– Бетти! Ты где? – Нигде, – непонимающе ответила Бетти. – Я там же, где и была! Но ни сестры, ни бабушка больше на нее не смотрели. – Бабушка! Что происходит? – Ты исчезла, – со смешком ответила та. – Никто из нас тебя не видит. – Исчезла? Что за чушь болотная?.. – В зеркало посмотри, если мне не веришь. Бетти повернулась к небольшому зеркалу на стене. Оно, по обыкновению, было захватано Флисс. И, против всякого обыкновения, отражало только кухню. Бетти нигде не было видно. Она исчезла. Глава 4 На закате Пораженная Бетти подняла руки перед собой. Они выглядели как всегда, но в зеркале ничего не отражалось, и было ясно, что для других она невидима. Чтобы в этом удостовериться, она показала бабушке грубый жест, но та продолжала смотреть прямо сквозь нее. Внутри забурлил восторг. Бетти схватила со спинки стула кухонное полотенце и взмахнула им. В зеркале она увидела, как полотенце проплыло по воздуху – словно само по себе. – Ууууууу! – низким голосом провыла она. – Ух! – восхищенно воскликнула Чарли. Флисс передернуло. – Бетти, перестань! Хватит жуть нагонять! – Ой, кончай нудеть, – сказала Бетти. – Дай повеселиться! – Они созданы не на потеху, – возразила бабушка. – Это вам не игрушки. Полотенце выскользнуло из пальцев Бетти и приземлилось на пол. – Тогда зачем они нужны? – Для защиты. Чтобы спасти нас, если мы куда-нибудь влипнем. – Похоже, они нечасто использовались, – угрюмо заметила Бетти. – Мы тут влипаем, только когда Флисс забывает помыть пол. – Эй! – возмутилась Флисс. – Или когда Эй остается взаперти на всю ночь, – добавила Чарли. – Как мне снова стать видимой? – спросила Бетти. – Просто вынуть волос из матрешки? – Не совсем, – ответила бабушка. – Надо провернуть верхнюю половинку на полный оборот против часовой стрелки. А потом уже можно раскрыть матрешку и вытащить волос. Стоя перед зеркалом, Бетти все это проделала – и ее отражение действительно вернулось на место. – Слушай дальше, – сказала бабушка. – Ты можешь и других людей заставлять исчезнуть. Нужно сделать все то же самое, только на это раз взять третью матрешку. Запомни: вторая для тебя – и только для тебя. – Меня! – попросила Чарли. – Заставь меня исчезнуть! – Она полезла в карман, выудила оттуда что-то маленькое и белое и кинула это Бетти через стол. – Вот, возьми Пег. – Сорока-морока! – воскликнула Флисс. – Ты до сих пор носишь с собой этот зуб? И даже имя ему дала? Чарли гордо улыбнулась щербатым ртом. С тех пор как она лишилась первого молочного зуба, а на следующее утро нашла под подушкой монетку – блестящего медного грача, она решила носить второй выпавший зуб в кармане, надеясь подстеречь зубную фею. С тех пор прошло три недели, и ни бабушке, ни Флисс так и не удалось залезть Чарли в карман, не вызвав подозрений. Чарли была разочарована тем, что зубная фея совсем не старается выполнить свою обязанность, и даже взяла за привычку оставлять ей сердитые записки, в которых рассказывала о своих чувствах. Бетти взяла зуб, поместила его в третью матрешку, закрыла ее и вложила в оставшихся кукол. Чарли тут же пропала. – Я уже невидимая? Да или нет? – нетерпеливо спросила она. – Целиком и полностью. – Бетти потянулась вперед, думая, что рука пройдет сквозь то место, где сидела ее сестра, но наткнулась пальцами на ее теплое тело. – Ах да, – сказала бабушка. – Увидеть тебя не смогут, но потрогать – запросто. Бетти, к разочарованию Чарли, вынула зуб и спрятала всех матрешек в самую большую. Чарли надулась. – Почему Бетти достались куклы? Она же хочет отправиться на поиски приключений! Ей бы сумка больше подошла! – Сумка – это ничуть не хуже, чем куклы, – заметила Бетти. – Даже лучше. – Сумка подошла бы ей идеально, подумала она с сожалением. С какой легкостью она могла бы умчаться куда угодно, в любое место – и вернуться, прежде чем бабушка успеет ее остановить. Впрочем, кукол с таким же успехом можно использовать, чтобы улизнуть из дома незамеченной. Эта мысль была настолько же постыдной, насколько и соблазнительной. Бетти все еще казалось, что бабушка пытается купить их послушание с помощью магических даров, и она уже прикидывала, как можно этого избежать. – Мне все равно, – хмуро сказала Чарли. – Я хочу кукол, потому что они похожи на нас. – Она показала на большую матрешку. – Видишь? Это бабушка, которая присматривает за тремя внучками. – Да, – сказала Флисс со слабой улыбкой, – думаю, они и правда похожи на нас. – Матрешки достанутся Бетти, – сказала бабушка. – Флисс уже выбрала зеркало, а ты, Чарли, получишь сумку, когда вырастешь, – до тех пор она будет у меня. Каждый дар попадал к женщине из рода Уиддершинс в ее шестнадцатый день рождения – или в день свадьбы, как это было со мной и с вашей мамой. – Она провела пальцем по ободку стакана. – С того момента, как предмет становится вашим или начинает предназначаться для вас, вы можете использовать только его – и никакой другой предмет. Чарли подняла голову, неожиданно перестав дуться. – Получается, я уже сейчас могу взять сумку, и она… сработает? Все три девочки выжидающе глядели на бабушку; Бетти смотрела на ее поджатые губы и думала, что ей не хочется отвечать на вопрос. – Да, – наконец сказала бабушка. – Сработает. Но это не значит, что ты можешь ее брать, пока тебе не исполнилось шестнадцать! – Шестнадцать? – выпалила Чарли. – Это нечестно! Бетти всего тринадцать, а ты ей уже отдала кукол! Бабушка страдальчески закрыла глаза. – Ладно, тринадцать. Будет тебе тринадцать лет – получишь сумку. – Ура! – воскликнула Чарли. Она посчитала на пальцах и снова насупилась. – Еще столько ждать… – Могла бы ждать и дольше, так что хватит искушать судьбу. – Так что же, все это время только у сумки была владелица? – спросила Бетти, которая о чем-то напряженно думала, пока Чарли торговалась. – А как же зеркало и куклы? Долго они ждали новых девушек из рода Уиддершинс? – Достаточно. – Бабушка чиркнула спичкой и снова разожгла трубку. – У меня, как вы знаете, не было дочерей – только сын, ваш отец. Но у него была двоюродная сестра Кларисса. Зеркало перешло к ней. Она умерла вскоре после того, как ваши родители поженились, – еще до вашего рождения. – Бабушка показала на старую шкатулку, глядя перед собой затуманенными невидящими глазами. – Так что зеркало вернулось сюда и стало ждать новую хозяйку. – А как же мама? – спросила Бетти. – Ты говорила, что она получила один из даров в день свадьбы. Бабушка кивнула. – Матрешек. Но, насколько я знаю, она их никогда не использовала. – Но почему? – спросила Флисс. – Не было повода, – ответила бабушка. – Вашу маму, как и всех женщин до нее, предупредили, чтобы она не относилась к дару легкомысленно. К тому же куклы ей не нравились – она не знала, откуда они взялись и как к нам попали. – И никто не знает? – тихо спросила Бетти. По лицу бабушки скользнула тень, и Бетти снова показалось, что бабушка не до конца с ними честна. – Если и знают, то не говорят. На кухне стояла тишина; было даже слышно, как тикают старые настенные часы с галкой. Бетти с тревогой смотрела на кукол. Было что-то жуткое в том, что в семье из поколения в поколение передавались зачарованные предметы, происхождение которых оставалось для всех загадкой. Но эти предметы были слишком притягательны, чтобы от них отказываться. – В них столько магии, – с тоской сказала она, – а ты говоришь, что мы не должны ее использовать? – Я говорю, – ответила бабушка, – что они вам даны на случай нужды, а не для того, чтобы развлекаться и показывать фокусы. – Но когда у нас может возникнуть в них нужда? – спросила Бетти. – Как знать, – пробормотала бабушка, сдерживая икоту. – Возможно, наступит час, когда вам нужно будет спрятаться или быстро сбежать. Как это однажды было со мной – еще до того, как вы тут поселились. В трактир после закрытия вломились грабители. Я воспользовалась сумкой и сбежала, прихватив дневную выручку, а потом подняла тревогу. Без нее мне бы не удалось выбраться. Она потянулась к стакану, увидела, что он пустой, и сердито его оттолкнула.