Мне становится холодно, я обнимаю себя за плечи и съеживаюсь, начиная дрожать. Мне не хочется плакать перед ним, но ничего с собой поделать не могу. Я хочу его пожалеть, но, судя по его боли в лице и то, как он объясняет все это, Шон не хочет, чтобы его жалели. Может мне просто выйти и оставить его одного? С прошлым? С ней? Пребывая в легком тумане собственных мыслей, молча наблюдаю за ним. Он бесшумно передвигается по темной комнате, не желая включать свет. Он знает эту комнату, потому что, даже закрыв глаза, находит кровать, о которой я даже и не подозревала. Простыни хрустят под его весом. Он хлопает по свободной стороне от себя и кивает, все еще не глядя на меня. - Присядь, - он встречает меня холодным, почти пронизывающим взглядом, и я подчиняюсь. - Мне просто не по себе, когда кто-то стоит здесь. Он оглядывает потолки, кровать и пыльное зеркало, затем смотрит на меня, склоняя голову. Во мне все начинает трепетать. Я хочу закрыться от него, но уже поздно. Я пододвигаюсь ближе и беру его ладонь в свои руки. Его ладонь слегка шершавая и покрытая сухими мозолями. "Видимо, он много играет на гитаре", - замечаю я. - Расскажи мне, что случилось... - Я сглатываю, косо поглядывая на фотки. - С ней? Шон приподнимает брови, глаза образуются в щелочки, а потом он выдыхает, будто сбрасывает тысячелетний груз со своих широких плеч. Его хватка в моих руках становится сильнее. Жестче. Взгляд парня отчаяние, как бы говоря мне , что если он откроет рот - все вернется назад. Я киваю и закрываю глаза. Когда он начинает, его голос становится схож со звуками водопада. - Мора была для меня всем. Она - была моей жизнью. Перед смертью она сообщила мне, что поздно вернется домой, поэтому я решил ее забрать. Я был начинающем квотербеком, мне нужно было кровь из носа попасть тогда на матч. Мора понимала меня и поддерживала в этом. Она говорила мне, что я у нее молодец и как ей со мной повезло... - Шон сильно зажмуривается и поднимает голову к потолку, дабы скрыть свои слабости. Я сжимаю его руку. - Все в порядке. Продолжай. - Когда у меня закончилась игра, я позвонил ей, но трубку никто не брал. Тогда я начал нервничать и ринулся за ней. До сих пор мурашки идут по коже, вспоминая её на мосту... Я сглатываю ком в горле. - Что... Что с ней стало? - шепчу ему, глядя на наши сцепленные руки. Шон на секунду уходит в себя, затем отстраненно произносит. - Она лежала там, без сознания. Когда я отвез её в больницу, врачи уже не успели её спасти. Я придвигаюсь к нему ближе и вздыхаю. - Мне жаль, Райдер. - Лицо парня искажается мукой, какую я ещё не видела. Он качает, прикрыв веки. Его верхняя губа подрагивает. - Не надо, - молит он, оглядывая моё лицо. - Но спасибо, что выслушала. Я улыбаюсь, хлопая по его массивному плечу. Чувствую, как его мышцы напрягаются под моей ладонью и Шон склоняет голову, иронично смеясь. Один локон спадает ему на лоб, и мне хочется заправить его, прикоснуться к его щеке и на секунду забыться в этом парне. Долгое время над нами нависает тишина, мы окутаны в кромешную темноту, лишь слышно наше дыхание. Когда я приглаживаю его морщинку на переносице, лицо парня вытягивается от удивления и громко сглатывает; я вижу, как шевелится его кадык. - Прости, - резко заявляет он, поднимаясь на ноги. Я прочищаю горло и смотрю на него. Шон пробегается взволнованным взглядом по комнате, пока не находит старый комод, возле двери. Дерево поскрипывает от натиска его веса, когда он начинает копаться в нем. Я усмехаюсь, слыша его голос. - Итак. Чтобы тебе из этого подошло бы? Шон Через два часа долгой и довольно утомительной езды на машине, мы приезжаем в тихое, но по истине удивительное место. Этим местом я хотел поделиться хоть с кем-то. С тем, кто бы смог вытерпеть меня. И этим кем-то оказалась Хло Квикли. Выбегая из салона, я вежливо протягиваю ей руку и ее дрожащая ручонка соприкасается с моей. Мне нравится такой жест. Вроде обычный, но с другой стороны - он вызывает бурю эмоций будоражит каждый твой нерв. Может он и отличается от того, чем обычно занимаюсь я, но это лучшее, что я когда-либо ощущал.