— Ты это серьёзно? — Вполне. Обида не стёрла благодарность из нашего детства. Благодарность за эту планету, — она посмотрела на небо, освещённое плеядами звезд. Солнце давно скрылось за горизонтом, и наступила ночь, которую освещали огни тысяч зданий города. — Мне уже пора возвращаться, — с печалью сказала Элиз и предложила: — Мы могли бы продолжить разговор завтра. Кайл как раз будет на работе, — затем она помолчала, посмотрела на меня, всё также с грустью и, слегка улыбаясь, проговорила: — Странно, но у тебя совсем не уставший вид. — На некоторых планетах судки длятся часов по сорок, приходится приспосабливаться, — ответил я, пиная камешки у дороги. — Позволь проводить тебя. Элиз улыбнулась и протянула мне руку. Пока мы возвращались к дому, я не мог отвезти от подруги глаз, и уже почти не замечал её круглого живота. И она тоже, казалось, забыла обо всём тревожном и грустном. На следующий день я проснулся рано и разбудил Люциуса, чему тот был совсем не рад. Мы нашли в пакетах с новыми вещами специально под нас подобранные плавки для купания, и снова отправились к моей подруге. На этот раз использовали общественный транспорт, и доехали за час. Заспанная и не причёсанная она открыла нам дверь, и я ничего не мог поделать, но с моего лица никак не сходила улыбка. Элиз быстро переоделась в купальный костюм, и мы снова отправились к морю. Люциус наотрез отказался лезть в воду и остался «приглядывать за нами» на пляже. Судя по всему, он планировал продолжить спать. Его всегда серьёзные глаза скрывались за солнцезащитными очками, которые он надел, похоже, первый раз в жизни. Он остался лежать на лежаке под зонтом, подальше от воды и даже не снял разноцветной рубахи. Этот день напомнил наше детство на Амаране. Тогда за нами следили взрослые и часто звали из воды греться на пляж. Сейчас мы могли плескаться, сколько угодно. Я не встречал морей комфортнее, чем на Земле. На Амаране было сложно плавать из-за высокой плотности воды, а тут мы резвились с детской лёгкостью. Элиз плавала быстро, не стесняясь живота. А когда отдыхала на спине, из воды торчали только живот и голова. И я хохотал до коликов. Там, наконец, её обида на меня догорела, истлела, и подруга смогла заново смотреть на меня теми же глазами, которые я не забыл за два стандартных года моих странствий. В этих глазах светилась непринуждённая радость, которую я впервые увидел, когда мы были совсем маленькими. Мы снова играли в водные догонялки, как тогда. Только теперь Элиз было сложнее догнать меня, и я поддавался. Мы провели в воде несколько часов, не выходя на берег. Изредка останавливались на мелководье, но и там мы осыпали друг друга стенами брызг. Кроме нас, не существовало больше ничего вокруг. И так продолжалось до тех пор, пока Люциус не стал кричать с берега и махать мне рукой, призывая подойти к нему: — Маркус! Мы с Элиз вышли из воды, и я сразу укрыл её полотенцем. Люциус демонстративно показывал, что информация не для лишних ушей, потому я сказал подруге перед тем, как отойти: — Я сейчас вернусь. — Только не пропади и в этот раз, — иронично крикнула она мне во след. Люциус выглядел как-то подозрительно серьёзно. — Маркус, мы должны вернуться на корабль сегодня, — тихо уведомил он меня. — Почему? Договаривались же на три дня! — возмутился я, но говорил негромко, чтобы Элиз не услышала. — Это приказ королевы. И я должен доставить вас к полуночи по местному времени. Я не знал, что ответить, и с сожалением посмотрел на Элиз. Она улыбалась и помахала мне рукой, вытирая волосы полотенцем. — Ты можешь дать мне свой спутник? — спросил я, протягивая руку Люциусу, но не отводя глаз от Элиз. — Да. Но зачем? — удивился громила и положил руки в карманы шорт. — У нас есть ещё один, нам для связи хватит. Отдай мне этот! — почти приказным тоном потребовал я. Люциус достал из кармана портативный спутник для подключения к вселенской инфо-сети и вложил мне в руку, а я тут же побежал обратно к Элиз. — Мне нужно будет улетать сегодня, — печально пробормотал я, подбегая к ней. — Что? Но ты же только вернулся! Ты не можешь снова так просто оставить меня! — её глаза стали влажными, но уже не от морской воды. — Элиз, смотри, это портативный спутник. По нему ты всегда сможешь связаться со мной, — я протянул ей тонкое устройство и активировал меню искусственного интеллекта. Принцип использования был настолько прост, что Элиз хватило пяти минут, чтобы разобраться. На всякий случай я нашёл для неё учебник по общему языку Вселенной, который она так и не выучила на корабле Гемилиона. — Когда ты вернёшься? — печально спросила она, пряча спутник в свой маленький рюкзак. — Не знаю, но надеюсь, что скоро. Я должен буду спуститься, когда Земле объявят о жизни на других планетах, — прошептал я ей на ухо. — Сколько у нас осталось времени? — Элиз пыталась изобразить улыбку. — Думаю, мы можем плавать ещё часов пять, — громко объявил я, чтобы и Люциус тоже расслышал. — Здорово! Пошли! — воскликнула Элиз, вставая и убегая к воде. — Я тебя догоню! — кричал я вдогонку. И мы снова резвились в воде, как дети. Но теперь, понимали, что это, возможно, последний раз. И мы ни в чём себе не отказывали. Я глубоко нырял и пугал Элиз, резко появляясь, словно из ниоткуда. Она множество раз пыталась ослепить меня брызгами. Я снова и снова догонял её в гонках до буйков. В один из таких моментов она пряталась за буйком, а я подплыл незаметно. Элиз окатила меня стеной брызг. Но я не ответил тем же, а подплыл ближе к ней. И тут её взгляд переменился. В глазах Элиз скрывалось теперь что-то новое, чего я раньше в ней не видел. Возможно, в моих глазах она всегда читала тоже самое. Элиз улыбалась, чуть приоткрыв рот. Даже не понял, как она обхватила меня ногами и поцеловала. И я не смог её оттолкнуть. Это было то самое, ради чего я спустился на Землю и уже не надеялся получить. По телу пробежала дрожь, отдающая теплом в груди. И это тепло наполнило каждую клетку меня самого. Поцелуй продлился не больше минуты, после чего Элиз отстранилась, посмотрев на меня широко распахнутыми глазами всего мгновение, а затем резко опустилась под воду и уплыла. Я оставался у буйка ещё несколько минут в непонимании всего происходящего, но потом снова поплыл к ней и догнал с привычным энтузиазмом. Мы сделали вид, что ничего не было. Так и прошло оставшееся нам вместе время. Вечером я проводил Элиз до дома. Мы долго прощались. Она изо всех сил старалась не расплакаться, а я обещал связаться с ней сразу, как окажусь на корабле. И пообещал прислать ей голо-фото Земли из космоса, она так скучала по этому виду. Я долго обнимал мою Элиз на прощание. Пожалуй, это было самое горькое прощание из всех в моей короткой жизни. Сидя в шлюпке-камуфляже, я всё ещё думал об Элиз. Она оставила лёгкую горечь, я будто бы чувствовал её на своих губах, но она одна смогла дотронуться до самых потаённых частей моей души. А этого я опасался сильней всего. Ведь это значит, что так полюбить кого-то ещё в этой жизни мне не дано. Но я давно об этом догадывался. Элиз всегда была для меня больше, чем просто подруга детства. Весь обратный путь до корабля «Сибилл» занял не более часа. Шлюпка задрожала на несколько минут, когда пришло время сбрасывать камуфляж самолёта. — Так почему вы не забрали её? — неожиданно спросил Люциус. — Что? — я ненадолго застыл от заставшего меня врасплох вопроса. — Я видел, как она на вас смотрела. Думаю, она бы согласилась, — Люциус, поджав нижнюю губу, покачал головой. — А я думаю, нет. За эту просьбу она бы возненавидела меня. Тем более, у неё уже новая семья… — Я знаю многих девушек, которых не остановила бы беременность на позднем сроке, — усмехнулся громила. — Но все они — не Элиз, — печально подытожил я. — Можно было бы попробовать, зайти издалека. Например, так: «А что, если бы я предложил…». Либо сразу сказать ей всю правду! — Всё равно уже поздно! — раздражённо выкрикнул я. Шлюпка автоматически вошла в открытые шлюзы «Сибилл» и пришвартовалась. После чего одна из стен капсулы сразу свернулась, и мы вышли. Только теперь у меня из головы не выходила фраза: «А, может, следовало спросить?», как бы абсурдно это ни звучало. Из моей каюты на корабле открывался прекрасный вид на Землю. Я отчётливо видел множество молодых лесов, которые появились на лице планеты совсем недавно. Голубые океаны манили своей глубиной. А облака медленно двигались по огромному земному шару. Я тут же сделал несколько голо-фото и передал на спутник Элиз. В ответ прилетели радостные иконки. Не успел ничего продиктовать ей в ответ, как в каюту стремительно вошёл Люциус, без стука, что было для него непривычно. — Королевские корабли прибудут через несколько часов, и «Сибилл» пришвартуется в одном из них, — тут же сообщил он. — К чему такая спешка? — Не имею ни малейшего понятия. Меня нанимали для охраны королевской семьи, а в их дела я не посвящён. Думаю, вам лучше самому спросить, — Люциус был невозмутим. — Спрошу, как только мы окажемся на большом корабле, — я бросил взгляд на спутник, где высветилось сообщение от Элиз с пожеланием доброй ночи, и я не смог сдержать улыбку. — Расчётное время до стыковки: три часа сорок пять минут. За это время вы можете поспать. Хотя стыковка явно не разбудит, — улыбнулся мой друг. — Спасибо. Ты тоже отдохни пока. Люциус дежурно поблагодарил меня и также стремительно вышел из каюты. Меня никто не разбудил. Когда я проснулся, спутник показывал шесть часов утра по земному времени. В иллюминаторе виднелись огни гидроламп стыковочного отсека уже знакомого мне корабля. Люциус ждал меня у трапа. — Я думал, что ты меня разбудишь, — я потирал сонные глаза, которые до конца не хотели открываться. — Я побоялся, — говорил верзила с несвойственной ему интонацией, словно он, и правда, чего-то боялся. — Что? — усмехнулся я, не поверив. Но лицо Люциуса сохраняло тревожную серьёзность, и моя ухмылка сразу же исчезла. — Что случилось? Внутри меня поднималась необоримая тревога, которую я не мог объяснить. — Пойдёмте со мной! Мы дошли до ближайшего иллюминатора с видом на Землю. Огромные треугольные корабли с привычной наногравировкой в форме буквы «G» располагались над каждым континентом Земли, кроме Антарктиды. Все, кроме нашего, держались у входа в атмосферу планеты. Из шлюзов каждого сотнями, тысячами на поверхность спускались округлые шары, по форме и цвету напоминавшие яйца огромных размеров. Они не сгорали в атмосфере, а падали прямо на поверхность столь дорогой мне планеты… — Что это? — еле смог выговорить я.