— Объясню позже. Ты что-то нашла? — Да, но не думаю, что ты хочешь это слышать. О Боже. Не это я ожидала услышать. — Что? Скажи мне. Ты нашла Уолкерсов? — Да и нет. Я нашла миссис Уолкерс. Мистер Уолкерс погиб в автокатастрофе восемь лет назад. Миссис Уолкерс теперь Миссис Филлипс. Я даже не поняла, что остановилась, пока не почувствовала прикосновение прохладной воды к лодыжкам. Я посмотрела вниз и продолжила прогулку, спеша куда-то, не знаю куда. — Хорошо, ты разговаривала с ней? Что она сказала? — Она не общалась с Иззи более трех лет. Сказала, что пыталась помочь ей, но Иззи не принимала помощь. Она потеряла все — дом, бизнес, ребенка — все из-за наркотиков. — Но я была с ней. Я ничего не заметила, когда Ник загипнотизировал меня. Ей теперь лучше, — сказала я, чувствуя мгновенное желание защитить сестру. Словно я ее знала. — Мне тоже так кажется. Несмотря на трезвость Иззи, эта зацепка не поможет, но не волнуйся. Кое-кто уже ищет Вандера. Где ты? — Ты не поверишь, если я скажу. — Ты ведь не с ним, да? — Нет, не совсем. Я решила устроиться в нашем небольшом коттедже, но у Пэкстона там оказалась камера. Он нашел меня раньше, чем у меня оказалась возможность исчезнуть. — Ты в порядке? — Да, все хорошо. Он хочет, чтобы я пришла домой, но я отказала ему. — Молодец. Это твой телефон? Он отдал его тебе? — В какой-то мере. Пэкстон ничего не делает для меня без личной выгоды. Это его способ отслеживать каждый мой шаг. — Может, я и не знала, кем была, но я была достаточно умна, чтобы уже выучить мотивы Пэкстона. Несомненно, его глаза сейчас следили за небольшой красной точкой на карте. Я была той красной точкой. — Ладно, что дальше? — Мне нужно встретиться с Кэндес. — С женой парня, с которым ты изменила? — Это еще не доказано. — Да, ладно. Но мне это не нравится. Это плохая идея. Разреши пойти с тобой. — Нет, все хорошо. Что такого плохого может случиться? — Она может разбить тебе нос. Я акушер, а не пластический хирург. На долю секунды я задумалась об этом, но не остановилась. Я не хотела создавать больше проблем между ней и Ником. — Нужно идти прямо сейчас, пока его машины нет. — Это еще более плохая идея. Она может скормить тебя акулам, а никто даже не будет знать, где ты. Лучше перезвони мне, как только выйдешь. — Позвоню. Обещаю. — Отключи телефон, пока не выйдешь от нее. — Хорошая идея. Ты намного лучше соображаешь в этом, чем я. — Поэтому тебе следует позволить мне пойти с тобой. — Все хорошо, Ми. Спасибо тебе за все. Я перезвоню позже. — Как только выйдешь от нее, — приказала она. Совет — не дать Пэкстону отследить меня — было лучшим наставлением, которое Ми могла мне дать. Я даже не подумала об этом. Пэкстон за доли секунды появился бы на пороге Кэндес. Я выключила телефон, заметив полный заряд батареи в верхнем углу. Использовать это, как отговорку не получится. Я чувствовала себя преступником, скрывающимся в лесу, пока зигзагами обходила наш район. Прячась за домами, летними кухнями и даже мусорными баками, я чувствовала себя еще большим изгоем, чем уже была. Если меня увидит Триша, она тут же позвонит Пэкстону, а затем и Кэндес. Поэтому я спряталась за ее мусорным баком. Она открыла дверь, разговаривая по телефону, но ей была нужна почта, не я. Адреналин пуще прежнего наполнил мои вены. Господи. Мое сердце много не выдержит. Люди, которые жаждали адреналина, словно наркоманы, были безумцами. Я ненавидела это чувство, и начинало казаться, что чувствую я его намного чаще обычного человека. Конечно же. Я кралась по задним дворам и пряталась за мусорными баками. Какая гадость! Я сделала глубокий вдох, желая наполнить легкие смелостью, когда приблизилась к боковой двери. По визитам девочек сюда, я знала, что она вела к душевой для гостей бассейна. Только соседские женщины пользовались ею. Все остальные заходили через переднюю дверь. Один нажим на звонок и два стука в дверь. Я крутила пальцы, пока ждала, и переминалась с ноги на ногу. Мое дыхание было поверхностным. Блин. Я не ожидала, что дверь откроет Шанс. Я не знала, что говорить ее маме, а это было еще хуже. Но, слава Богу, Шанс облегчила мне эту задачу. — Габриэлла! — закричала она, обрадовавшись мне, и обняла за ноги. Я улыбнулась и погладила ее по волосам. — Привет, малышка. Как дела? — Я давно не видела тебя. Где Роуэн и Офелия? Я хочу поиграть с ними. Только я собиралась ответить, как в нескольких метрах от нас заговорила Кэндес. — Они сейчас с их отцом. Иди, закончи урок игры на пианино. У тебя еще двадцать минут. — Я хочу поиграть с Роуэн и Офелией, — заныла она, нахмурившись, и в защитном жесте сложила руки на груди. — Может быть, Триша приведет их завтра. Иди репетируй, — снова приказала Кэндес, прогоняя ее легким толчком. — Пока, Габриэлла, — произнесла Шанс, сдавшись, но слушая маму. — Пока, малыш, — произнесла я с теплой улыбкой. В тот момент я поняла, что соскучилась по ней тоже. Не совсем по ее маме, но по ней определенно. — Наглости тебе не занимать, — мгновенно начала Кэндес. Уверенность, которой я набралась, исчезла, как только я взглянула ей в глаза. Я причинила ей боль, но даже не помнила этого. Мои плечи опустились, и последняя капля смелости покинула мое тело. — Мне так жаль, Кэндес. — Да, знаю. Тебе жаль, но ты не знаешь за что, да, Гэбби? Или лучше Иззи? Я не ответила, потому что не знала как. Что на это можно было ответить? Это правда, я не знала, за что извинялась, и, по правде говоря, я была мошенницей. Я не заслуживала называться Габриэллой. — Что тебе надо? — Хочу знать, что тебе известно. — Нет, не хочешь. — Хочу. Пожалуйста, Кэндес. Я не знаю к кому еще обратиться. — А пыталась обратиться к моему мужу? Уверена, он рад был бы помочь. Я сделала глубокий вдох и опустила глаза на метлахскую плитку. С опущенной головой я заговорила тихим, но отчаянным тоном. — Я знаю, что между мной и Лейном что-то произошло, но клянусь Богом, не знаю, что именно. Ты сказала, что наняла кого-то. Слышала, как ты говорила это другим девушкам. Скажи хотя бы, что он выяснил. Кэндес ушла, оставив меня одну, абсолютно обескураженную. Я огляделась широко раскрытыми глазами, гадая, что мне делать. Это все? Она просто так оставит все? — Вот, я сказала Лейну, что уже избавилась от этого, когда согласилась переехать и попробовать все сначала. Это то, что у меня есть. Это не все, но я не стану той, которая выпустит кота из мешка. Поговори со своим мужем. Я взяла золотистый конверт и нахмурилась. — Ты не можешь так поступить. Есть ведь какой-то женский кодекс или что-то в этом роде. Ты не можешь сказать, что это не все, и промолчать. Разве это честно? — Ты нарушила женский кодекс, когда трахнулась с моим мужем. К счастью для тебя, я верю ему, что это было много лет назад, когда мы только переехали сюда. Я не знаю, что происходит между тобой и Пэкстоном за закрытыми дверьми, да и не хочу знать. Я лишь хочу уехать отсюда и забыть все. Прощай, Габриэлла. И снова я потеряла дар речи. Почему никто не мог быть со мной честен? Я не попрощалась в ответ. Я таращилась на нее, лишившись дара речи из-за новой информации, которую она предоставила мне. Информации, которая, я знала, лишь усилит желание знать больше. Теперь я не кралась по району, пошла прямо по тротуару. Было неважно, кто увидит меня, за исключением девочек, но я была осторожна и не приближалась к своему дому. Только я собиралась зайти за магазин Пэкстона, как мой взгляд упал на закат. Темноте преграждало путь целующее океан солнце, еще несколько минут и на окрестности упадет ночь. Красный, перемешанный с фиолетовым и желтым, отблескивал от воды, вызывая у меня чувство потери. Как после смерти моей матери. Я снова почувствовала себя сиротой, одинокой и испуганной. Как только завораживающий вид исчез, я почувствовала влагу между ног. Это не хороший знак. — Проклятье! — проговорила я вслух и продолжила дорогу к коттеджу, включая телефон, чтобы воспользоваться фонариком. Почему я не подумала об этом? У меня никогда не было задержек. Пунктуальность и мои месячные были лучшими друзьями. Мне нужны были тампоны, находящиеся в доме. Я ускорилась, подсвечивая себе телефоном замок, чтобы открыть заднюю дверь, молясь при этом, чтобы в этой маленькой ванной нашлось хотя бы одно нужное мне средство гигиены.