– Пиши нам, – голос матери дрогнул, и отец строго посмотрел на нее. Она тут же вернула себе безмятежный вид, но продолжала нервно теребить салфетку. Натт уловила состояние родителей и расстроилась еще сильнее. Если они будут скучать и тосковать, к чему ей вообще куда-то ехать? У них наверняка хватило бы денег нанять персонального наставника. Только все в семье сошлись на том, что некроманту не стоит расти затворником и Натт непременно нужны друзья, которых у нее никогда не было. Никто не хотел водиться с будущим адептом смерти, и дело вовсе не в суеверном трепете. Зачем сближаться и привязываться к тому, кто либо умрет, либо сойдет с ума под давлением демонических голосов и духов? Натт поцеловала сестренку в пухлую щечку, а затем обняла мать. Девочке не хотелось, чтобы прощание затянулось, потому что на глаза начали наворачиваться слезы. Зашел Квелд и стал ворчать о времени и опасности ночных путешествий. Девочка с облегчением расцепила руки и, не оборачиваясь, выбежала из столовой. Она знала, что родители все равно выйдут на улицу и будут провожать взглядами маленький фургончик, ведь еще в прошлом году она так же смотрела, как уезжает брат, и начинала с тоской считать дни до зимних каникул. Через полчаса пути стало немного легче. Квелд молча следил за дорогой, а Натт хотелось, чтобы он вновь стал веселым и заботливым братцем. – Я не маленькая, смогла бы сама приехать к началу учебного года. Заодно провела бы лишний месяц с родителями дома, – подала голос девочка, а Квелд лишь устало покачал головой. – Опять ты за свое? Управлять повозкой не так просто, и до академии путь неблизкий, – возразил брат. – Ты как-то справляешься, я бы тоже смогла, – самоуверенно заявила Натт. – Да я не спорю, но юной особе путешествовать в одиночку очень опасно: повозка выйдет из строя, лошадь захворает или зверь какой нападет. Что угодно может случиться! И что ты тогда предпримешь? – поинтересовался Квелд. Девочка была согласна с братом, но от одной мысли, что целый месяц до начала учебного года ей придется провести в полупустом незнакомом месте, Натт хотелось спрыгнуть с повозки и побежать домой. – Когда там начинается твоя практика в больнице? – удрученно спросила она. – Через три дня. – И как часто тебе придется мотаться в другой город? – Двое суток в Рискланде, а на третьи буду возвращаться в академию. Даже соскучиться не успеешь! – пообещал Квелд. – Значит, замок ты мне не покажешь? – буркнула сестра. – Познакомишься с ребятами, они тебе устроят экскурсию и ответят на все вопросы. Глядишь, заведешь пару друзей. – Неужели кроме меня там еще будут неудачники, которым летом больше делать нечего, как тухнуть в пыльном замке?.. Квелд проигнорировал очередную порцию нытья младшей сестры. – Да, там будут ребята. Я специально написал письмо Гостклифу Анду, заместителю вашего декана, и он любезно предоставил мне информацию о твоих будущих однокурсниках. Кстати, один из новичков-некромантов уже живет в Тэнгляйхе с начала лета. Думаю, он с радостью составит тебе компанию. – Дружить с некромантом? Фи! – картинно поморщилась девочка. Квелд внезапно разозлился и едва не бросил поводья. – Довольно! Я пообещал после той истории с демоном никогда не оставлять тебя, но сейчас высажу посреди дороги – и иди куда хочешь! Не знаю, защитная реакция у тебя такая или что, но я просто пытаюсь помочь. Ты не одна родилась некромантом, и не нужно перекладывать на себя страдания всего мира, – выпалил Квелд и раздраженно стегнул лошадей. Лита и Бьелке перешли на бодрую рысцу, а Натт стыдливо уползла вглубь повозки. Брату тоже было нелегко, как и всем в семье Мёрке. Шокирующее открытие о таланте любимой сестры он перенес тяжело, а когда узнал, что она вдобавок одержима демоном, лишь бессильно сжимал кулаки. Рассказать такое кому-либо казалось невозможным. Родителей бы это основательно подкосило, а девочку могли подвергнуть болезненному обряду изгнания нечистого духа, что нередко приводило к смерти самого человека. А еще Натт могли упечь в закрытую лечебницу, а то и отправить в печально известный город инквизиторов Скьерзилден. От мысли, что его маленькая сестренка окажется в чистилище, Квелд сходил с ума. Юноша перечитал горы старых фолиантов, пока не нашел простой ритуал крови. Брат оставил книгу в комнате Натт, надеясь, что сообразительная девочка разберется во всем, а демон не почует подвоха. И она смогла! Самолично избавилась от паразита, связав его проклятием. Но даже после освобождения от власти духа Натт не стала счастливее, а лишь больше замкнулась в себе. Через пару часов Квелд остановил фургончик и заставил сестру поесть. Натт сначала упиралась, но едва брат открыл пару коробочек, которые собрал повар семьи Мёрке, как девочка сдалась и с удовольствием запустила зубы в сочный мясной рулет, запивая его горячим чаем. На какой-то миг ей даже почудилось, что они сидят не в фургончике, а дома. Она с удовольствием облизала пальцы и блаженно прикрыла глаза. Дуться на брата больше не было желания, по телу разливалось приятное тепло, а в повозке все еще витал аромат травяного чая. – Как зовут того студента-некроманта? – небрежно спросила Натт, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее. – Имя не помню. А вот фамилия его на слуху: Форсворд, – оживился Квелд. – Это не те самые Форсворды, которые находятся на службе у наместника западной провинции? – поинтересовалась Натт. – Да вроде они. – Тогда неудивительно, что их сынок прохлаждается в академии все лето. Его же явно сослали куда подальше. Хотя не проще ли было держать свое чадо поближе, в академии Штернвест, например? – хмыкнула Натт. – Тэнгляйх – лучшая академия в стране, – твердо заявил Квелд, но в глубине души он был согласен с сестрой. Очень похоже, что высокородная семья сплавила ребенка с неугодным даром в соседний регион. Даже удивительно, что отпрыск Форсвордов не отправился учиться за море. С глаз долой… – Ага, как же! Именно поэтому, а не из-за того, что он адепт смерти. Но мне уже нравится этот Форсворд. Так и быть, попробую завести с ним знакомство, – снизошла юная Мёрке. Квелд едва сдержал улыбку от напыщенного тона младшей сестры. Его изрядно утомила дорога, да и бессонная ночь давала о себе знать. Тревога за Натт вкупе с собственными переживаниями свели его попытки уснуть на нет, и теперь усталость навалилась с утроенной силой. – Слушай, Натт, ты вроде говорила, что могла бы доскакать до Тэнгляйха в одиночку? – припомнил юноша. – Говорила, а что? – Я бы вздремнул полчаса. Дорога будет прямая еще очень долго, последишь немного? – попросил Квелд, и девочка с радостью взяла у него поводья. Ей нравилось править лошадьми. Конечно, с верховой ездой это было не сравнить, но ощущения того, что целая повозка находится у тебя под контролем, были непередаваемые. Несколько раз мимо них проносились экипажи, и девочка гордо приосанивалась, встречаясь взглядами с кучерами. Постепенно становилось темнее. В северной провинции, откуда были родом Натт и Квелд, вечер наступал рано, но, в отличие от других регионов, ночи в Форкелелсе не были непроглядными. Заснеженные пики гор, словно гигантские фонари, дарили округе тусклое сияние. Иногда девочке хотелось настоящей черной ночи с небом, усыпанным звездами, но здесь оно всегда было затянуто белесой пеленой. Натт задрала голову вверх. Без изменений. Она обязательно наведается в зал астрономии в Тэнгляйхе и рассмотрит ночное небо во всей красе! Может, даже в первый день по приезде попросит этого самого Форсворда. Наверняка он за лето уже излазил весь замок вдоль и поперек. На сердце стало веселее, и девочка понемногу расслабилась. Ей все еще было стыдно перед братом за свое поведение, и она решила не будить его, когда дорога вывела их фургончик к большому указателю. Натт без труда нашла направление на Тэнгляйх и свернула с центрального тракта. Как назло, по обеим сторонам дороги раскинулось кладбище. Она сильнее сжала поводья и старалась не обращать внимания на оживившихся духов. Среди них были в основном неупокоенные: одни желали мести, другие соскучились по родным, которые в одночасье перестали посещать могилы. Девочка еще не научилась полностью закрывать свой разум от непрошеных гостей и потому перепугалась, когда призраки накинулись на нее со своими просьбами. Они не желали некромантке зла, а лишь умоляли о помощи. Натт не заметила, как из ее глаз потекли слезы от печальных историй, которые нашептывали ей духи. Она принялась вытирать лицо рукавом и случайно выпустила поводья, когда фургончик подскочил на очередной кочке. Лошади явно нервничали, оказавшись на земле мертвых, а почувствовав внезапную свободу, понесли. – Квелд! – закричала Натт. Брат тут же бросился на подмогу. Он пытался магией успокоить взбесившихся скакунов, но они не слушались его. – Ухватись за что-нибудь и держись крепко! Не знаю, что это на них нашло, – растерялся брат и продолжал колдовать. Юная Мёрке вцепилась в каркас навеса фургончика и зажмурилась. От нее уже ничего не зависело, вся надежда была только на брата. Повозка неслась все быстрее, и лошади вдруг стали сильно забирать вправо. Фургон начало кренить, и на девочку скатились сумки и сундуки. Натт прижало к бортику, и она едва не взвыла от боли, когда на ногу навалился бочонок с водой. Центр тяжести заметно сместился влево, и Натт почувствовала, как два правых колеса оторвались от земли. Всего через мгновение повозка рухнула на бок, и девочка выкатилась наружу. Она пролетела несколько метров, сдирая в кровь локти и коленки. Когда Натт наконец решилась открыть глаза и осмотреться, то увидела, что лежит на плите старого надгробия. Она попыталась встать, но камень под ее ногами треснул и начал стремительно осыпаться. Натт не успела ни отпрыгнуть, ни схватиться за уступы и провалилась в темную яму, слишком глубокую для обычной могилы. Холодная ладонь нежно гладила Натт по голове. Сквозь звон в ушах девочка слышала не то женское пение, не то плач. Она попыталась разобрать слова, но так ничего и не поняла. Юная некромантка открыла глаза – со всех сторон подступала темнота, и лишь откуда-то сверху тонким бледным лучом пробивался свет. Чья-то рука порхала у самого лица, а голос становился разборчивее: Не дай ему случайно оступиться, м-м-м… Девочка медленно вспоминала, как оказалась в этом мрачном сыром месте. – Луны обманчив бледный лик, м-м-м… Упущенные поводья, повозка, падение. Квелд… – Квелд! – истошно закричала Натт и вскочила на ноги. Ее перепуганный голос глухо отразился от сводов пещеры, куда она угодила. – Квелд, – уже шепотом повторила Натт. – Его здесь нет, – ответила незнакомка, прервав свои тоскливые завывания. – Кто ты? Где мой брат? Где я нахожусь? – девочка дрожала от страха, глядя на размытое серебристое сияние перед собой. – А ты осмотрись. Натт обвела взглядом пространство. Свет, исходящий от грустной певицы, выхватывал из темноты земляные стены и потолок. Вокруг торчали старые серые кости и полусгнившие доски с ржавыми гвоздями. Сердце девочки забилось в ужасе. Словно почуяв ее страх, зашевелились и останки. Некоторые были настолько древними, что при движении превращались в муку и осыпались с потолка вместе с землей. – Не тревожь усопших, заклинательница смерти. Они так долго мечтали о покое. Оставь их, – ласково попросила незнакомка. В ее голосе не было ни тени тревоги, словно огромная земляная пещера не грозила похоронить их заживо среди старых костей. – Это не я! – возразила девочка. – А больше некому. Успокойся, тебе никто не навредит, милая Натт, – призрачная женщина по капле вытягивала из девочки страхи, и понемногу стены переставали шевелиться, а потолок больше не осыпался. – Откуда ты знаешь мое имя? – некромантка недоверчиво разглядывала сияние, в котором постепенно начала угадываться фигура прекрасной девы. – Твой брат звал тебя полчаса назад, когда ты свалилась сюда, – ответила незнакомка. – Где он сейчас? – у девочки сжалось сердце от тревоги за Квелда.