Отступление Вы думаете, вопросы могут быть только к юристам, историкам и филологам? Вот и нетушки! Вопросы к психологам тоже найдутся. Какие личностные качества проявил Генрих Пятый, издавая приказ о недопущении проституток к солдатам и жестоком их наказании, ежели попадутся? И какие качества он проявил, принимая столь непопулярное и идущее вразрез с понятиями чести решение о поголовном истреблении пленных французов? У Шекспира ответ есть, но звучит не очень-то убедительно. Пьеса о Генрихе Пятом, понятное дело, не могла обойтись без битвы при Азенкуре, ведь в ней английская армия сумела победить французов, имевших колоссальное численное превосходство, к тому же воевавших на своей земле, что немаловажно в военных действиях. Генрих и его полководцы проявили недюжинное тактическое мышление и использовали длинные луки, позволяющие поражать цели на большом расстоянии. Одним словом, победа знатная, и обойти ее молчанием никак нельзя. Так вот, согласно пьесе, французские командиры официально признали свое поражение, но тут Генрих видит, что в войсках поверженного противника происходит какое-то движение, свидетельствующее о том, что, возможно (подчеркиваю: только возможно), начинается перегруппировка сил и подготовка к внезапному коварному удару после объявления конца битвы, что недопустимо. Король впадает в ярость и кричит, что, если французы немедленно не уберутся с поля боя, всем пленным следует перерезать глотку. Наверное, психологи смогли бы рассказать нам об аффекте, накрывшем короля, который уже расслабился после очевидной победы. Но, к сожалению, этих психологов рядом с Генрихом в тот момент не оказалось. Так что же все-таки перемкнуло в голове у короля? Не видя человека вживую, не разговаривая с ним, не подвергая психологическому тестированию, сделать выводы трудно, это понятно. Но можно вникнуть поглубже, изучить его жизнь поподробнее, что-то сопоставить, сравнить, проанализировать — а там, глядишь, и знаний в голове прибавится. Главное — сформулировать вопрос так, чтобы заинтересовать и заставить двигаться. И от солдат, отправившихся во Францию воевать, мы плавно переходим к собственно Франции. Генрих Пятый отправился сначала в первый поход, закончил его вполне победоносно, затем вторым походом дошел уже до самого Парижа и стал требовать себе французскую корону. Он попал в удачный момент: у французского короля Карла Шестого имелись довольно значительные проблемы с головой, он то и дело страдал от приступов длительного (на несколько месяцев) безумия, и вся страна об этом знала; а дофин, сынок короля, аккурат в это время попал в опалу, потому что кто-то из его приближенных ненароком убил влиятельного и богатого герцога Бургундского, чем сильно испортил отношения между Бургундией и королем Карлом. Карл на сына дюже осерчал и милости своей лишил. Сильного и надежного кандидата на руководство Францией на горизонте не видать, а тут английский Генрих нарисовался, да не абы какой, а с репутацией эффективного управленца и успешного военачальника. И кровь Капетингов в нем имеется — досталась, как вы помните, от Французской Волчицы Изабеллы, дочери Филиппа Красивого. Так что позиции у нашего Генриха Пятого были очень недурными. Переговоры и околополитические дискуссии велись больше года, но в итоге сговорились: Карл Шестой Французский лишает опального дофина, сынка своего, права наследования и объявляет своим преемником английского короля. Генрих Пятый, со своей стороны, обещает вступить в брак с дочерью короля Карла, Екатериной Валуа (вы же не забыли, надеюсь, что во Франции правят уже не Капетинги, а Валуа?), после чего любой их потомок мужского пола автоматически станет королем и Франции, и Англии. Казалось бы, полный шоколадный набор, Генрих Пятый лучше всех! Эх, не учили в то время королей основам управления… Или сам Генрих оплошал, проявил недальновидность. Помните, как в спорте: стать первым трудно, но отстаивать звание первого намного труднее. Завоевать позицию — не вопрос, а вот удержать ее — дело сложное и затратное. Только очень глупые короли могут надеяться, что завоеванная ими страна радостно начнет подчиняться и выполнять все предписания новой власти. Не начнет. Власть чужеземцев раздражает, бесит, вызывает ненависть, что вполне понятно и оправданно. В покоренную страну нужно вкладывать и вкладывать, это как бездонная бочка: нужны огромные затраты на социалку, чтобы успокоить людей и расположить их к новым господам, и нужно содержать огромную армию, которая будет по меньшей мере в ближайшие лет 20 поддерживать порядок среди непокорного населения. А денег-то где взять? Только в английском бюджете, больше им взяться неоткуда. Ну и как на это посмотрят собственно английские граждане? Вот то-то и оно. Первым такую перспективу просекло духовенство и прекратило возносить молитвы за успехи короля в походе на Францию. Затем подключился парламент и заявил, что денег на войну больше не даст. А потом и народ встал на дыбы: если наш король теперь так нежно дружит с Францией, то не начнут ли французы вообще всем тут у нас распоряжаться? Недовольных в обеих странах становилось все больше, Генриху приходилось много времени проводить во Франции, чтобы как-то контролировать ситуацию и подавлять бунты и сопротивление французов. Положение становилось шатким. Цена победы оказалась слишком высокой. Генрих Пятый, как и обещал, женился на Екатерине Валуа, дочери французского короля Карла Шестого, а через полтора года, в августе 1422 года, умер от болезни. Инфекция, лихорадка, вирус, ну, всякое такое. Но сына зачать и родить Екатерина все-таки успела. Когда Генрих скончался, младенцу было 8 месяцев. Умирая, король поручил воспитание и поддержку сына, короля Генриха Шестого, своему брату, герцогу Глостеру. Напоминаю: Генрих Пятый был старшим сыном Генриха Четвертого, у него имелись еще три младших брата — Томас, Джон и Хамфри. Имелись и сестрички числом две, но они пока не в счет. Даже вторая жена у Генриха Четвертого была, однако детей в этом браке не случилось. Память по себе Генрих Пятый оставил хорошую, репутацию свою ничем не испортил, добыл корону Франции, был целомудренным и благочестивым. Но гены на помойку не выкинешь… Генрих Пятый Ланкастер Годы жизни: 1386–1422. Годы правления: 1413–1422. Преемник — сын Генрих. «Дурная кровь», или Король Генрих Шестой Прежде чем мы начнем повествование о Генрихе Шестом, еще раз повторим пройденное. Пригодится. Итак, Генрих Пятый — старший из сыновей Генриха Четвертого, скончался в 1422 году. К этому времени один из братьев его, Томас, уже год как почил в бозе. Остались Джон и Хамфри. Джон Ланкастер, носивший титул герцога Бедфорда, был назначен умирающим королем главным смотрящим. Проще говоря, Бедфорд должен стоять на страже интересов государства, защищать и расширять завоеванные во Франции территории и вообще быть воинским «отцом-руководителем» родной страны. Самый младший, Хамфри Ланкастер, он же герцог Глостер, должен обеспечивать жизнь и безопасность маленького короля Генриха Шестого. А кто же стал главным чиновником Англии? При нормальном раскладе им мог бы быть третий брат, но он же помер… Пришлось скрести по сусекам и призывать в свои ряды бывших бастардов: есть же внебрачные сыновья дедушки Джона Гонта, признанные папской буллой законнорожденными! Ну и что, что они носят фамилию Бофор? Все равно они Ланкастеры, так сам Папа Римский указал. Генрих Бофор, второй из внебрачных сыновей Джона Гонта, уже и так был епископом Винчестерским (а мы же помним, что именно в Винчестере находилась королевская сокровищница, то бишь казна). Теперь он стал еще и лордом-канцлером Англии. Понятное дело, что мира и согласия между братьями и близко не было, они постоянно боролись за власть, положение, влияние и без конца выясняли, кто из них главнее и кто кому должен подчиняться. А мальчонка-король между тем рос, и вот ему 8 лет, пора короноваться. Короновали его зимой 1429 года, а через два года, в декабре 1431-го, привезли во Францию и там в соборе Парижской Богоматери короновали уже как короля Франции, то есть все договоренности пока вроде бы соблюдались. Генрих Шестой Английский в возрасте десяти лет стал монархом сразу двух государств. Но было одно «но». Летом 1429 года в Реймсе был миропомазан на правление и коронован опальный дофин, сын безумного короля Карла Шестого. В нарушение, между прочим, всех ранее достигнутых договоренностей. То есть дофин, лишенный отцом права на наследование престола, вдруг стал коронованным королем Карлом Седьмым Валуа. Так вот она, та самая «коронация дофина», произошедшая по инициативе Жанны Д’Арк! Жанна, вдохновившая войска на сопротивление англичанам-захватчикам, освободившая стратегически важный Орлеан, сумела доказать дофину Карлу, что он и только он имеет право на французскую корону, а не какие-то там пришлые Ланкастеры, даже если сумасшедший папа дофина им что-то пообещал. И теперь выходило, что на французский трон претендуют одновременно два короля: Генрих Шестой Английский, пока еще коронованный только в Англии, и Карл Седьмой Французский, уже коронованный в Реймсском соборе. А когда малютку Генриха и во Франции короновали, совсем уж нехорошо получилось… Бедфорд не дремал. Он воевал против Жанны и в конце концов заполучил деву-воительницу в свои руки. Жанну обвинили в колдовстве и сожгли, а неблагодарный французский король Карл Седьмой даже не почесался ей помочь. Вот и коронуй после этого опальных дофинов. Примерно через полгода после казни Жанны как раз и состоялась коронация маленького Генриха в Париже. Когда Генриху было 14 лет, умер дядя Бедфорд. Остались дядя Глостер и дедушка Бофор. Паренек еще годика два пожил, слушаясь старших, а в 16 лет заявил, что дальше будет править «сам-сам-сам». Особенно болезненно это заявление задело дедушку Бофора: он и кардинал, и лорд-канцлер, и годами куда как старше, а все равно у этого пацаненка власти и полномочий больше и ходит он, задравши нос. Ну несправедливо же! И снова напоминаем для ленивых и рассеянных: Ланкастеры — ветвь, идущая от Джона Гонта, Йорки — ветвь, идущая от Эдмунда Йорка. У обеих ветвей один общий предок, король Эдуард Третий Плантагенет. Поскольку источников информации много, сделаем еще одно уточнение, оно важно для тех, кто заинтересуется, захочет углубиться в тему и начнет искать и читать: некоторые авторы считают «всех» сыновей и детей, а некоторые — только «выживших». Это нужно обязательно иметь в виду, поскольку детей в королевских семьях рождалось, как правило, немало, и с ними легко запутаться. Итак, всего у Эдуарда Третьего родились 7 сыновей, но выжили только 5. Если считать по «всем», то Джон Гонт Ланкастер — четвертый сын, а Эдмунд Йорк — пятый. Если же считать по выжившим, то они, соответственно, третий и четвертый. В отдельных источниках, с учетом второго невыжившего младенца, Эдмунд Йорк считается даже шестым по порядку. В общем, в исторической информации такой же бардак, как и всюду. Если начнете проверять по «Википедии» и всяким умным книгам, непременно споткнетесь о подобные несоответствия не только в этой исторической точке, но и во многих других. Но в одном все сходятся: Джон Гонт все-таки родился раньше Эдмунда и шел перед ним во всех смыслах, в том числе и престолонаследных. Ланкастеры тоже подразделяются на две ветви: «настоящие», то есть потомки рожденного в законном браке Генриха Четвертого, и как бы не совсем «настоящие», Бофоры, происходящие от детей Джона Гонта и Кэтрин Суинфорд, которые были рождены вне законного брака, хотя и признаны Папой Римским. Если Ланкастеры и Бофоры еще могли как-то между собой договориться, хоть и не без труда, поскольку Джон Гонт у них был все-таки общий, то с Йорками все труднее. Итак, дядюшка Бедфорд скончался, и командующим английскими войсками стал Ричард Йорк. Помните многострадального дядю Эдмунда Йорка, который метался между двумя племянниками, королем Ричардом Вторым и Генрихом Болингброком, будущим Генрихом Четвертым? Так вот Ричард — его родной внучок. А правящий король Генрих Шестой — правнук Джона Гонта. Складываем два и два и получаем: ежели с Генрихом какая беда приключится, то на корону может претендовать сначала его единственный живой дядя, Хамфри, герцог Глостер, сын короля Генриха Четвертого и родной брат короля Генриха Пятого, а вот после него Ричард Йорк — следующий в очереди к престолу. Генриху, натурально, это не нравилось. Напрягало и беспокоило. Ричард на 10 лет старше, у него уже есть жена и вот-вот дети пойдут, а у юного Генриха ни жены пока, ни наследников. А тут еще между Ричардом Йорком и одним из Бофоров возникли нешуточные терки на тему военной стратегии во Франции. Йорк считал, что нужно в буквальном смысле «переть буром на французов и сметать их с лица земли», кардинал Бофор предпочитал мирный путь переговоров, а его племянник, тоже Бофор, которому поручили разобраться с Гасконью, ничего не добился. В общем, все проиграли и тут же перессорились. Тихому миролюбивому Генриху Шестому все это страшно надоело, воевать он не любил и не хотел. Тогда Генрих отправил посла к Карлу Седьмому с четким указанием договориться и добиться перемирия. Французы тоже подустали воевать, поэтому к соглашению стороны пришли легко и быстро: объявили перемирие на 10 месяцев, а Генрих Шестой женится на племяннице французского короля Маргарите Анжуйской. Случилось это в 1445 году, когда королю Генриху было 23 года. Ох уж эта Маргарита! Умная, энергичная, сильная и властная, она быстро взяла верх над спокойным, мягким и тихим мужем. В любовники себе она выбрала Уильяма де ла Поля, герцога Суффолка. Знаете, кто это? А это тот самый посол, который так удачно договорился с Карлом Седьмым о перемирии и о браке английского короля с родственницей короля Франции. Маргарита и Суффолк начали подминать под себя правление страной. Король Генрих по этому поводу, похоже, не сильно волновался, зато дядя Глостер, который короля как-никак вырастил с младенчества и довел до ума, весьма возмутился. Глостер всегда был сторонником жестких военных действий во Франции, и мирные инициативы, которые обеспечивала и поддерживала француженка Маргарита, его никак не устраивали. А тут еще одна беда: жену герцога Глостера, дяди Хамфри, привлекли к суду за колдовство. Якобы она с помощью каких-то темных сил намеревалась извести короля. Понятно, что Глостер смертельно разобиделся и на самого короля Генриха, и на власть вообще, в особенности на королеву и ее любовника Суффолка. Дядюшка предпринял кое-какие действия, которые при желании позволяли заподозрить его в измене, в результате герцога Глостера арестовали. А несколько дней спустя… Догадались, да? Ну, конечно же, его нашли мертвым в своей постели. Официально объявили, что, мол, не вынес поражения и умер от горя и расстройства. Ага, плавали, знаем. Шекспир, по-видимому, тоже знал. Во всяком случае, в пьесе «Генрих VI. Часть вторая» Суффолк обсуждает с Маргаритой и кардиналом Бофором необходимость умертвить Глостера, а потом подсылает к нему в камеру наемных убийц. По всей вероятности, это авторский вымысел, хотя кто может с уверенностью что-то утверждать? Но современники и историки ничего другого не доказали. Так что придется верить на слово: дядя Хамфри, герцог Глостер, умер вполне самостоятельно. Никого из дядьев у короля Генриха Шестого теперь не осталось. Никто больше не лез с советами и указаниями, пользуясь положением старшего кровного родственника. Генрих начал действовать абсолютно самостоятельно. Всем все прощал, всем все дарил, в отношении войны проявлял нерешительность, в отношении внутренних дел Англии — беспечность. Ничем не руководил, ничего не контролировал. В стране начались беспорядки и воцарилась несправедливость. Эдакий благодушный беззаботный король… Слабый правитель. Итак, герцог Глостер, дядя короля, умер. И в отсутствие сыновей у короля Генриха прямым наследником престола становится Ричард Йорк. Йорка нужно немедленно убирать подальше, и король отправляет его в Ирландию в качестве лорда-наместника с глаз долой, пусть там влияет на что хочет, а здесь, в Англии, не надо, обойдемся. Королева Маргарита со своим сердечным другом Суффолком постоянно пытались контролировать Королевский совет, чтобы заставить его плясать под свою дудку. Надо полагать, недовольных таким положением стало достаточно много, и в 1449 году подвернулся удобный повод покончить с таким безобразием. Во Франции возобновились военные действия, Карл Седьмой легко одержал несколько побед, выгнав англичан из ряда городов и провинций, и тут как раз очень пригодилась фигура герцога Суффолка, на которого можно было перевести стрелки и свалить все неудачи. Он, дескать, действовал в интересах королевы, своей любовницы-француженки, поэтому собирался помогать Карлу Седьмому с вторжением в Англию, стало быть, виновен в государственной измене. Ну как удобно, правда? Может, конечно, оно и в самом деле так было, кто знает… Суффолка отправили в Тауэр, но мягкосердечный Генрих Шестой за него заступился. Все-таки первый министр, главный советник, негоже так похабно обращаться с доверенными людьми монарха. Однако парламент не сдался так легко. Припомнили, что Суффолк покровительствовал одному главарю банды головорезов. Эту банду обвиняли по меньшей мере в трех убийствах, но Суффолк использовал административный ресурс и сумел их отмазать. Тогда это сошло ему с рук, а теперь вот удачно всплыло и пригодилось. И снова король вступился за своего министра и советника. Но Генрих понимал, что с этим все-таки нужно что-то делать, поэтому объявил Суффолка изгнанным из Англии на 5 лет. Герцог послушно отплыл из страны, собираясь осесть в Нидерландах, но никуда не доплыл. На его корабль напал другой корабль, герцога схватили моряки-нападавшие, быстренько отрубили ему голову, а тело выбросили на берегу неподалеку от портового города Дувра. То ли народ сам так управился, то ли заказ был — кто знает. Во Франции все завоеванные Англией территории постепенно возвращались под власть Франции, Генрих Шестой и там проигрывал по всем фронтам. Он уже ничем не управлял, и в стране наступал хаос. Видя такое дело, Ричард Йорк без разрешения вернулся из Ирландии и попытался восстановить утраченные административно-властные позиции, тем более что детей у Генриха Шестого так до сих пор и не появилось. Правда, Королевский совет мог в любой момент принять билль, по которому Йорк лишался права наследовать престол, поскольку в этом Совете не последнюю роль играл давний враг Ричарда Йорка. Этим, кстати, дело и кончилось, билль приняли. Начались вооруженные столкновения, но неудачные для Йорка, которому в итоге пришлось повиниться перед королем и оправдываться, что он же хотел как лучше, то есть действовал во благо Англии, в интересах управления страной. «Хотели как лучше, а получилось как всегда…» — тоже ведь не Черномырдин выдумал. Казалось бы, дело королевского правления как-то налаживается, Генрих Шестой угомонил и придавил своего потенциально опасного конкурента, как вдруг… Король впал в оцепенение. Что-то вроде кататонического ступора. На целых восемнадцать месяцев, то есть на полтора года. Не двигался и не разговаривал. Никто не понимал, в чем дело, никто не мог понять, что это за напасть. Но вспомнили (и нам с вами пора вспомнить) дедушку Генриха, французского короля Карла Шестого, впадавшего в безумие на долгие месяцы. Правда, у французского дедушки приступы протекали иначе: он прекрасно двигался и общался, только ничего не понимал из насущного и принимал окружавших его людей не за тех, кем они в действительности были. Но так или иначе, а с головой и у деда, и у внука была какая-то серьезная беда. Не зря же говорят, что природа отдыхает на детях и отыгрывается на внуках. За те 18 месяцев, что Генрих Шестой провел в своем сладком ступоре, у него даже сын успел родиться, но и такая радостная весть короля не расшевелила. Сына назвали Эдуардом (ох ты, боже ты мой!). Страна осталась без руководства, и нужно было что-то предпринимать. Ричард, герцог Йоркский, больше не считался наследником престола, поскольку парламент выпустил соответствующий билль, но все равно оставался самым знатным и близким по крови аристократом. Королевский совет хоть и очень не хотел, но вынужден был обратиться к Йорку с просьбой «временно поруководить, пока король не поправится». Йорк согласился, стал лордом-протектором королевства и с удовольствием принялся вымещать злобу на своих бывших врагах. Отомстил всем, кому успел. Особенно яростным получилось противостояние Ричарда Йорка и королевы Маргариты Анжуйской: она и раньше его не любила, а теперь-то герцог и вовсе мог составить конкуренцию ее малолетнему сыну. А король-то вроде как начал выздоравливать… И выздоровел! Правда, непонятно, полностью или нет. Поговаривали, что после того приступа он остался слабоумным. Йорк, как и положено, уступил бразды правления Генриху Шестому, который тут же радостно принялся возвращать на прежние позиции всех тех, кого в порядке мщения окоротил сердитый Ричард Йорк. Всех врагов Йорка вернул на место! И Ричард понял, что отныне ему будет постоянно угрожать опасность. Вернувшие себе власть враги ему ничего не простят и так просто не отпустят. Йорк и его сторонники разъехались по своим поместьям и начали составлять план действий. И здесь нужно отдельно упомянуть самого важного сподвижника герцога Йорка, Ричарда Невилла, графа Уорика. Йорк был женат на Сесилии Невилл, а у Сесилии имелся родной брат Ричард Невилл, граф Солсбери. Сын графа Солсбери тоже звался Ричардом (Уффф! Но я предупреждала!), правда, слава богу, титул имел другой: граф Уорик. Подводим итог для рассеянных: Ричард Невилл, граф Солсбери, приходился герцогу Йорку шурином, то есть братом жены; Ричард Невилл, граф Уорик, приходился Йорку племянником (по жене) и двоюродным братом всем детям Йорка и Сесилии. Вот эти двое Невиллов стали надежной опорой Ричарду Йорку в его борьбе за выживание и власть. Имя графа Уорика забывать ни в коем случае нельзя: его роль в будущих хитросплетениях вокруг английского трона переоценить невозможно, даже если сильно постараться. Итак, три Ричарда — Йорк, Солсбери и Уорик — начали наступление на королевскую власть под старым лозунгом: «Ничего личного, чисто бизнес». Это если по-современному, а по-тогдашнему звучало примерно так: «Мы хотим помочь королю избавиться от дурных советников, которые мешают управлять государством. Мы ничего не имеем против лично Генриха Шестого, но мы выступаем против тех, кто только притворяется его слугами, а на самом деле эти люди лишь навлекают беды на нашу страну». Умный ход, надо отдать должное. Они же стараются для блага государства! Значит, в государственной измене их уж точно обвинить нельзя. Армия Йорка взялась за оружие и после ряда коротких сражений добилась успеха. Главных врагов (не будем отягощать ленивое внимание лишними именами) выследили и убили. И как же три наших Ричарда воспользовались своей победой? Думаете, пошли во дворец свергать короля? Стали требовать отречения слабоумного Генриха от престола? Да ничего подобного! Они пошли сдаваться. Во как! Снова обратимся к Акройду, который ссылается на первоисточник: «Они умоляли Его Величество принять их как его верных вассалов и говорили, что никогда не намеревались причинить боль ему лично». А мягкосердечный и всепрощающий Генрих «даровал им свою милость и очень желал, чтобы они остановили своих людей и больше никому не причиняли вреда». А вскоре наш слабенький на голову Генрих снова «впал», и непонятно было, надолго или не очень. И снова Ричард Йорк стал лордом-протектором, но на этот раз королева была еще внимательнее и осторожнее, ведь у нее на руках кроха-сынок, законный наследник, и не дай бог плохой парень Йорк покусится на сыновнее местечко на престоле. Королева Маргарита изо всех сил давила на парламент и добилась-таки такого положения вещей, что бедный Йорк вынужден был сам сложить свои полномочия: руководить страной ему просто не давали, всячески чинили препоны. Что же получилось? Йорк больше не лорд-протектор, власть снова у короля, но король-то ничего не соображает или соображает, но редко и мало. Всем заправляет Маргарита Анжуйская, правда, теперь уже без любовника, в одиночку. Она жизнь готова положить ради интересов мужа, потому что сыночек Эдуард — наследник, и наследство нужно сохранить кровь из носу, а вот сам король как человек и мужчина ей сто лет не сдался. Значит, главный враг королевы Маргариты на тот день был Йорк и только Йорк со своими правами, будь они неладны. Спустя год-другой противники вроде бы заключили перемирие и типа пожали друг другу руки, но королевский двор (во главе с Маргаритой, само собой) демонстрировал такую жгучую неприязнь к Йорку и двум Невиллам, что следующий виток конфликта стал неизбежен. Лорды, науськанные королевой, собрались на ассамблею, куда Йорка не пригласили, и объявили его и всех его сторонников изменниками и предателями. Это было круто. Потому что теперь выходило, что Йорка и Невиллов допустимо не только схватить и арестовать, но и казнить, если они посмеют поднять оружие против армии короля. Противники еще немножко повоевали, побеждали то Ланкастеры, то Йорки (там было много занятных эпизодов, кому станет интересно — прочитаете), и закончилось все тем, что короля Генриха взяли в плен. Но королева и ее малолетний сын все еще оставались на свободе. Йорк прибыл в Лондон и стал вести себя как король. Ну, или почти как король. Во всяком случае, атрибуты королевской власти использовал на полную катушку, даже английский герб поместил на свои флаги. Отказался, например, нанести визит Генриху Шестому, хотя это полагалось по протоколу. Лорды, сторонники короля, возмутились и попытались оспорить действия Йорка в суде, а судьи репу почесали и заявили, что разобраться не в силах, ибо в законах ничего про такую фигню не написано и прецедента нет. А без прецедента куда же? Никуда. Тогда лорды предложили компромиссное решение: пусть Генрих пока побудет королем, а когда помрет или добровольно отречется — на трон сядет Йорк или его потомки. Йорк-то на 10 лет старше короля, так что неизвестно еще, кто первым отойдет. «Кто останется, тому и будем верными», — решили потихоньку знатные лорды. Помните, у Высоцкого: «Кто кого переживет — тот и докажет, кто был прав, когда припрут». Ничего нового, короче. Зачем же король принял такое решение, лишив родного сына, кровиночку свою, законного престола? А соображал хреново потому что. Маргариты-то рядом нет, она с сыном в бегах, прячется-скрывается, подсказать некому. Королева сначала в Уэльсе отсиживалась, потом перебралась в Шотландию. Но армия ее в Англии осталась. И кто же ею командовал? И в этом месте мы подходим к еще одной важной и значительной фигуре: Джасперу Тюдору. Это, я вам доложу, выдающийся был мужчина! Именно его Маргарита Анжуйская оставила командовать своей армией. И кто же такой этот Джаспер Тюдор? Откуда взялся? Делаем полшажочка назад и вспоминаем предыдущего короля, Генриха Пятого. Он на ком женился? Правильно, на дочери сумасшедшего французского короля Карла Шестого, Екатерине Валуа. Вспомнили? И то обстоятельство, что Генрих Пятый умер, когда его сыну Генриху еще и годика не исполнилось, тоже вспомнили? Молодцы! Так вот, Екатерина Валуа во вдовах не засиделась, она вышла замуж за придворного по имени Оуэн Тюдор. Брак был, что и говорить, неравным, зато, по-видимому, счастливым: в нем родились 6 детей, 3 мальчика и 3 девочки. Одним из тех троих мальчиков и был Джаспер Тюдор. Английской королевской крови в нем не было, но французская — была. Отметим этот момент в памяти, потом пригодится. И не забываем, что Джаспер, как и все его пятеро братьев и сестер, приходились единоутробными родственниками действующему королю Генриху Шестому, ведь мамка-то у них одна и та же, только папки разные. Вполне понятно, что Джаспер Тюдор готов был защищать наполовину родного братца Генриха и был предан Маргарите. Тут все естественно. Отсидевшись в Шотландии и переведя дух, королева Маргарита снова ринулась в бой. На этот раз войска Йорка проиграли, сам Ричард Йорк погиб, а его голову насадили на кол, увенчали бумажной короной и выставили на всеобщее обозрение. Получается, Маргарита победила. Король не в счет, он сидит себе тихонько в Лондоне, ничего не решает, ничего не понимает, а охраняет его там младший Невилл, граф Уорик, который в тех разгромных военных действиях участия не принял (что было весьма предусмотрительно). Ну что ж, Ричарда Йорка больше нет, стало быть, теперь наследником английского престола становится его старший сын, восемнадцатилетний Эдуард Марч. Это если по тому компромиссному соглашению, которое записано на бумаге и подписано королем. Но по мнению решительной и властной королевы Маргариты, наследником является ее сын Эдуард, принц Уэльский, семи годочков от роду. Бумага бумагой, а на деле же как выходит? Кто сильнее, тот и прав. Кто победил, того и трон. Правильно же? Королева Маргарита, во всяком случае, рассуждала именно так. Но Эдуард Марч был с этим отчего-то не согласен. Непонятно, что ему не понравилось-то? Он поднял войска и вступил в схватку с Джаспером Тюдором. И победил. Вместе с Джаспером сражался и его отец, Оуэн Тюдор; Оуэна взяли в плен и казнили, головушку его буйную снесли топором, потом достали из-под эшафота и выставили на рыночном кресте. Поквитался Эдуард Марч за своего батю, что и говорить! Впрочем, Эдуарда мы с полным правом можем уже называть Эдуардом Йорком: отец скончался, титул герцога Йоркского переходит к старшему сыну.