– Женихи у вашей сестры, конечно, были? – Были, – кивнула женщина, – хотя назвать их женихами язык не поворачивается. – Отчего же? – Лена говорила, что не хочет замуж и мужчины ей нужны только для здоровья. Хотя были и те, кто ухаживал за ней всерьёз. Однако она считала, что им всем нужны только её деньги. – Людмила Витальевна, вы сказали, что не были своей сестре закадычной подругой. А вообще такая подруга имелась у Елены? – А как же! – воскликнула Лунёва. – Светлана Бакунина. – И насколько они были близки? – Настолько, что Лена дала Светлане на развитие своего бизнеса беспроцентную ссуду. – Сестра сама вам об этом сказала? – Да, как-то похвасталась своей добротой. – Большую дала сумму? – Не знаю, – пожала плечами Лунёва, – но на открытие парикмахерской хватило. – Значит, на Бакуниной висит большой долг и она теперь его должна выплачивать вам? – Сомневаюсь, что она бы выплачивала его мне. – Что значит выплачивала бы? – насторожился следователь. – А то, что не так давно Лена сказала мне, что Света с ней расплатилась. – Расплатилась? – удивился следователь. – Где же она взяла деньги? – Я не знаю. Лена мне не сказала, каким образом расплатилась с ней Бакунина. Обронила только вскользь, что натурой. – Что значит натурой? – Глаза следователя полезли наверх. Помолчав несколько минут, он нерешительно спросил: – Надеюсь, ваша сестра не была лесбиянкой? – Ни в коем случае! – решительно отмела Лунёва его робкие предположения. – Тогда ничего не понятно. – Мне тоже. Могу только сказать, что Лена была очень весёлой, когда это говорила. – Весёлой? – Да! – Гм. – Наполеонов почувствовал себя загнанным в тупик. Подумав немного, он спросил: – Вы знаете, что подруга вашей сестры вышла замуж? – Да, знаю, – кивнула Лунёва. – Лена была свидетельницей на свадьбе и предоставила свой загородный дом для первой брачной ночи молодым. – И они приняли этот подарок? – Ну ещё бы! В гостинице снимать номер дорого и такого комфорта, как в Ленином доме, нет. – Они были там одни? – А с кем же ещё? – Не знаю, может, там есть сторож или горничная. – Нет там никого. Правда, Дуня ездила туда предварительно прибраться и приготовить молодым лёгкие закуски. По крайней мере, именно так мне сказала Елена. – А вы знаете, что Бакунина успела не только выйти замуж, но и разойтись со своим мужем? – Разойтись? – У женщины от удивления буквально отпала челюсть. Придя в себя, она сказала: – Не может этого быть! – Почему? – Потому что Лена говорила мне, что Света и её муж влюблены друг в друга, как голубки. – В жизни всякое бывает, – философски заметил Наполеонов. – Вы, Людмила Витальевна, случайно, не знаете, в каких отношениях была ваша сестра с мужем подруги? – В каких они могут быть отношениях, – недоумённо проговорила Лунёва, – в нормальных. – Об этом вам сама Елена Гулькова говорила? – Она мне вообще ничего не говорила о муже подруги! Просто я рассуждаю логически. – Логика не всегда выдаёт верные решения, – грустно проговорил Наполеонов, вспомнив про всемогущую интуицию своей подруги Мирославы Волгиной. – Я вас не понимаю. – За время знакомства муж Бакуниной Эрнест Тимьянов мог рассориться с подругой своей жены! И даже убить её! – Что вы такое говорите! – замахала на него руками Лунёва. – За что ему убивать Лену? – Может быть, с возвратом долга было всё не так просто, и Светлана пожаловалась на подругу мужу. А он возьми и отправься выяснять отношения. Там слово за слово, они поссорились, и Тимьянов ударил вашу сестру по голове тем, что ему под руку попалось! А именно кувшином с водой. – Ваша версия за уши притянута, – не согласилась Лунёва. – Вы сами, Людмила Витальевна, знакомы с мужем Бакуниной? – Нет, ни разу его не видела. – А вот свидетели видели, как он выбегал из квартиры вашей сестры в такой ярости, что чуть человека не сбил с ног. – Какого человека? – растерянно спросила Лунёва. – Уборщицу, что убирает подъезд. Она как раз в это время по лестнице поднималась с ведром воды. – С полным? – почему-то спросила Лунёва. – Да уж не с пустым. – Это хорошо, – вырвалось у женщины. – Что? – удивился следователь. – Ничего. Просто вы меня окончательно запутали. Почему бы вам не поговорить с самим Тимьяновым и не выяснить у него, зачем он пришёл к Лене и ссорились ли они вообще. – Спрашивал. – И что? – Разговаривать он со мной не хочет, – вздохнул Наполеонов. – Что значит не хочет? – То и значит! Твердит только, что он Гулькову не убивал. – Вы что же, задержали его? – Глаза Лунёвой широко распахнулись. – Да, потому что думаем, что это именно он приложил вашу сестру кувшином по голове. Адвокат скорее всего будет утверждать, что он сделал это в состоянии аффекта. Лунёва молчала. Она не знала, что сказать. Плечи её опустились, точно на них положили тяжёлую ношу. – Я вижу, что расстроил вас, Людмила Витальевна, но выхода у меня другого не было. Вы выпейте валерьяночки. И крепитесь. У вас ещё столько всего впереди. – Спасибо, утешили, – саркастически усмехнулась Лунёва. – Простите, если что не так. До свидания. Так как Лунёва не сдвинулась с места, следователь сказал: – Людмила Витальевна, закройте за мной дверь. – Да, да, – проговорила она машинально.