* * * Конечно же я никуда не поехала. Ну а как? Бросить его одного в пустом доме на растерзание собственным мыслям и гипотетическим людям в масках, которые придут отбирать у него бизнес? Людей в масках рисовало моё воображение, Тигран ничего подобного не говорил. Он вообще старался избегать этой темы и, похоже, жалел, что посвятил меня в свои неприятности. Теперь он постоянно мне повторял, чтобы я ни о чём не думала, что всё будет хорошо, что он решит все проблемы. Как он их решит, интересно? Если бы он знал решение, то не мучился бы бессонницей, не шатался по дому по ночам, как привидение. Нет, он не впал в депрессию, не запил, не пустился вразнос, как сделали бы девяносто процентов мужиков, которых я знала до Тиграна. Он действовал. В первую очередь отправил Артурика в Германию. Как я поняла, там располагался какой-то реабилитационный центр для детей с таким же заболеванием, как у Артура. На базе центра работали школа и лагерь со всякими кружками вплоть до конного спорта, так что дети не только лечились, но и неплохо проводили время. Летом Артурику там понравилось, но ехать второй раз он не хотел. Не знаю, как дедушка его уговорил. Может быть, сыграл свою роль тот факт, что Тигран отвозил его лично. Я сидела дома. Тигран настоятельно просил никуда без него не выезжать, в крайнем случае брать водителя, которому было велено всюду меня сопровождать. Откровенно говоря, я теперь могла ездить и сама. Действительно могла, уроки Тиграна не прошли даром. Да и не верила я, что действительно существует какая-то опасность. Я-то кому нужна? Я даже не жена. И всё-таки не девяностые на дворе. Но без Тиграна послушно никуда не ездила, чтобы не расстраивать. Да и куда мне было ездить? Делать причёску, на которую он сейчас и внимания не обратит? Покупать новые тряпки? Кому они нужны? Мне упорно хотелось заниматься домом. И не только потому, что на время отсутствия Артура Марта ушла в отпуск. Каждое утро, проводив Тиграна, я хваталась за тряпку, за швабру, за ножи и сковородки. Гугл и Ютуб стали моими лучшими помощниками. Я выискивала рецепты помудрёней, чтобы провозиться минимум полдня, испачкать кучу посуды, сплясать с бубном возле плиты, но к возвращению Тиграна поставить на стол блюдо с десять раз переделанным безе. При том, что безе он мог купить в любой кондитерской по дороге. И что бы он ни говорил, оно оказалось бы гораздо лучше, чем подгоревший результат моих кулинарных экспериментов. Но я всё равно готовила, снова и снова. И убирала, мыла окна, которые в доме даже сосчитать было трудно, чистила ковры. И если мои попытки превратиться в повара Тиграну нравились, то застав меня однажды на коленках с щёткой и ведром, он возмутился. — Зрелище очень аппетитное, конечно, — ворчал он потом. — Но я ролевые игры не особо приветствую. И мы ещё последнее не доедаем. Вызови клининговую службу, только не ту, которой мы обычно пользовались, а любую другую. Я молчала, не зная, как ему объяснить. Дело не в чистоте. Мне просто требовалось что-то делать, чтобы не думать. И не сойти с ума. Да, мне было страшно. Может быть, в два раза страшнее, чем ему. Он хотя бы понимал, что происходит, просчитывал варианты, последствия. А я не знала и не понимала почти ничего. Поначалу мне казалось, всё должно решиться в один день. Что на следующее утро после того, как мы приехали, он должен будет подписать какие-нибудь бумаги. Или появятся какие-нибудь страшные люди. В общем, что-нибудь произойдёт. Но жизнь шла своим чередом. Тигран как прежде уезжал утром в офис, возвращался вечером, сидел допоздна с бумагами. Если что-то и происходило, то исключительно у него в голове. Я видела, что он полностью погружён в свои мысли. Если мы садились поужинать или посмотреть фильм, у него сразу становился отрешённый взгляд, и обращённый к нему вопрос приходилось повторять трижды. Когда в один из вечеров он пронёс ложку с супом мимо рта, я не выдержала. — Тигран, а может, просто всё отдать? Не девяносто процентов, в вообще всё. У тебя же есть свои деньги, не в компании? В конце концов, дом стоит целое состояние. Его можно продать. Или сдать в аренду. И квартиру на Садовнической. И машины. Неужели нам не хватит? Уедем за границу. Куда-нибудь, где тебя точно не достанут. В Лондон. А ещё лучше, в Таиланд! На какой-нибудь Самуи! Там тепло, там вечное лето. — Там мама, — хмыкнул Тигран. — Чего? — не поняла я. — Твоя?! — Не моя, солнышко. Проехали. Ну, давай дальше. Мне показалось, он издевается. Но я всё-таки продолжила. — Ты ведь всё равно хотел отходить от дел. Сколько можно, Тигран? Я понимаю, ты любишь свою работу. Но может, хватит? Просто уйди на пенсию. Ты имеешь полное право. По возрасту, по состоянию здоровья. Все поймут. Разве не выход? — Не выход, котёнок. И нет, дело не в деньгах. Их достаточно, дом можно не продавать. Это в Европе бизнес строят по правилам, вытаскивая из оборота не больше десяти процентов прибыли. У нас так поступают либо идиоты, либо мечтатели. Я не отношусь, надеюсь, ни к первым, ни ко вторым. Тут можешь не беспокоиться, хватит и тебе, и Артурику. — Я другое имела в виду! — возмутилась я. Тигран на меня посмотрел с лёгким недоумением. — Котёнок, а ты вообще помнишь, сколько мне лет? Люди вечно не живут. И я в курсе, что не бессмертен. Так что ты вполне можешь и «это» иметь в виду. И имеешь полное право задавать вопросы. Как же он меня иногда бесит, господи! Прямо вот хочется сковородкой навернуть. — Так вот, солнышко, дело не в деньгах. Я компанию строил двадцать лет. Только как собственник. А если посчитать, сколько лет я шёл к тому статусу, которым обладаю сейчас, то всю жизнь. С тех пор, как закончил институт и поднялся на свою первую вышку. Я начинал с работяг, хотя по образованию был инженером. Я знаю, как забуриваться на глубину в несколько сотен метров, я знаю, что такое настоящий холод, когда ты по пояс в грязи, а сверху ещё льёт дождь или падает снег, я знаю, как пахнет нефть. И ты не представляешь, в каком состоянии была нефтяная отрасль, когда Союз развалился. Все же как рассуждают? Вовремя схапали народное имущество и теперь деньги качают. Если бы всё было так просто, котёнок. Мы строили практически с нуля, брали ссуды, привлекали иностранный капитал. Нам никто не хотел давать денег. Сегодня можно пойти к нефтяному магнату и предложить ему свой проект. А мы тогда к кому могли пойти? К государству, у которого не хватало денег, чтобы выплачивать пенсии? В нашей компании работает несколько тысяч людей, котёнок. Рабочие посёлки, детские сады, школы, летние лагеря, поликлиники — всё создаётся для них на деньги компании. У нас есть фонд для помощи детям, больным эпилепсией. К сожалению, таких, как Артур, в нашей стране очень много. Но не у всех есть дедушка, который может оплачивать лечение в Германии. Благодаря нашему фонду каждый год в Германию уезжает около ста ребят. И я мог бы всего этого не делать. Но я строил компанию такой, какой хотел её видеть. И сейчас я должен просто сдаться? Просто уйти на пенсию? Из-за одной бумажки? Я сидела, подперев голову руками и молча слушала. Пожалуй, я услышала самую пламенную речь обычно сдержанного Тиграна за всё время нашего знакомства. А он, словно вдруг застеснявшись собственной эмоциональности, резко поднялся, подошёл к окну, встав ко мне спиной. — Неужели всё дело в одной бумажке? — осторожно спросила я. — Зачем вы её вообще писали? Нельзя же так подставляться. — С бумажки всё начнётся, — хмыкнул Тигран. — Если наш северный друг поймёт, что по-хорошему мы не договоримся. А потом раскрутят, как они умеют. Ты же понимаешь, на любого человека можно найти что-нибудь, если очень захотеть. А на человека состоятельного, да ещё и владельца компании… Я вдруг вспомнила о Стасе. Вот тебе и реальное уголовное дело, вполне конкретная статья, по которой Тиграна можно посадить. Ну и что, что они договорились. Но при желании делу дадут ход, и Стаса не спросят. А сколько ещё можно на Тиграна «нарыть», о чём я не знаю? — Котёнок, мы опять ведём этот дурацкий разговор. Я пытаюсь решить вопрос. Если у меня получится, всё станет как прежде. — А если не получится… — Я не отдам компанию. Вот так — не отдам. И не сяду. Женой зека ты не будешь, даю слово. А там — как бог решит. Тигран развернулся и вышел из комнаты. И мне не захотелось пойти за ним. Зато захотелось уйти куда-нибудь в ванную и от души пореветь. * * * — А он что? Ага-ага… Ни фига себе! Да Ленка всегда странная была. Нет, ну он тоже даёт! Ой, да они все козлы, Наташ. Твой не такой, что ли? Ну вот именно. Так и с кем она сейчас? А чем он занимается? Сеть автосалонов? Нет, просто интересно. Не надо, спасибо, у меня есть машина. Что значит какая? Красненькая! Да шучу, «Мерседес», конечно. Кабриолет. Всё, Наташ, прости, мой вернулся. Ага, созвонимся. Я разъединилась. Задумчиво посмотрела на экран, где высвечивался необъятный список моих контактов. На диване рядом со мной лежал блокнот, в который я записывала новые номера и где отмечала результаты переговоров. Напротив имени Наташки поставила крестик. Увы, Натали только что рассталась с «королём газировки», как она его называла, и переживала глубокую депрессию, вплоть до мыслей о возвращении домой. Что не помешало ей почти час обсуждать со мной наших общих знакомых. Про Ленку она мне ничего интересного не сообщила, от владельца сети автосалонов мне было мало проку. Зато у меня появилась зацепка в виде Ритки. По словам Наташки, Ритка сейчас крутила с чуть ли не помощником президента. Как-то мне мало в это верилось, но позвонить Ритке определённо стоило. Наташке я, разумеется, соврала, «мой» не вернулся. Середина рабочего дня, «мой» пашет в офисе. Пытается решить нерешаемую задачку. Ну что ж, я тоже пытаюсь. Мы, конечно, на уровень Тиграна Борисовича не претендуем, но и у нас есть кое-какие средства. И кое-какие связи. Ну а что я должна, сидеть сложа руки и ждать, пока случится что-нибудь ужасное? Особенно после того, что я вчера видела? Я встала среди ночи в туалет и, обнаружив, что Тиграна рядом нет, ничуть не удивилась. Я уже говорила, что теперь он маялся бессонницей и часто бродил по дому, сидел перед телевизором или просто в кабинете за столом в ожидании, что сон придёт. Я решила сходить за ним. Иногда мне удавалось его уговорить вернуться в кровать. Иногда получалось даже отвлечь его от тяжёлых мыслей древним как мир способом. Первым делом я пошла в кабинет. Дверь была приоткрыта, и полоска света на полу коридора явственно указывала, что Тигран там. Войти я не успела — увидела в открытом проёме такое, от чего просто приросла к месту. Не знаю, как я умудрилась не заорать. Наверное, шок был таким сильным, что у меня просто голос исчез. И эмоции словно бы отключились. Тигран стоял возле стола и держал в руках пистолет. Самый настоящий пистолет, как в кино показывают. У него было много подарочного оружия, всякие кинжалы, старинные револьверы с изогнутыми ручками. Всё нерабочее, сувенирное, оно хранилось без сейфа, Тигран мне как-то показывал всю коллекцию. Но тот пистолет, что он держал в руках, существенно отличался от коллекционных игрушек, и это было понятно даже отсюда, из коридора. Тигран взвешивал его в руке, и лицо у него не выражало абсолютно ничего. В первую секунду я решила, что Тигран собирается кого-то убить. Кого-то… Мда, вариантов-то немного. Либо он узнал, кто его подставил, либо решил расправиться с непомерно жадным Иваном Сергеевичем. Я нисколько не сомневалась в способности Тиграна убить. Но своими руками? Это же, как минимум, глупо. И он ведь говорил, что сидеть не собирается. Но потом до меня дошло. Тигран так пристально рассматривал пистолет, так взвешивал его в руке, словно примеряясь. И я, забыв обо всём на свете, кинулась к нему. С рёвом, с воем, с криком не делать этого, потому что он сволочь бездушная. И как он смеет так поступать с Артуриком, со мной! Мы же его любим, чёрт бы его забрал! Пистолет Тигран выронил, просто от неожиданности. Бедный, он, по-моему, перепугался не меньше, чем я. Я вцепилась в него обеими руками, и ревела, и била его кулаками в грудь, со всей силы, хотя он, наверное, даже не чувствовал. — Да ты чего, котёнок? Ну что ты? — растерянно бормотал Тигран, пытаясь меня обнять и удержать равновесие без трости, которая была прислонена к столу, и которую я случайно уронила. — Солнышко, что с тобой? Наконец ему удалось меня прижать к себе достаточно сильно, так что я могла только всхлипывать, уткнувшись лицом ему в грудь. — Как ты мог? Как ты мог вообще об этом подумать! — О чём подумать? — Об этом! Зачем тебе пистолет? Тигран вздохнул и с трудом нагнулся, подобрал с пола злосчастный кусок железа. — В моём случае было бы глупо его не иметь, котёнок. И чего так пугаться? У меня на него есть разрешение, хочешь, покажу? — Зачем ты его достал? — Проверить, всё ли в порядке. Почистить. Оружие иногда надо чистить, ты не знала? — Знала. — Ну а в чём дело? Что за истерика? Я молчала. Как ему сказать, что я подумала? Да он всё понял. Он соображает мгновенно. И я не верила в его объяснения. И не хотела верить в то, что он мог вот так просто… А Артур? А я?! — Солнышко, по-моему, нам обоим нужно выпить чаю. С коньячком. И поспать. Как ты считаешь? Я отрицательно помотала головой. Ага, он меня уложит и вернётся сюда. — Отдай мне пистолет, — потребовала я. — На. Тигран спокойно отдал мне оружие. Пистолет оказался неожиданно тяжёлым. — Научить пользоваться? Смотри, вот тут предохранитель. Вот так вставляется магазин. Дай-ка мне его на секунду. Вот так, — Тигран с силой провёл по стволу, — патрон отправляется в патронник. Теперь можно стрелять. Котёнок, да не делай такие глаза, он не заряжен! Тигран вытянул руку и выстрелил, целясь в окно. Пистолет сухо щёлкнул. — Попробуй ты. Мне кажется, тебе нужно что-то полегче, это мужской вариант, он и перезаряжается туговато. Он снова протягивал мне пистолет, но я оттолкнула его руку. — Да не нужен мне никакой. Хватит уже надо мной издеваться! Слёзы опять полились, сами собой. — Почему ты не сказал сразу, что он не заряжен? А где патроны? — А патронов нет, котёнок.