когда все это добро опускается сверху на меня, будто гранаты, а не цитрусовые, ей-Богу! — Машка! Я только узнала, что к тебе в гости можно, так сразу примчалась! Как ты тут? Вид у тебя не очень, подруга. Может, косметичку привезти, вдруг тут какого докторишку интересного подцепишь? — без умолку щебечет подруга, усевшись сбоку на узкой больничный койке.