– Прости, дядька Мирослав, – съежившись, извинилась вдова. – Да только и ты меня пойми. За детей сердце болит. Не будь науки той, так и беды б ждать не пришлось. – Тьфу, дура баба, – выругался патриарх. – Да будь они хоть подпасками при стаде, все одно от судьбы не спрячешься. Налетели бы горцы, и не стало б сынов твоих. А теперь хватит ныть. Про оружье и остальную амуницию не думай. Елисей все решит. Вспомни, что ты казачка, и проводи сынов, как положено. Все поняла? – Поняла, дядька Мирослав, – тяжело вздохнув, кивнула вдова. – Не кручинься. Пока сыны твои в походе, тебе от казачьего круга всякое вспомоществование будет. И помни, это тоже учителя сынов твоих заслуга. – Благодарствую, – поклонилась женщина Елисею, растерянно посмотрев на стариков. Дружно поклонившись в ответ, старики потянулись на улицу. К дому вдовы Ермила они подошли спустя полчаса, и вдова сама встретила их на подворье. Дочери быстро поднесли гостями чаши с квасом, а сама женщина смотрела на гостей грустным, но твердым взглядом. Поблагодарив хозяйку, Святослав снова начал свою речь о походе, но вдова, поклонившись, прервала его, тихо ответив: – Знаю уж, дядька Святослав. Земля слухом полнится, – и, повернувшись к Елисею, снова поклонилась: – Спаси тебя Христос, Елисей. Не дал роду казачьему пропасть. Выучил сынов тому, чему отец не успел выучить. Даст бог, не посрамят они ни тебя, ни отца своего, ни рода казачьего. Этот ответ так разительно отличался от того, что было сказано Лизаветой, что парень растерялся. Потом, подчиняясь какому-то наитию, парень поклонился в ответ и, вздохнув, ответил: – Бога благодари, мать, что наградил тебя сынами умными да ловкими. А я им отдал все, что сам знаю. Остальное все в руце божьей. Переглянувшись, старики одобрительно кивнули и, попрощавшись, потянулись на улицу. Оставшись одни, казаки вдруг остановились и, развернувшись к парню, многозначительно посмотрели на оказавшегося впереди Святослава. Шагнув вперед, старик хлопнул парня по плечу и, улыбнувшись, негромко сказал: – Благое дело ты сделал, Елисей. Сирот в люди вывел. А что предстоит им жизнью рискнуть, так все мы под богом ходим. Собирай их в поход. Вот, возьми, – старик достал кошель и, протянув его парню, продолжил: – Здесь сотня рублей серебром от круга казачьего. Не скупись. У ребят все должно быть для того, чтобы и службу справить, и честь казачью не уронить. Ступай с богом. Сообразив, что отказываться нельзя, Елисей с поклоном принял деньги и, попрощавшись, поспешил домой, мысленно перебирая в памяти все, что нужно закупить ребятам для этого похода. Радмила, которой уже все было известно, только тяжело вздохнула и, покачав головой, негромко спросила, глядя Елисею в глаза: – Выходит, и их время пришло? – Пришло, – мрачно кивнул Елисей. – Святослав от казачьего круга денег дал? – Да. – Тогда озаботься тем, что для боя нужно. А всем прочим я сама займусь, – решительно заявила бабка. – Ты бы, бабушка, лучше с Лизаветой поговорила. А то боюсь, она, с испугу за сынов, начнет во всем меня винить. А мне и самому этот приказ как ножом в сердце. – Знаю, была она здесь, – отмахнулась Радмила. – Не бери в голову. Я ей разом язык узлом завяжу, коли вздумает околесицу нести. Да и не дура она. Да, за сынов сердце болит, а понимает, что без похода этого остальных детей ей никак одной не поднять. Не изволь беспокоиться. Уйму, ежели что, – заверила его бабка. – А чего ты вдруг слухов опасаться стал? – А то ты не знаешь, что про меня и школу мою на базаре рассказывают. И кто бы говорил. А то баба, у которой сыны на разбой ночной вышли, – фыркнул парень. – А за нее вообще забудь, – скривилась Радмила. – Эту овцу мы с бабами уже не раз окорачивали, да ей все неймется. Ничего, и ей укорот дадим. Ты лучше делом займись. Поход этот для тебя многое значить будет. И для школы твоей. * * * Сборы к походу заняли неделю. Загрузив все нужное в повозку, Елисей усадил свое воинство на коней и, поклонившись провожавшему их казачьему кругу, направил караван в сторону города. Спустя двое суток они въехали в Пятигорск, и Елисей, недолго думая, направил коня в сторону штаба. Раз уж призвали команду, то и обеспечивать должны. У ворот казарм их встретил суровый унтер и, внимательно рассмотрев поданную парнем бумагу, задумчиво проворчал: – Что-то не слышал я, чтобы такую команду на постой приказано принимать было. – Да мне, дяденька, один черт, кто чего слышал, а кто нет. Не пропустишь, так мы обратно уедем, а потом начальству так и скажем, мол, не пустили. И пусть оно с тобой само решает, как быть, – равнодушно пожал плечами Елисей. – Ну, ты это, не очень тут, – поперхнувшись, отозвался унтер. – Погодите тут. – А чего годить-то? – поддел его парень. – Я начальству доложу, – нехотя ответил унтер и, развернувшись, скрылся на территории казарм. Вышедший вместе с ним молодой лейтенант, удивленно окинув караван внимательным взглядом, недовольно спросил: – Это что за цирк? Вы кто? – Извольте, ваше благородие, – усмехнулся Елисей. – Прибыли, согласно приказу. Нам требуется место для постоя и узнать, где сейчас находится подполковник Тимофеев, Александр Савич. – Кх-м, подполковника надо в штабе искать, – разом переменившись в лице, быстро сообщил лейтенант. – А ты знаешь, кто он такой? – А как иначе? Я с ним несколько раз по лесу ходил, – ответил парень, мысленно потешаясь над растерянной физиономией офицера. – Хорошо, – подумав, принял решение лейтенант. – Унтер, пропустить, – скомандовал он, повернувшись к дежурному. – Въезжаете во двор и сразу налево. Там у конюшен увидите малую казарму. В ней пока и расположитесь, – быстро объяснил он, на всякий случай указывая направление рукой. – Налево, это по-нашему, по-мужски, – усмехнулся Елисей, шевельнув поводом. Лейтенант в ответ улыбнулся этой немудреной шутке. – А как бы подполковнику в штаб весточку подать, что Елисей Кречет с ним встречи ищет? – пропустив колонну, спросил парень, свешиваясь с седла. – Да вы не извольте беспокоиться, он и вправду сам придет, чтобы со мной поговорить, – добавил он, заметив сомнение на лице офицера. – Странный ты, казак, и бумага у тебя странная, – помолчав, вдруг выдал лейтенант. – Ага, и команда тоже странная, – весело кивнул Елисей в ответ. – Да вот только, ежели мы обратно уедем, подполковник вам всем тут странную жизнь устроит. Уж поверьте. Почему-то Елисей был абсолютно уверен, что вся эта история не могла пройти мимо подполковника, а значит, прояснить некоторые моменты тот примчится лично. Уж больно крепко от всей этой истории тухлятиной несло. – Отправлю вестового, – сдался лейтенант, удивленно рассматривая парня. – Но ежели он мне из-за тебя холку намылит, не обессудь. Вся твоя ватага на гауптвахте сидеть будет, – на всякий случай пригрозил он. – Ну, это уж как получится, – рассмеялся Елисей, которому вся эта затея давно уже казалась странным, диким сном, от которого хотелось проснуться и окатиться колодезной водой. – Езжай уже, – растерянно отмахнулся лейтенант, направляясь к зданию караулки. Парень толкнул каблуками коня и, уже сворачивая в нужную сторону, увидел, как солдат с повязкой на рукаве выскочил с территории казарм и поспешил куда-то в город. * * * Ребята с гомоном ввалились в указанное им здание и, остановившись у двери, задумчиво огляделись. Сразу было понятно, что тут давно никто не жил. На полу пыль, деревянные нары пустые, в печи зола. В общем, порядок тут нужно было наводить серьезно. Войдя следом за ребятами, Елисей быстро оценил фронт работ и преувеличенно бодрым голосом скомандовал: – Ну, чего приуныли, соколы? А то в лесу не ночевали? Ну-ка живо, найти тряпки, воды раздобыть и ведро какое. Один печь вычистить и растопить, остальные нары протереть и полы помыть. И не лениться. Нам тут самим ночевать. Нечего пыль нюхать. Мальчишки моментально разделились, и спустя десять минут в казарме закипела работа. Благо все ребята были привычны к любой работе, так что знали, что нужно делать. Сам же Елисей, убедившись, что дело пошло, отправился обихаживать коней. Нужно было побыть одному и как следует подумать. Хотя за все то время, пока его команда готовилась к походу, он себе уже все мозги сломал, как выкрутиться из создавшейся ситуации. Он успел расседлать и вычистить всех коней, когда к казарме быстрым шагом подошел тот самый дежурный лейтенант и, увидев парня, с ходу приказал: – Так, казак. Быстро собирайся, и за мной. – Это куда еще? – спокойно поинтересовался Елисей, заводя вычищенного коня под навес. – В штаб. Приказано командира ватаги вашей туда доставить. Срочно! – истерично выкрикнул лейтенант, увидев, что Елисей направился к колодцу. – Вот помоюсь, и поедем, – кивнул Елисей. – Или вы желаете, чтобы я, с начальством разговаривая, конским потом вонял? Спокойно смыв с себя пот и дорожную грязь, Елисей надел чистую рубашку и, проверив оружие, повернулся к тенью ходившему за ним лейтенанту: – Вот теперь извольте, ваше благородие. Готов к начальству ехать. – Поехали, – скомандовал лейтенант с заметным облегчением и, развернувшись, поспешил к воротам. Его поведение парню было понятно. Приезжает какая-то странная группа подростков, и их старший, недолго думая, ищет встречи с контрразведкой. Тут невольно задумаешься, а что это за команда и кто у них старшим. А после и вовсе что-то несуразное вылезает. Этого самого старшего, по личному приказу подполковника, требуется сопроводить в штаб к тому самому контрразведчику. Тут уж точно ум за разум зайдет. Лейтенант усадил Елисея в пролетку, запряженную мышастой кобылой, и, усевшись рядом, хлопнул сидевшего на козлах солдата по плечу, приказав: – Погоняй, голубчик. Спустя двадцать минут они остановились у длинного трехэтажного здания, на входе в которое стояли два караульных. Лейтенант, ткнув пальцем в повязку на своем рукаве, коротко сказал, кивая на парня: – Этот со мной. – И решительно вошел в фойе. В здании царила деловая суета. Офицеры перемещались по этажам, курили на лестнице и что-то бурно обсуждали, не обращая внимания на вошедших. Лейтенант поднялся на второй этаж и, уверенно свернув в правый коридор, подвел Елисея к высокой двустворчатой двери. Толкнув створку, он вошел в приемную и, подойдя к столу, выложил перед сухощавым, жилистым мужчиной средних лет почему-то в гражданской одежде полученную записку, коротко доложив: