— Он хотел активировать самоуничтожение базы, — криво усмехнулся пленник, — А я подыхать за чужое бабло не захотел. Ну знаешь, как бывает слово за слово, предметом по столу… — Он значит идейный, а ты пожить захотел? — хмыкнул я, утирая кровь, продолжающую тонкой струйкой литься из носа. — Вряд ли это у меня получится, — безнадежно ответил русский моряк, — Мои боссы меня из-под земли достанут и на кукан наденут. И вас кстати тоже. А главное — было бы за что! Денежки-то тю-тю — все ушли. Если бы вы неделю назад нагрянули, то подняли бы такой куш, что хватило бы на все оставшиеся вам дни почувствовать себя королями! Потом-то вас все равно накуканили конечно, но хоть не так обидно было бы. А сейчас в кладовой пусто, все до последнего реала развезли! Так что сдохните вы теперь ни за грош, пацаны! И седой моряк издевательски засмеялся прямо в наши вытягивающееся лица. — Нихера не понял: какие денежки, какой куш?! — выразил общее мнение я, — Да что ты гогочешь как гусь ненормальный, может быть мне тебе колени прострелить, весельчак хренов?! Седой моряк замолчал и глянул на нас остро, так, как будто впервые увидел: — Так вы даже не в курсе на кого наехали и просто на шару сюда ввалились?! Аха-ха, вы даже не представляете всю глубину жопы, в которую вы по своему недомыслию сами же влезли, дебилы… — Знаешь Эндрю, мне теперь тоже хочется этому гусю колени прострелить, — напряженно сказал Иван, — Слышь, весельчак, кончай гоготать и начинай петь пока у нас терпение не кончилось! И седой морячок посмеиваясь начал свой рассказ. База эта вместе с подводной лодкой как оказалось принадлежали Синдикату. И выполняли они одну-единственную простую функцию, а именно инкассацию. В этой скале, возвышающейся посреди моря, концентрировались новенькие риалы, ауреи и другая звонкая монета с встроенным чипом, содержащим в себе сильверкоины — криптовалюту выпускаемую самой влиятельной преступной организацией Западного Полушария. И уже отсюда наличность перевозилась на субмарине в банки и прочие кредитные учреждения Карибского болота. Как рассказал седой моряк буквально несколько недель назад, размеренный график перевозки наличности был полностью нарушен — поставка драгоценной монеты была остановлена по приказу боссов Синдиката и на Острове, как называл базу немногочисленный персонал базы, зависла нехилая такая сумма в триста тысяч с хвостиком сильверкоинов. На этом моменте рассказа послышались изумленные восклицания и ругательства пиратов. Оно и неудивительно, грубо перемножив цифры в голове я получил цифру в сто шестьдесят миллионов долларов! О причинах сбоя поставок налички я тоже догадался — как раз в это время мы хлопнули Син-Сити и навели шороху на Карибах. И после паузы в неделю с небольшим поступил приказ срочно вывезти всю наличность из Карибского бассейна. Каковой приказ наш визави и выполнял до недавнего времени будучи капитаном той самой субмарины что стояла сейчас у пирса. И именно сегодня он вернулся из последнего рейса, на котором вывез последние реалы куда-то в Южную Америку. После чего получил приказ засесть на Острове и не отсвечивать до того момента, когда хаос войны всех против всех на Карибах не закончится и не установится хоть какой-то относительный порядок. На мой вопрос про киборгов, которых мы покрошили на базе капитан субмарины криво ухмыляясь пояснил, что в Синдикате не принято казнить или другим образом наказывать серьезно проштрафившихся членов организации, нет-нет, это же абсолютно нерационально! Вместо пули в затылок бывшие члены организации хирургическим способом превращались в сервиторов — киборгов, полуразумных машин, неспособные к мыслительной деятельности и самостоятельной жизни. Срок жизни таких киборгов был невелик — буквально несколько лет, зато предать Синдикат такие существа были неспособны физически, а заодно служили наглядным пособием тому, чем может закончиться жизнь рядового члена организации, который ненадлежащим образом выполняет свои обязанности. Мне сразу стало кристально ясно, почему персонал Острова и экипаж субмарины-инкассатора состоял из этих самых сервиторов на девяносто девять процентов. Просто, потому что ни один нормальный человек не сможет избежать соблазна захватить столь большой куш. А киборгу все равно — ему деньги уже не нужны. Наверное, кроме остающегося безымянным моряка на борту субмарины людей и вовсе не было. А на Острове единственным человеком был этот самый Джон, мозги которого в данный момент вытекали на его же стол. Когда я задал вопрос, седой моряк полностью подтвердил мои мысли. Но подождите, а как тогда боссы Синдиката контролировали самого капитана? Мне в голову приходит только одна мысль! Я пригляделся к морячку и увидел в электромагнитном спектре подтверждение своим мыслям — знакомое мерцание рабского импланта я мог опознать в любом состоянии и с любого расстояния. Капитан столь необходимой мне субмарины оказался рабом, и этот факт открывал для меня веер интереснейших возможностей. — Короче, я достаточно подробно объяснил почему вам пиздец ребятки? — устало спросил седой капитан, — Вас теперь из-под земли достанут, будьте уверены, и чучел из вас наделают! И из меня тоже заодно с вами… — Может не будешь хоронить себя и нас раньше срока? — поинтересовался я, — Что скажешь, если я предложу тебе избавиться от той штуки, что сидит у тебя в голове, м? Глава 21 Кубрики и каюты на безымянной субмарине, которая почему-то не имела своего имени, а обозначалась просто номером четыре были откровенно тесны и очень бедны на обстановку. Никакого сравнения с роскошными хоромами на Бегущем! Так-то понятно, что большая часть команды состояла из сервиторов — несчастных людей, которых изуверскими методами превратили в живые механизмы, и которым комфорт был до дверок. Но уж создатели подводного корабля могли немного позаботиться о комфорте экипажа! Например, стандартная четырехместная каюта для экипажа по размеру была чуть больше моего платяного шкафа на Бегущем. Я уж было открыл рот, чтоб высказать свое фе, но в этот момент мне на глаза попалась полустертая табличка с надписью кириллицей и все встало на свои места. Еще не отошедший толком от сеанса полевой киберхирургии в моем исполнении бывший капитан лодки, который представивился Глебом Михаловичем подтвердил мою догадку: — Угадал шеф, в оригинале это была русская субмарина серии Таймыр — их лет двадцать назад как пирожки пекли, уж больно удачная конструкция получилась. Я на такой двадцать лет на Северном Флоте отходил. Ну все понятно — привет мне с большой родины. Наши конструкторы вполне способны сделать оружейный шедевр, но о комфорте экипажа думают в последнюю очередь. Как видно выражение моего лица было настолько выразительным, что бывший капитан обиделся за свою малышку: — Ну что ты рожу кривишь? А ты попробуй впихнуть в сорок метров корпуса ториевый реактор, пусковые шахты на двенадцать крылатых ракет и сорок человек экипажа! В подплаве всегда было, есть и будет тесно! Это тебе военный корабль, а не прогулочная яхта! Не предназначен он телок в бикини катать! Реактор?! Крылатые ракеты?! Я уже готов простить своему подводному кораблю такие легкие недостатки как отсутствие комфорта и тесноту! Но как оказалось совсем не все так радужно. Реактор малой мощности на субмарине и правда был, и давал возможность путешествовать под водой месяцами, но шахты крылатых ракет были демонтированы и вместо них оборудованы грузовые отсеки для перевозки наличности, орудие на внешней палубе тоже убрали. Грозный боевой корабль превратили в необычное, но всего лишь грузовое судно, инкассаторский грузовик. Я уж было расстроился, но как оказалось зря. Полностью холостить субмарину дельцы Синдиката не стали, на ней уцелели пусковые установки для торпед, хотя боезапас к ним и отсутствовал, а сами ПУ были заварены. А еще на палубе оставалась площадка на котором когда-то стояло орудие, и на эту площадку просто просился к установке мой рейлган. Так что превратить подводный грузовик обратно в морского хищника можно было достаточно просто и недорого. Я поймал себя на мыслях о возможных вариантах применения субмарины для налетов и грабежей и посмеялся про себя — и полугода не прошло, как я стал пиратом не по роли, а по сути. Приятно, конечно, помечать и представить себя в роли первого в мире пирата-подводника, но подводная лодка мне нужна не для этого. Субмарина должна стать моим козырем в рукаве для финальной сцены столкновения суперзлодея Эндрю Блада «Молнии» и Стражей, и я не планировал никаких морских баталий, так что вооружать мою золотую рыбку не обязательно. Хотя и очень хочется… — Как Синдикат контролировал перемещения субмарины? — поинтересовался я у седовласого моряка, которого, не сходя с места окрестил Михалычем. — Никак не контролировал, — развел руками бывший капитан, — Я поначалу тоже удивлялся, но если вдуматься, то любой источник радиосигнала на борту можно засечь и отследить, так что режим радиомолчания был главным условием скрытной работы и прописан во всех инструкциях. И ведь работало — за пять лет моих походов по Карибам меня ни одна сука не засекла… до сегодняшнего дня. Похоже на правду, хотя, конечно, далеко не факт, что на борту нет никакой закладки от Синдиката, о которой даже его капитан не в курсе. Так что я еще похожу, поищу, да. — Ладно, братва, пора нам с вами отсюда сваливать, — обратился я к своим пиратам, — Тащите добычу на борт лодки, пора нам с вами переквалифицироваться в пиратов-подводников! — Ты такой простой как я не знаю кто, — пробурчал Михалыч, — На подлодке ходить это вам не булки с изюмом трескать! Я четыре года учился… — А ты нам на что? — прервал его причитания я, — Вот и учи парней! И на совесть учи, если хочешь остаться живым и на свободе! После того как мы с ошибками, но без повреждений и потерь сумели-таки вывести субмарину из подводного дока я разделил свою команду и половину парней посообразительнее отправил на субмарине на северо-запад к брошенному нефтяному терминалу. Заодно поучатся управлять подводным кораблем — доверия к Михалычу у меня было мало. Демонстрировать свое приобретение братве я не собирался, зачем им знать, что неугомонный Эндрю Блад опять подкинул угольков в штаны боссам Синдиката? Ясно-понятно, что рано или поздно они обо всем узнают, шила в мешке не утаить, но к тому времени меня уже не будет на Карибах. Я поежился и вздохнул — ощущение что мое время на исходе давило на меня все сильнее и сильнее. Чуйка сработала? Может быть. Но то, что я оттоптал здесь уже все мозоли сильных мира сего до каких смог дотянуться это факт. *** К Тортуге Нуэво Бегущий подошел на рассвете следующего дня и встающее солнце издалека подсветило многочисленные столбы дыма, поднимающиеся из города. За четыре дня что нас не было в городе что-то случилось. Что-то нехорошее. — И никого не видно на рейде, — резюмировал Мануэль откладывая бинокль, — Ни наших нет ни чужих. Если это был Рауль, он бы отсюда не ушел. Что будем делать, кэп?! Я с минуту поколебался. Было большое желание бросить все к чертям, развернуться и уйти на нефтяной терминал. Правда у меня в городе оставалась база, кое-какие вещи и, самое главное, пара человек из команды, которые за ней присматривали. Шмотки не жаль, но парней надо было попробовать забрать. — Двигаем в порт! — скомандовал я, направляясь в башню рейлгана, — Что бы тут не случилось, наших надо забрать по-любому! Судя по одобрительному взгляду Мануэля решение было принято верное. И очень похоже, что вопрос он задавал не просто так, а с целью проверки. Миллион миллионом, но такие вот проверки, вопросы с подвохом он мне подкидывал регулярно. И не хотелось даже представлять, что старый партизан выкинет, если решит, что я недостоин быть его капитаном. Когда Бегущий осторожно вошел в порт я обнаружил «пропавшие» пиратские суда, которые были целехоньки когда четыре дня назад Бегущий выходил в море. Четыре пиратских корабля лежали на дне залива точно на том месте, где стояли на стоянке. Странные дела, если бы был морской бой, то первым делом пираты попытались бы выйти из порта на оперативный простор. А здесь такое ощущение, никто даже якорь поднять не пытался! Что черт побери произошло?! Похоже, что последние слова я произнес вслух, потому что Мануэль мне ответил: — Это очень похоже на массированный воздушный удар, — угрюмо сказал старый пират, — Ракеты, ударные дроны или все разом прилетело часа три-четыре назад… Думаю парни даже проснуться не успели как пошли на дно. — Откуда у Рауля такое оружие? — озадаченно воскликнул темнокожий Иван. — Да не Рауля это рук дело, — вздохнул я, — Ладно, спускайте посыльный катер, сходим в город. Все значимые объекты в порту были разбиты и горели. Чумазые от копоти местные вяло и не очень организованно пытались тушить пожары и спасти то, что еще не сгорело. На улицах города тоже царил полный бедлам — народ как муравьи тащили куда-то какие-то свертки, чемоданы, бытовую технику. Я посмотрел вслед мужику, который опасливо оглядываясь волок куда-то телевизор и задумчиво почесал нос. Кажется, начались грабежи сгоревших домов, и не было видно никого кто бы остановил мародеров, патрули Берегового Братства как сквозь землю провалились. Куда делись корсары я сразу понял, когда мы попали на территорию большого особняка, в котором располагался Микки Стаут со своими людьми. Немаленький домик девятнадцатого века постройки после воздушного удара сложился как карточный. Угрюмые и закопченые пираты разбирали тлеющие руины, вытаскивая тела своих товарищей. На травке возле забора уже лежало три десятка погибших, среди которых я увидел Диего. Мясник лишился обоих ног и правой руки, грудь была проломлена, но лицо осталось целехоньким и таким безмятежным, как будто в свой последний миг пират увидел райские кущи. Я подошел к всклокоченному и покрытому коркой засохшей крови смутно знакомому пирату из экипажа Диего, который сидел прямо на травке возле трупов и спросил: — Здорово, брат. А где Микки? Я нигде не могу его найти. Корсар поднял на меня шальные и затуманенные от боли глаза. Я терпеливо повторил вопрос, и раненый пират глухо сказал, махнув рукой в сторону руин: — Он там… в доме остался… Все мы там были… Я вздохнул и посмотрел на груду кирпича и бетона в которую превратился капитальный дом. Не знаю, чем его ударили, но это было что-то мощное, мощностью до сотни килограмм взрывчатого вещества. Сомневаюсь, что Микки остался цел. И я уже догадывался кто это сделал и почему… Мои осторожные расспросы подтвердили мои догадки: удар по городу был нанесен с воздуха несколькими десятками ударных дронов. По кораблям корсаров, стоящим в порту, прилетел сразу десяток ракет, минимум по две на каждый, и все дружно пошли на дно, не успев даже якорь поднять. Все это выглядело как показательная порка — пришел взрослый дядя в песочницу к малышам и за минуту насыпал всем полные панамки пиздюлей. Очень доходчиво показал зарвавшимся соплякам кто на Карибах хозяин, а кому лучше сидеть тихо и слишком громко не тявкать. И сложно было не увидеть причинно-следственную связь между моим вчерашним лихим налетом на секретную базу и сегодняшним ударом. Мы уже два раза перешли дорогу боссам Синдиката, так что у кого-то из них не выдержали нервы, и был отдан приказ стереть с лица земли слишком зарвавшихся пиратов. Не знаю точно кто был исполнителем, но судя по мощи и массовости удара это могли быть только вооруженные силы САСШ. А значит щупальца преступной организации проникли очень далеко и Синдикат в какой-то части контролирует вооруженные силы самого сильного государства в Западном полушарии. Да уж, умею я себе врагов наживать… Мои невеселые мысли прервал Мануэль, который оттащил меня за руку подальше от всех и зашипел в лицо: — Ты понимаешь, что с нами братва сделает, когда узнает из-за кого это все случилось?! Нас же на куски живьем порвут! — Да не ори ты, мне самому тошно, — вяло ответил я старому пирату, — Кто ж знал, что так все обернется?! Кто знал, что это база Синдиката? — Не надо знать, думать надо! Головой надо думать, а не тем местом, на котором ты сидишь! — брызгал слюной бывший партизан наступая на меня, — Ты же сначала делаешь, а потом здесь стоишь и руками разводишь: ну кто же знал! И я дурак старый тебя сопляка послушал и на поводу пошел! А в результате гибнут люди! Наши товарищи погибли здесь из-за нас ты понимаешь это или нет?! — Ну пойди теперь и застрелись моралист хренов! — взорвался я, зло оскалившись в ответ, — Только что это исправит, блядь?! Дело уже сделано, и фарш уже не провернуть обратно! Так прими это как мужчина и не скули как баба! Тьфу cono, а ведь мне говорили, что Мануэль Железная Башка это настоящий боец не боящийся никого и ничего, а что я вижу теперь? Скулящего от страха старика! Минимум минуту Мануэль тяжело дыша и стиснув кулаки смотрел мне в глаза, потом опустил руки и глухо сказал: — Ты точно живое торнадо Эндрю — все разносишь и убиваешь на своем пути. Друзей, врагов, всех кто рядом… Я на минуту завис, разглядывая развалины усадьбы, потом со вздохом сказал: — Ты прав, старый — я всегда шел к своей цели напролом и не думая о последствиях. И страдали от этих последствий те, кто был рядом. Вот только ты выбрал крайне неудачное время для разборок. Если мы продолжим сраться, то нас либо линчуют наши же товарищи, либо разорвут пираты Рауля, когда сюда доберутся. Забираем парней и уходим на на нефтеналивной терминал. Там и выясним отношения… — Уйдем на терминал, а дальше куда?! — с сарказмом спросил бывший партизан, — Норы там себе выроем?! Под землю спрячемся?! — А дальше есть у меня одна идея куда податься, — вяло ответил я, закидывая в рот сигару, — Срубим большой куш и свалим на несколько лет из Западного полушария в Азию. А там либо ишак сдохнет, либо падишах представится… — Чего?! — Не обращай внимания, это непереводимый русский юмор. Так, хватит разговоров, топай давай, а то на нас внимание обращать начинают. Нечего нам лишний раз здесь отсвечивать, ни к чему это, ей-богу… Наш небольшой домик, который был моей базой в Тортуге тоже удостоился персонального удара с воздуха и представлял собой кучу битого кирпича. Наверняка воздушный удар наводился кем-то с земли — янки точно знали кого пришли убивать. Джип, стоящий во дворе, сгорел ко всем чертям, зато парочку бойцов, оставленных на хозяйстве, мы нашли во дворе дома целехонькими хоть и сильно смущенными. А еще в изрядном подпитии. Сильно подозреваю, что на момент удара эти разгильдяи квасили в каком-то кабаке, потому и уцелели, но и шут с этим, главное, что живы. Так что на выходе у нас из потерь была машина, куча барахла и… мой бывший менеджер, который в момент удара сидел в подвале на цепи. Я ему обещал свободу, но янки распорядились его жизнью по-своему. Ну и черт с тобой, Виктор, собаке — собачья смерть, плакать по тебе я точно не собираюсь! Забрав благоухающих сивухой парней, мы сплоченной группой выдвинулись обратно в порт держа оружие под рукой. На улицах Тортуги продолжал твориться бардак — народ почуял что грядет перемена власти и отрывался кто как мог. Кто-то грабил и насиловал, а кто-то собирал родных и уезжал из города. Когда мы вошли в порт, я обратил внимание на распахнутые ворота большого ангара и подозрительную суету внутри. Хорошо знакомого мне ангара. И я отдал команду, меняя первоначальный маршрут движения.