– Хм, – протянул Воинов. – Что из еды для вас самое вкусное? – Все, – отрапортовала я, и тут, на мою радость, появилась девушка в халате. – Вот и мы, – сказала медсестра, – возвращаю Ванечку, беру Танечку. Следующие два часа мы с мужем проходили тесты, обследования, лежали в разных аппаратах, а потом снова очутились у Воинова. На этот раз лицо Александра Филипповича походило на древнегреческую маску трагедии. – Плохие результаты? – занервничала я. – Вылечить можно все, – ответил доктор. От этих слов по телу забегали мурашки. – Что с нами? – У каждого человека свои болезни, – философски заметил Воинов. – Начну с Ивана. Мы провели анализ на национальность, установили, кто ваши предки. – Зачем? – удивился муж. – Легче спросить. Я со всех сторон русский. И мама, и папа! – Речь идет об очень далекой родне, – пояснил врач, – что жила еще до нашей эры. Супруг изумился. – Какая разница, кто мои прародители? – Верно, – подхватила я, – их, к сожалению, уже давно нет. И толстый-то Иван Никифорович сейчас, в прошлые времена он не жил. – Большая разница, – заявил доктор, – если вы происходите от народов Севера, то генетически не переносите говядину, свинину, курятину. Почему? Да потому, что прапра… дед не ел ничего такого. Не водились миллионы лет назад на Северном полюсе коровы. Да, предки давным-давно исчезли с лица Земли, а у вас до сих пор нет в желудке нужных ферментов. А то, что неправильно переваривается, откладывается в жир! – Что же тогда мне есть, если я из чукчей? – растерялся Иван Никифорович. – Оленину, медвежатину белую, тюленя, моржа, – перечислил Воинов. – Вроде белые медведи занесены в Красную книгу, – засомневалась я. – Нет смысла обсуждать то, что не надо! – остановил меня доктор. – Перейду к конкретике. Иван, вы на семьдесят процентов верблюдоид-африканс, на тридцать коземордец. Глава 11 Муж открыл рот, потом закрыл его. – Дедушка Ивана Никифоровича африканский верблюд, а бабушка коза с мордой? – уточнила я. Воинов поморщился: – Конечно, нет. В прежние века существовали страны, которые сейчас исчезли. Например, земля Ханаан[2]. Слышали? – Нет, – пробормотала я. – Не читали Библию? – догадался врач. – Не довелось, – призналась я. – Ясно, – протянул Воинов. – Жили там хетты, хиввеи, периззеи, гиргаши, амореи и прочие. Если вы о них не слышали, это не значит, что они не существовали. А в тысяча сто пятьдесят восьмом году до нашей эры в Африке обитало племя верблюдоидов[3]. Очень умные люди. Они создали карту звездного неба, писали книги и картины, в их захоронениях найдено много произведений искусства. Считается, что именно верблюдоиды изобрели колесо. Существовали они не только на Черном континенте, но и в Азии, Индии. Поэтому к верблюдоидам добавили еще и географическое уточнение. Иван из африканских. И это по женской линии. По мужской он происходит из мастеров-горшечников. В давнюю давнину в Нигерии жило племя коземордцев, они славились лучшими изделиями из глины. – Ага, – пробормотал муж. – А что у Тани? – Муж по происхождению древнее, – заметил Воинов, – жена из новых людей. Она чистая галошница. – Шкаф для обуви? – обиделась я. – Галошницы – члены племени галош, – растолковал Воинов, – но сначала давайте о вас. Верблюдоиды – собиратели знаний. Внешне они были не особенно красивы: маленький рост, не более метра десяти. – Карлики, – кивнул Иван Никифорович. – Тонкокостные, бледные, очень худые из-за постоянного воздержания от пищи, которое им, как жрецам, предписывалось, – разъяснял врач, – ладошки-ступни крохотные, а вот голова больше туловища. Обладали огромным мозгом, но малой физической силой, поэтому исчезли с лица Земли. Иван, вам для похудения надо есть блюда из колюки обычной, режку, манюку… – Это что такое? – спросила я. – Продукты, – ответил врач, – шесть месяцев на диете верблюдоидов – и ваш супруг будет носить сорок восьмой размер. – Где приобрести вами перечисленное? – поинтересовалась я. Александр Филиппович обрадовался. – Прекрасный вопрос. Он свидетельствует о вашем желании серьезно лечиться. Мы его закупаем в Африке в деревне Олохоняну. Берем оптом, поэтому цена низкая. – А нам где это взять? – продолжала я. – И как готовить? Воинов расцвел в белозубой улыбке. – Люблю подопечных, которые сразу зрят в корень проблемы. У нас есть услуга: доставка уже полностью готового рациона. Утром курьер привозит коробку. Все свежее. Доставка каждый день. – Моя мама – гениальная кулинарка, – заявил муж. Александр Филиппович посмотрел на живот Ивана. – Не сомневаюсь. Конечно, матушка может вам сделать охолоки из мбаки. Какого размера у вас дровяная ижижица? – Что? – хором спросили мы. – Верблюдоивская африканосовская народная печь, – объяснил Воинов, – она вкапывается в зеленую глину на полметра, топится ветвями ференфолда. Еще необходимы горшки из красного гипса, ложка из кости розового бергуара. – Лучше готовое, – решил Иван. – Советую и вам, Татьяна, брать готовую еду, – посоветовал врач, – хлопот никаких, одна польза. Мы возвращаемся к истокам, запускаем механизм генетической активации. Гарантия – потеря веса. За полгода уйдет все лишнее. По результатам наших исследований у Ивана в организме – семьдесят очагов жира. Это девяносто процентов гарантии возникновения инсульта, восемьдесят диабета и гипертонии, шестьдесят импотенции, пятьдесят маразма, сорок – энуреза. Остальное по мелочи. Иван Никифорович заерзал на стуле. – У Татьяны девяносто очагов жира, – сообщил доктор. – Не может быть, – подпрыгнула я, – я намного тоньше мужа. – Женщина, даже стройная, всегда аппетитнее мужчины, даже если он тучный, – объявил Воинов, – так природа задумала. Во время зимнего голода племя съедало самую тучную даму. Слабый пол генетически жирнее, потому что он гарантия выживаемости народа. Сейчас уже никого не едят, но древний механизм работает. Мда. Таня, у вас девяносто девять процентов вероятности старческого слабоумия. – Мне еще до пенсии далеко, – обрадовалась я, – могу жить пока спокойно. – Нет, – с огромной печалью в голосе возвестил лекарь, – «старческое слабоумие» – это просто название, оно может возникнуть и в тридцать лет. В таком случае мы говорим: «преждевременное старческое слабоумие». Если прямо завтра не начнете избавляться от излишков веса, то спустя месяц забудете, как вас зовут. К таким, как вы, всегда приходит бурное, полное преждевременное безумие. Люди въезжают в это состояние постепенно. В декабре забыл за собой туалет помыть, в январе перестал умываться на ночь, в феврале не можешь вспомнить код от подъезда… А на вас это вмиг свалится! Как гиря с десятого этажа на мозг шлепнется. Завтра в девять вечера жду вас на первом занятии пеленочного фитнеса. – Не поздно ли? – засомневалась я. – И я регулярно занимаюсь спортом. – На пеленочный фитнес ходите? – спросил доктор. – В обычный тренажерный зал, – объяснила я. – Ерунда, – отмахнулся Воинов, – от штанг, жима ногами, приседаний, подтягиваний ваш синий жир только плотнее становится. – Синий? – опешил Иван. – Я видел людей изнутри, на столе и… Я кашлянула. Муж опомнился и умолк. – Вы кто по профессии? – осведомился эскулап. – Если речь идет о вскрытии… – Нет-нет, – возразила я, – муж, он… э… э… портной. Костюмы для покойников шьет на заказ. У нас своя фирма! Александр Филиппович улыбнулся: – Синий жир – это такой термин. Как цейлонский чай, он чаще всего не с этого острова, который нынче носит имя Шри-Ланка. Вот и синий жир не синий, это всего лишь название. Он накапливается с детства. Итак! У вас есть время, чтобы решить, мы работаем или нет. Если да, то через полгода вы будете стройными, здоровыми, молодыми. Если нет, то через пару месяцев станете бочками сала, больными, на оба бока кривыми, со слабоумием, инфарктом, энурезом. – Худеем, – быстро согласился Иван. – Правильное, по-настоящему мужское решение, – одобрил Воинов, – завтра утром вам доставят еду, а вечером вы занимаетесь с тренером Аленой. Она вам очень понравится. Сейчас едете по своим делам. Так?