С трудом втискиваемся вслед за вещами в тесный «ГАЗ-67» и, наконец-то, трогаемся. Вместе с огнями города осталось позади все обыденное и привычное, рассеялись и сразу же забылись тревоги, волнения и разные житейские неприятности. Обретенная свобода и радость предстоящей охоты сбрасывает с наших плеч многие годы и делает нас похожими на школьников, отпущенных на веселые каникулы. В машине нас пятеро. Впереди, почти упираясь головою в брезентовый верх, сидит Анатолий Николаевич. По сравнению с его внушительной фигурой водитель Коля кажется подростком. Коля — общий любимец. Он не только отличный шофер, но, как и мы, заядлый охотник. Ради предстоящей охоты он, не задумываясь, пересел с закрепленной за ним новенькой «победы» в холодный газик и, оставив асфальтированные улицы, ринулся вместе с нами в почти стокилометровый путь по бездорожью. Рядом со мною сидит полковник Валявко. Сегодня он представляет очень уязвимую мишень для острот. Дело в том, что, узнав о нашей поездке, он спешно вернул в санчасть санаторную путевку. И вот сейчас, зная крутой нрав его дородной супруги, мы на разные лады варьируем тему о том, что пришлось ему выдержать дома. Наша дорога идет по крутому берегу. Справа к ней подступает сплошная стена леса. Когда мы останавливаемся, слышно, как волны бьют в каменный обрыв, а высокие стены скрипят сучьями и глухо шумят густыми вершинами. Ветер от реки продувает щели брезента и посыпает нас сухой снежной порошей. В другое время это могло бы вызвать недовольство и нарекания в адрес небесного ведомства, но сейчас снег — наш самый верный союзник. Мы мечтаем, чтобы он шел и шел, прикрывал пушистым ковром эту серую, промокшую и вконец иззябшую землю... На дворе уже поздний час. Еще издали мы видим освещенные окна большого низкого дома, к которому сворачивает машина. Останавливаемся и даже сквозь шум невыключенного мотора слышим неистовый, разноголосый собачий лай. — Не стая воронов слеталась! — открывая дверку, кричит кому-то в темноту Анатолий Николаевич и, с трудом сгибая свое громоздкое туловище, пыхтя и чертыхаясь, выбирается из машины. Вслед за ним, соблюдая очередность, справа по одному вываливаемся и мы. Прибыли! ...Кажется, что только уснул, и тут же просыпаюсь от сигнала охотничьего рога. Конечно, это трубит Анатолий Николаевич. Вот теперь слышен его крик: — А ну, вставай! Вы что, спать сюда приехали? Подъем! — И снова густые и громкие переливы трубы. Через полчаса мы уже готовы в путь. Снегу за ночь насыпало порядочно, и он еще продолжает идти. Это нас радует. В сани, на груду мягкого сена, укладываем рюкзаки, ружья и два мешка с флажками. Лошадь трогает, и под громкий лай и визг оставленных дома, обманутых в своих ожиданиях наших гончаков объезжаем от хутора. Нас четверо: Тринкуль, Анатолий Николаевич, Валявко и я. За нами цепочкой идут на лыжах остальные участники охоты. Егерь Лайвинь встречает нас на дороге у хутора. Не заходя в дом, ждем, пока он запрягает лошадь, и трогаемся дальше. Снегопад кончился. Наступил рассвет, когда мы выехали на большую поляну и остановили лошадей у копны сена. Анатолий Николаевич достал карту, наметил по ней район поисков. Я в санях с Лайвинем. Это уже пожилой, но довольно крепкий человек, коренной местный житель. Я его почти не знаю, так как на этом участке, самом отдаленном и труднодоступном, охочусь впервые. Тихо в лесу. Лишь фырканье лошади да скрип саней и сбруи нарушает его покой. Мы едем молча, внимательно глядя по сторонам. Обмениваемся скупыми фразами, когда видим следы коз, лисиц или зайцев. Но они нас сегодня не интересуют. В воздухе потеплело еще больше, и снег стал липким. «Трудно будет нашим лыжникам», — думаю я и так же, как Лайвинь, поглядываю на небо, покрытое низкими темно-серыми тучами. Мы долго еще петляли по просекам и, наконец, обнаружили следы четырех волков. Лайвинь уверенно определил место, где залегла на отдых стая серых разбойников. Быстро собрали всю группу, и к двум часам дня участок лесного отъема был полностью «зафлажен». Звери в окружении. Соблюдая полную тишину, быстро идем цепочкой вдоль линии флажков. Время от времени Лайвинь поднимает руку, и тогда очередной стрелок останавливается. Мой номер четвертый. Кустом можжевельника я прикрыт до самой груди. Чуть заметный ветерок тянет в мою сторону. Теперь остается только не «подшуметь» зверя да не просмотреть его, если он появится в моей зоне. Половина третьего. Из глубины леса доносится слабое постукивание, а затем резкий свист. Несомненно, что это свистит Лайвинь. Значит, звери уже стронуты с лежки. В любой момент они могут оказаться на моем номере. Быстро перехватываю ружье и всем корпусом поворачиваюсь вправо. Из этого положения я могу легко и быстро развернуться для выстрела, как пружина. Постукивание все слышней. Вдруг впереди, в чаще хвойного подроста, громко запищала синица. «Кто-то вспугнул ее», — мелькает у меня мысль. Большой палец непроизвольно толкает вперед давно уже сдвинутый предохранитель. Волк показался много левее, чем я предполагал. Он легкой серой тенью вышел из густого ельника метрах в сорока от меня и сразу же скрылся за кустарником. Мгновенно вскидываю ружье и поворачиваюсь корпусом влево. «Вот сейчас волк выйдет из-за кустов и, прежде чем скроется за следующими, он получит два заряда картечи», — успел подумать я, ведя стволами по кустарнику. Но тут случилось, чего я не ожидал: слева от меня, на соседнем номере, грянул выстрел, и в то же мгновение «мой» волк огромным скачком выпрыгнул на открытую площадку и сразу скрылся за кустами. Я успел выстрелить лишь из одного ствола. Быстро перезаряжаю правый ствол и вновь стою в окружении. До конца охоты я не имею права сходить со своего места. В глубине леса раздались два выстрела, и вслед за ними справа еще дублет. Потом тишина. Смотрю на часы: уже без пятнадцати три. Сзади слышу шаги. Оборачиваюсь и вижу Анатолия Николаевича. — Плохо получилось, — говорит Анатолий Николаевич. — Из четырех взяли только двух. Оказывается, ушел через линию флажков еще один волк, по которому стрелял Иван Васильевич, один из наших товарищей по команде. Через несколько минут к нам подходят Лайвинь и Коля. Мы втроем отправляемся по следу раненного мной зверя. Анатолий Николаевич идет собирать охотников для преследования второго подранка... Дойдя до просеки, через которую прошел волк, мы убедились, что ранен он очень сильно. Время от времени волк ложился, окрашивая снег большим кровавым пятном, отдыхал и волочился дальше. Я не сомневался, что мы настигнем его. Оставив Лайвиня на следу, мы с Колей быстро выбрались на боковую просеку и двинулись параллельно следу зверя. Не сбавляя хода, пробежали один, второй квартал, и уже наперерез свернули на новую просеку. Примерно на середине ее я оставил Колю, а сам побежал дальше. Зверь вышел из лесу и остановился перед сухим кюветом. Я ударил его, целясь в шею. Не отнимая от плеча приклада, я стоял до тех пор, пока не прилегла на загривке зверя шерсть и не обвисли его плотно прижатые уши. День уже угасал. В лес ползли сумерки. С громким карканьем пролетела через просеку стая ворон. Трещала где-то в кустах сорока. Через несколько минут между деревьями показался Лайвинь. Он быстро шел следом зверя и как-то странно озирался, словно что-то испугало его в потемневшей чаще. — Здесь он! Готов! — крикнул я громко. Услышав крик и увидев меня, Лайвинь вскинул ружье на ремень и уже тише направился в мою сторону. На хутор Лайвиня возвращались в темноте. Шли больше пешком, так как за день санный путь совсем раскис. Глава третья СТРАШНАЯ НАХОДКА В РУМБУЛЬСКОМ ЛЕСУ Шумно и весело было в тот вечер в доме Лайвиня. Общее настроение не разделяли только Иван Васильевич, все еще переживавший безрезультатное преследование четвертого зверя, да хозяин дома. И без того неразговорчивый, в тот вечер он до самого ужина не проронил ни слова. Устроившись на кухне, Лайвинь сидел на табуретке у раскрытой дверцы большой плиты, хмурил нависшие брови, тянул трубку и сосредоточенно смотрел на огонь. Уже к концу ужина, уступая общему настроению, или под влиянием порядочной стопки, Лайвинь вдруг разговорился. Подавшись всей грудью на стол, он, обращаясь только ко мне, спросил: — А вы заметили, что я давеча там, в лесу, испугался? Видя, что я не понимаю вопроса, Лайвинь, пристально глядя мне в глаза, пояснил: — Тогда, когда я выходил на просеку, где вы добили волка. Все еще не понимая, шутит Лайвинь или говорит всерьез, я уклончиво ответил: — Я обратил внимание, что вы несколько поспешно вышли на поляну, но... подумал, что вам просто хочется поскорее узнать, убит ли волк. — Нет, перепугался я здорово, — упрямо повторил Лайвинь и, откинувшись на спинку стула, стал набивать трубку. — Вы извините, товарищ Лайвинь, — начал я вполголоса, — но я не могу себе представить, что могло напугать в лесу вас, прожившего в нем почти всю жизнь? — Ну, не иначе, как ведьма или леший тебя напугал, — пошутил сидевший рядом с Лайвинем Арвид и громко рассмеялся. — Смейся, смейся, если ты такой храбрый, — угрюмо пробурчал Лайвинь. — А мне вот и сейчас не до смеха. Помолчав немного, он как бы мысленно махнул рукой на свои сомнения и каким-то приглушенным голосом произнес: — А вы знаете, что в том последнем отъеме, из которого вышел на вас волк, я нашел мертвого человека... За столом наступила полная тишина. Все мы с напряжением смотрели на Лайвиня. А он, сосредоточенно глядя на зажатую в кулаке трубку, тихо продолжил: — Вернее, не человека, а кости человека. Я на них чуть не наступил, когда шел по следу. — Нашел, чего пугаться, — разочарованно произнес Валявко. — Мало ли по этим местам осталось трупов. Фрицы, небось, тут пачками людей расстреливали. — Это вы зря, — вступил в разговор Тринкуль. — Мы в этих местах, где живем, ни одного фрица не видели. Даже в нашем районном городке и то одни местные полицейские орудовали, но и они боялись этих мест. Глушь... — Довольно вам спорить, — вмешался Иван Васильевич. — Давайте лучше обсудим, что будем делать завтра, если за ночь не подбросит снегу? Я уже знал, что в таком случае Анатолий Николаевич предлагал устроить охоту на зайца с гончими. В это русло Иван Васильевич и хотел перевести разговор. Но находка Лайвиня меня заинтересовала. — Вы как хотите, — обратился я к Анатолию Николаевичу, — а я завтра с Лайвинем должен выехать обратно, в тот же лес, и осмотреть, что он там увидел... Найдем это место? — спросил я Лайвиня.