Он усмехнулся. – Лекари империи в последние годы шагнули далеко вперед в том, что касается предохранения от нежелательных беременностей. Конечно, как твой опекун я несу за тебя ответственность, но ты уверена, что просветительскую беседу на эту тему должен проводить именно я? Теперь мои щеки не горели. Они просто пылали огнем. Уверена, при определенной сноровке я смогла бы поджарить на них глазунью. – Нет, – пискнула я, – не надо, пожалуйста. И… и я пойду, если можно. Я стрелой вылетела за ректорскую дверь и отдышалась только в коридоре. Вот же гадство! Вечно меня кто-то тянет за язык. Хотя ректора все это, кажется, только позабавило. Я бодро зашагала вперед, чувствуя себя так, как будто камень свалился у меня с плеч. Теперь я не сомневалась: магистр Линард – не мой отец. Впрочем… Я остановилась посреди коридора как вкопанная. Он ведь не сказал, что мы вообще не родственники. То есть вероятность того, что он мой потерянный дядюшка, все еще оставалась. Но возвращаться и переспрашивать я точно не собиралась. Глава 4 Я в задумчивости брела по коридору, не разбирая дороги, и совершенно ожидаемо во что-то врезалась. Во что-то большое, теплое и странно знакомое. – Извините, – начала бормотать я, но тут меня подхватили сильные руки, оторвали от земли и закружили. – Аллиона, тебя выпустили наконец! Рилан… Как же я рада была его видеть! Он, как и коридоры школы, казался непривычно большим, будто бы за это время вырос и стал шире в плечах. Впрочем, он всегда был таким: большим и надежным. А сейчас еще и воодушевленным. – Так и есть, я на свободе, – весело отрапортовала я. – И очень вовремя, – рассмеялся Рилан, ставя меня на пол. Он выглядел страшно довольным. Черные волосы были взъерошены, в серых глазах плясали черти. – Потому что именно сегодня состоится смертельная гонка. – Смертельная гонка? – переспросила я. Это еще что? Откровенно говоря, название мне не понравилось. С некоторых пор я предпочитала держаться подальше от всего смертельного. – О, захватывающее зрелище! Сильнейшие некроманты школы поднимают по одному умертвию. Любое мертвое животное, какое только смогут найти и сумеют обуздать. А затем запускают их наперегонки на полигоне. И чей скакун придет первым, то и победил. – Понятно, – протянула я. Воображение живо нарисовало мне эту картину: десятки умертвий несутся вскачь. Зрелище, которое я представила, вышло вовсе не захватывающим, скорее, жутким. – А что же преподаватели? – сглотнула я. – Они следят за безопасностью и определяют победителя? – Нет, конечно! Это тайное соревнование. Преподаватели о нем ничего не знают и не должны узнать. Что-то это мероприятие нравилось мне все меньше и меньше. – Ты ведь придешь за меня поболеть? В этом году я твердо намерен победить. Я с сомнением покачала головой. Не очень-то я любила умертвия. А уж нарушать дисциплину и участвовать в чем-то подпольном мне и вовсе не хотелось. – Филая точно будет, – быстро добавил Рилан. – Придет поболеть за тебя? – И это тоже, – кивнул Рилан. – А еще против Эльтида, он мой главный соперник. Против Эльтида? Наглый блондин нравился мне еще меньше, чем его сестрица Селеста. – Пожалуй, придется прийти, – наконец сдалась я. – Еще бы! Это самое интересное мероприятие в Школе чернокнижников, и уж точно поинтереснее всяких там балов. – И оно всегда проводится поздней осенью, именно в этот день? Честно говоря, я уже была не так уверена, что вовремя вышла из лазарета. Могла бы полежать еще недельку. – Нет, оно традиционно проводится осенью, но в ночь, когда ректора нет на территории школы. И насколько нам стало известно, это как раз сегодня. – Магистр Линард куда-то уезжает? – спросила я. – Ну да, в императорский дворец. Эта история с абсолютным артефактом наделала шума. Он до сих пор разгребает последствия. – У него будут неприятности? – обеспокоенно спросила я. – Ты сейчас говоришь о нашем ректоре или о каком-то другом магистре Линарде? – Рилан удивленно вскинул бровь. – О нашем, конечно… Я других не знаю. – То есть о том самом магистре Линарде, который считается самым сильным темным магом империи? О том, кто смог исцелить тебя, когда даже светлые маги опустили руки? Так, кажется, я уже поняла, к чему клонит Рилан, но он продолжал: – Если ты и правда о нем, скорее стоит бояться за дворец. Если что-то пойдет не так, это у них могут быть неприятности. Я невольно хихикнула. А ведь действительно, речь идет о нашем ректоре – великом и ужасном. Что может грозить ему в императорском дворце? Пусть они там нервничают. – Ладно, договорились. Явлюсь на страшно секретные гонки, – проворчала я и направилась в столовую. Чтобы ни случилось, а забыть о гостинце для Карлы второй раз я не имею права. В столовой клубилась толпа. Стоило мне шагнуть внутрь, как прошелестели шепотки, прилетели несколько любопытных взглядов. Кажется, сплетня набирает обороты и охватывает все большие слои местного населения. Селеста подняла голову от своей тарелки и помахала мне рукой. Нет, определенно раньше она мне нравилась больше. От той Селесты хоть ясно было, чего ждать. А эта, незнакомая, могла в любой момент выкинуть что-то… невообразимое. Я протиснулась к раздаточному столу и стала быстро наполнять поднос. Только потянулась за чаем, как на меня с криками налетел черный вихрь: – Аллиона, вот так сюрприз! На самом деле вихрь был не совсем черным. Черным, как ночь, было платье, а вот на лице этого стихийного бедствия толстым слоем лежала белая пудра, придавая Филае пугающий мертвенно-бледный вид. Огромные, густо подведенные черным глаза сияли. – Филая! – я крепко ее обняла. – Что же ты не сказала, что тебя выпускают? – щебетала Филая, ставя тарелки на поднос. – Да я и сама не знала… Едва мы устроились за столиком, как Филая огляделась по сторонам, наклонилась ко мне и, понизив голос, заговорщицким шепотом сообщила: – Сегодня смертельная гонка. Это будет нечто! Ты обязательно должна там быть. – Буду, куда я денусь, – усмехнулась я. – Уже пообещала Рилану. Я уверена, в этот раз он победит. – Хотелось бы! – как-то не к месту вздохнула Филая… Мы быстро поели, и я вернулась в комнату с кусочком пирога. Карла приветственно взмахнула крыльями. Я открыла окно и положила кусок пирога на карниз. Карла тут же слетела с ветки и начала не спеша дегустировать угощение. Пахнуло студеным воздухом. Ну что поделать, конец осени. По утрам на лужицах даже появляется тонкий ледок, а если болтать на улице, изо рта вырывается пар. Дело близится к зиме. – Может, зайдешь, погреешься? – предложила я. Но Карла посмотрела на меня с таким оскорбленным достоинством, что я тут же замолчала. Кто знает, может быть, фамильярам не положено жить в помещениях. Хотя нет, живет же Филаин Пушистик в ее комнате. Впрочем, он ведь и при жизни был собакой. Возможно, дело не в том, что Карла фамильяр, а в том, что она – ворона? Я притворила окно, открыла шкаф и стала выбирать себе наряд. И как-то сразу взгляд вильнул не к моим собственным новеньким платьям, а в ту часть шкафа, где на плечиках висели немногочисленные наряды, которые я взяла из дома ректора. Интересно, кому же они все-таки принадлежали? Эта мысль была тягучей и странно болезненной. Я вздохнула и решительно потянулась к одному из недавно купленных платьев.