– Переворачиваем! – приказал Дроздов. – Быстро! И вовремя, надо сказать, отдал приказ. Втроем сыщикам и судмедэксперту удалось перекатить Геннадия сначала на бок, а потом и на живот. – Здоровый какой, – прокряхтел Стас. – Надо его как-то заставить сесть, надо приподнять как-то, господи… – обескураженно забормотал Дроздов и с силой принялся колотить ладонью по плечу физрука. – Поднимайся, друг. Поднимайся! Слышишь меня? Нет, не слышит. Поднимайся! – Да не помогут твои действия, – оборвал его Стас. – Ну? Взяли! Гуров и Крячко попытались приподнять Геннадия с пола, но успехом попытка не увенчалась – уж слишком могучим тот был. Но приложенных усилий хватило для того, чтобы Дроздов успел подсунуть под грудь физрука оставленную кем‐то на полу диванную подушку. Следующим быстрым движением он приподнял голову Геннадия за подбородок – и того тут же мощно стошнило на пол. Гуров взмок так, как никогда прежде. Он рывком стащил с себя пиджак, отбросил его на подоконник и шагнул к вентилятору. Нажав кнопку пуска, развернул гудящее чудо в сторону сидящего на полу судмедэксперта. Приступ рвоты был непродолжительным и привел физрука в чувство. Подобравшись, вскинул голову и растерянным взглядом посмотрел на Дроздова, стоявшего ближе остальных. Осознав эксклюзивность своего положения, физрук тотчас уперся руками в пол и, отпрянув, попытался рывком подняться на ноги. – Не так быстро, – озабоченно проговорил Дроздов, придерживая его за плечо. – Не так быстро! Стас и Гуров сразу же пришли Геннадию на помощь, ибо стало понятно, что стоять на коленях перед лужей собственной блевотины никто бы не стал. Ему помогли принять вертикальное положение, а Стас подставил многострадальный стул, на который Геннадий хоть и с неохотой, но все же уселся. Дроздов, с усилием поднявшись на ноги, всмотрелся в лицо физрука. – Как себя чувствуете? – деловито спросил он. – Да как вам сказать… – неопределенно промычал Геннадий, провел рукой по лбу и удивился: – Наверное, стресс. Вот уж не ожидал, что это случится. – А я ожидал, – произнес Гуров. – Что вы пили или ели сегодня? – Кофе, яйцо всмятку и хлеб с маслом, – послушно ответил Геннадий. – Все было свежим, я слежу за этим делом. Не обедал еще. – А завтракали дома? – А где же? Конечно дома. Продукты сам себе покупаю. – А сейчас тошнит? Головокружение? Головная боль? Сколько пальцев я показываю? – не терял времени зря Дроздов. Геннадий молча оттолкнул его руку и посмотрел в сторону дивана. – Вино, – осенило его. – Я пил вино. На прикроватном столике стояла бутылка вина. Та самая, которую Гуров видел здесь и раньше. С ней соседствовал приземистый толстостенный стакан для виски, в котором оставалось немного спиртного. – Это? – указал на стакан Гуров. – Это, – подтвердил физрук. – Вы пришли к подруге и решили допить за ней, пока она спит? – спросил Стас. – Все было не так. Я пришел, увидел, что Оля спит… Решил, что спит. Еще не знал, что она… Дайте воды. – Пойду спрошу у наших, – Стас, осторожно перешагнув через мокрое пятно на ламинате, прошел через комнату, но остановился в дверях. Навстречу ему вышел один из оперативников, до того осматривавших кухню. – Что тут у вас? – спросил он. – Ты бы еще через год появился, – Крячко отодвинул его плечом. – Из-под крана ему можно? А то вдруг станет еще хуже? – Ой, да неси уже откуда хочешь, – раздраженно ответил Дроздов. Его пальцы в это время обхватили левое запястье Геннадия. – На сердце не жалуетесь? – Нет, я здоров, – уверил физрук. – Пара сигарет за последние сутки считается? – И спиртное на выпускном, – напомнил Гуров. – Ночью. И жара на улице. – Все считается, – отрезал Дроздов. – Надо звонить в «Скорую». – Какую «Скорую»? – встрепенулся физрук. – Обалдели? Меня просто от жары, наверное, или переволновался. Тепловой удар. Я подобное уже видел. – Я тоже видел, – заявил Дроздов. – Не поверите, но видел и не такое. Травмы в последнее время были? По голове ничем не прилетало? – Чего? – вытаращился на судмедэксперта физрук. – «Скорая» скоро будет, – объявил Крячко, неся в руке чашку с водой. – И труповозка приедет. – Пьем медленно, не спеша, – посоветовал Дроздов. Геннадий взял чашку и осторожно сделал несколько глотков. – Дай перчатки, – повернулся Гуров к Дроздову. Судмедэксперт вытащил перчатки из кармана и подал их Льву Ивановичу. Тот надел перчатки, подошел к столику и аккуратно взял бутылку. Нижняя часть была покрыта мутными отпечатками пальцев. Отлично. И на стакане наверняка найдутся, но они как раз волновали Гурова гораздо меньше. Вряд ли на стенках стакана будут еще чьи-то отпечатки пальцев, кроме следов рук Ольги и Геннадия. А вот те, которые на бутылке, могут о многом рассказать. – Так что было дальше, Геннадий? – повернулся он к физруку. – Вы зашли в квартиру и решили, что Ольга Игоревна просто спит. Наверное, подумали, что выпускной вечер и все, что тогда произошло, здорово ее вымотало, так? – А его точно нужно сейчас допрашивать? – нахмурился Дроздов. – Пяти минут не прошло… – Как вы? – обратился Гуров к физруку. – В норме, – ответил тот. – Башка тяжелая, но не тошнит. Стас приблизился к Льву Ивановичу, с любопытством посмотрел на стакан и, как всегда, все понял без слов. – Поищу пробку от бутылки, – тихо сказал он и вышел из комнаты. Гуров вопросительно взглянул на физрука. – Да, все так, в принципе, и было, – ответил тот. – Зашел, краем глаза взглянул на нее. Ну спит и спит. Пусть, думаю, отдыхает. Увидел стакан с вином, понюхал. Показалось, пахнет обычным вином. Сделал пару глотков. Чистый интерес, не более. Она же практически не пила. – И что потом? – Посидел немного на кухне. Ждал, пока проснется. – И при этом чувствовали себя нормально? – В пот немного бросило, в ушах зашумело, – вспомнил Геннадий. – Но позже все прошло. Я воды выпил и пошел в комнату. – И потом обнаружили, что ваша знакомая не дышит? – Ну… да. Наклонился над ней, присмотрелся, стал трясти. А потом все понял. Не заметил сразу, что ее стошнило. Дроздов жестом попросил Геннадия посмотреть в потолок и оттянул его нижние веки. – Опишите ваши отношения с Ольгой Игоревной, – попросил Гуров, возвращая стакан на место. – Вы встречались? – Да не то чтобы, – промямлил физрук. – Просто сдружились. Нет, ну я был не против, если бы она проявила ко мне интерес, но такой цели перед собой не ставил. Иногда сразу видно, что с кем-то дело до поцелуев не дойдет – зато можно будет поржать или поговорить по душам. Но я почувствовал что-то типа ревности, когда она стала ближе общаться со Шлицманом. Это задело. Меня она держала на расстоянии, а тут вдруг с ним. – Но позавчера Ольга Игоревна сказала, что вы не ладили, – Гуров внимательно посмотрел на физрука. – С ваших же слов вы были хорошими приятелями. И кому мне верить? Геннадий с отчаянием посмотрел на Дроздова. – Да всякое было. Но я ее не убивал, вы чего! Вы же к этому клоните?! И этого убогого тоже не трогал! Даже не помню, когда во время выпускного в последний раз его видел. Не верите? Физрук сделал попытку встать, но Дроздов с силой надавил ему на плечо. – На вашем месте я бы не делал резких движений, – приказным тоном сообщил он. – Лев Иванович, ты закончил? – Почти. Геннадий, хотелось бы уточнить еще один момент. Как именно вы попали в квартиру? – Да я же уже вашему коллеге объяснил. Запасной ключ Ольга хранила в электрощитке, на лестничной клетке. Послушайте, я могу объяснить! В последнее время отношения стали прохладными, да, и в этом, я считаю, виноват Шлицман со своей вечной теорией заговора. Но врагами мы с Ольгой не были. Раньше я часто бывал у нее в гостях, вот прям сюда и приходил. Даже как-то помог ей новый шкаф собрать, он в соседней комнате стоит, сами проверьте. Мы пили чай, и я уходил. Я был ее другом. Ну ладно, не другом, а приятелем, но сути это не меняет. Она сама показала мне место, где прятала запасной ключ, потому что до-ве-ря-ла! Она объяснила, что постоянно теряет вещи. Рассеянная вот такая. То телефон в метро забудет, то зонт в такси, то покупки в магазине. Как-то ехала к подруге, везла торт и оставила его в автобусе на сиденье, а сама вышла на остановке и пошла дальше. Поэтому «запаска» у нее была всегда. Я ей посоветовал не оставлять ключ вот так – пусть бы лучше отдала соседям, но Ольга сказала, что это как раз не очень удобный вариант. А вдруг, говорит, вернусь ночью? Не хотелось бы никого будить. Примерно так и сказала. – А кто-то, кроме вас, знал, где у нее хранится запасной ключ от квартиры? – Не в курсе! – возмущенно выкрикнул Геннадий, затем как-то странно моргнул и покачнулся. Дроздов тут же оказался рядом. – Что такое? Опять? – Я в порядке, – на секунду зажмурился Геннадий.