Здание словно их слышит: стены дрожат, дерево трещит, окна трясутся и двери шевелятся. На глазах у изумлённой толпы три верхних этажа раздаются как на дрожжах. Каменные стены поднимаются невидимыми руками. Крыша взлетает, освобождая место подросшим стенам, которые вдобавок расширяются, и здание становится просторнее. Оно растёт не только вверх, но и в длину и ширину. Все испуганно наблюдают, как новые кукурузные стебли исчезают под растущими стенами. Люди кричат от страха. Квинтен понимает, что теперь-то уж никто не станет отрицать, что происходит что-то непостижимое. Несмотря ни на что, он счастлив. Наконец его односельчане поймут, какие странные события происходят в Крайдорпе! – Земля раздвигается прямо под ногами! – удивлённо восклицает Матт. – Квинтен, разве такое бывает? Его лучший друг пожимает плечами. Да, он уверен: происходит что-то сверхъестественное, но ему неизвестно, кто за этим стоит. – Это длится уже час, – ворчит фермер, который подходит к друзьям. – Это здание растёт, как живое. Если так и дальше пойдёт, я скоро лишусь поля. Прямо интересно, какой шутник это устроил и кто возместит мне убытки! Стук, треск, тряска и движение прекращаются так же быстро, как и начались, пока все смотрят с безопасного расстояния. Жители Крайдорпа терпеливо ждут, пока всё это закончится, только чтобы снова подойти поближе. – Теперь дело за нами, – говорит комиссар полиции, жестом призывая Квинтена и его друзей держаться подальше. Полиция решает войти в здание, а остальные нервно ждут, что же там внутри. Квинтен оглядывается. Совершенно ясно, что никто и не надеется, что копам это удастся. – Они уже пробовали, – объясняет подросткам фермер. – Но до сих пор никто не сумел открыть дверь. Словно за этим стоит сам дьявол. Знаете, я бы не отважился! Грызя ноготь на большом пальце, Квинтен наблюдает за взрослыми. Полицейские взбираются по чёрным каменным ступеням, ведущим к громадной парадной двери огромного здания. Они готовы в любую минуту схватиться за оружие. В деревне такие невероятные события – редкость. Все боятся мрачного здания и его возможных обитателей. Полицейских сопровождает пара местных храбрецов с палками в руках. Они взбираются на террасу, окружающую здание, пытаясь заглянуть внутрь. Однако все окна столь же черны, как и стены, словно закрашены. Заглянуть и увидеть, что происходит внутри, никому не удаётся. Комиссар полиции и его команда изо всех сил пытаются попасть внутрь, большая парадная дверь не поддаётся. Ключа ни у кого нет, кузнецу тоже не удаётся открыть дверь отмычкой. – Странный замок! Никогда такого не встречал, – качает головой он. – Извиняйте, но тут даже моя отмычка не поможет. Полицейские берутся за топоры, но, когда их пускают в ход, и они ломаются. Вышибить дверь силой тоже не получается. – Тут явное колдовство, – бормочет Квинтен. – Поверьте, дело нечисто. Здание построено не людьми. – Ведьм и колдунов не бывает, – напоминает ему Дэн. – Всему должно быть разумное объяснение, Квинтен. Так что прекращай искать то, чего быть не может. Наверное, это проделки каких-то шутников, как заметил сегодня утром бургомистр. – Ты на самом деле думаешь, что ведьмы существуют? – смеётся Мила. – Квинтен, у тебя снова разыгралось воображение. – Мила, но ты сама в это не веришь? – спешит на помощь подружке Уна. – А я на этот раз верю. Взгляните на небо. Все сразу поднимают глаза к небу. – Ничего не вижу, – удивлённо произносит Мила. – Вот именно. Уна показывает на чистое голубое небо. – В точку. А куда делись птицы? Вы же знаете, что, почувствовав беду, они улетают. – Могли запросто улететь ещё перед вчерашней ночью Страшной бури, – сообщает Матт, который интересуется природными явлениями. – Однако ты права, Уна. Исчезновение птиц часто предупреждает о надвигающейся катастрофе. – Ну, не знаю, что вы обо всём этом думаете, только я хочу знать, что происходит, – храбро заявляет Квинтен и распрямляет плечи, решив найти ответы. – Кто со мной? Все колеблются. Даже Мила, обычно самая смелая, на этот раз мешкает. Убедившись, что происходит нечто из ряда вон выходящее, друзья осторожничают. – Не знаю, – бормочет Матт. – Я боюсь, – признаётся Уна. – Я точно растеряюсь, – откровенно отвечает Дэн. Квинтен смеётся, словно ничего другого и не ожидал: – Я так и думал. Потом смело шагает вперёд. Может, его и мучают странные кошмары с зомби и вервольфами, но он, по крайней мере, не пугливый подросток, который надеется, что за него всё уладят взрослые. – Я с тобой, – наконец храбро решает Мила. Как только она делает шаг вперёд, Квинтен с благодарностью хватает её за руку. – Я знал, что на тебя можно положиться. Он радостно улыбается. – Всё это, конечно, чистое безумие, Квинтен, – шепчет она, – но я тебе верю. Пока взрослые заняты разговорами, двое подростков осторожно идут к дому. За ними с тревогой следят Дэн, Матт и Уна. Чем ближе Квинтен и Мила подходят, тем страшнее кажется мрачное здание с тремя огромными этажами и двумя башнями. Сооружение по крайней мере двадцати метров шириной и тридцати длиной построено из камня и украшено резьбой. Вблизи оно кажется ещё страшнее. Не хватает только паутины и ужасных гирлянд, как на Хеллоуин, и привидения, озабоченно думает Квинтен. Мальчик чувствует, как вцепилась в него Мила. Она бы с радостью убежала, но пока держится. Девочка сжимает его пальцы и упорно стоит рядом, кивая другу. Несмотря на страх, её все больше разбирает любопытство. Квинтен знает, что он не одинок. Наконец кто-то ему верит. 4 Квинтен осторожно шагает на чёрные каменные ступени. У парадной двери люди в форме всё ещё обсуждают, что делать дальше, даже не замечая, что двое подростков тоже пытаются войти в дом. Все слишком заняты. А тем временем местные жители разговаривают с бургомистром Морсом и его чиновниками, которые снова вернулись на место происшествия. Самое важное лицо Крайдорпа сердится на всех, кто не может открыть дверь мрачного здания. – Что же мне, вызывать людей из города? – орёт он. – Неужели так трудно взломать и открыть окно или дверь? – Да мы уже все топоры разбили, – бормочет полицейский комиссар. – Ума не приложу, что делать. – Найдите слабое место, – командует бургомистр. – Может, где окно открыто, или какую-то дверь легче взломать. Взрослые ходят по большой террасе, окружающей дом, и пробуют открыть все окна и двери подряд. И деловито обсуждают, что бы ещё такое предпринять. Квинтен с Милой остаются у парадного входа в здание совершенно одни. Квинтен стоит перед массивной дверью, и у него дрожат ноги. Неожиданно решительность улетучивается, но убегать он тоже не намерен. Вблизи огромное здание кажется старым, словно простояло лет двести. Оно как будто принадлежит ведьме из сказки о Гензеле и Гретель. Только стены не из карамели, и никто не пытается заманить их внутрь. По левую сторону гигантской парадной двери два длинных узких окошка с чёрным стеклом, они почти доходят до следующего этажа. Полиция попыталась разбить левое окно, но безуспешно. Стекло не издало ни звука, а вот топор раскололся пополам. Один из копов даже бросил в окно камень, но он отскочил, словно от металла. Окна на первом и втором этажах одинакового размера. Здесь тоже вокруг дома огромный балкон. Высокая крыша как бы завершает третий, и последний, этаж, а над ним видны две башенки. В самой большой висят старинные часы. – Пойдём отсюда, – шепчет Мила Квинтену на ухо. – Мне что-то страшно. Квинтен, похоже, её не слышит. Он стоит неподвижно и прислушивается к звукам. Однако в доме мёртвая тишина. Взрослые, разговаривая, отходят от парадного. Комиссар полиции всё больше злится и явно хочет бросить это дело. Какой смысл биться головой об стену? Квинтен прекрасно его понимает. Дом никого не пустит. – Добуду бульдозер и самолично его снесу, – ревёт комиссар на подчинённых и бургомистра. – Кто бы тут ни обитал, в полицейском участке ему придётся объяснить, что происходит. – А кто сказал, что тут кто-то живёт? – спрашивает полицейский. – Мне, честно говоря, кажется, что дом пуст и заброшен. Квинтен напрягает слух, пытаясь уловить какие-либо звуки в доме. Как и другие, он ничего не слышит, пока… – Я что-то слышу, – взволнованно кричит он. – А вы? Тоже? Комиссар изумлённо смотрит на него, явно не ожидая здесь увидеть. – Как ты тут оказался? Кто ты? Уберите отсюда детей, живо! – приказывает он.