- Мы поедем на мотоцикле, - сказала Лена и Владимир удивился. - А вы умеете? Это же не велосипед, педалей здесь нет, - рассмеялся он. Совсем недавно Владимир был запуганным рабом, а сейчас, в своих забрызганных кровью лохмотьях, наводил ужас своей беззубой улыбкой и кровожадной радостью. - Умеем, - коротко ответила Лена. Ей, как и Ларисе хотелось поскорее исчезнуть из этого кошмара и девушки первыми вылетели на мотоцикле из ворот дома, а вслед за ними машина с бывшими рабами. Дом стоял на окраине аула и это избавило их от необходимости мчаться на мотоцикле через аул, что привлекло бы внимание здешних жителей. Проехав метров двести, девушки вспомнили, что оставили в сарае папку с захваченными у Фатхи документами и вернулись за нею. Двор, залитый кровью, валяющиеся отрубленные головы и жалобно скулящие около трупа ребенка и головы хозяйки псы снова вызвали у девушек рвотные позывы. Сдерживаясь изо всех сил, Лариса заскочила в сарай. Из угла, в котором они с Леной устроили туалет, пахло мочой и экскрементами и она с ненавистью подумала о том, что их здесь продержали столько суток! Их с Леной хотели сделать рабынями! Как может быть такое, что в конце двадцатого века существует народ, национальная культура которого признает возможность рабства?! Считает доблестью грабёж и захват людей?! Кровь ударила в голову и перестали мучить рвотные позывы. Рубить головы, конечно, это зверство, но такова уж благодарность рабов своим хозяевам и не на что другое не стоит рассчитывать. Схватив спрятанные под сеном папки, она выскочила во двор. Лены около мотоцикла не было и Лариса, отскочив к воротам, сорвала с плеча автомат и передернула затвор. - Я здесь, - крикнула Лена. Она бежала с небольшой спортивной сумкой от дома. - Папки ведь надо куда-то спрятать, вот я и отыскала в доме, - подбежав, пояснила она. - Повесишь через плечо и руки не заняты. Как только они сели на мотоцикл, Лена крутанула ручку газа до упора. Но, вместо ожидаемого бешеного рывка, двигатель просто начал быстро и ровно набирать обороты и они вынеслись из ворот, спасаясь от кошмара залитого кровью двора. Глава 2 . Дорога на Ассиновскую Машина с рабами уехала далеко вперед и Лена, пытаясь их догнать, выжимала из мотоцикла все, что могла, не забывая объезжать воронки на дороге. Внезапно послышались короткие автоматные очереди и Лариса, сидевшая сзади, сдёрнула с плеча автомат. Было ясно, что впереди идёт бой, но неизвестно кто с кем воюет. Может это какое-то армейское подразделение ведет бой с боевиками? Лена выключила двигатель, чтобы их не засекли по его шуму, и прижимала неслышно катившийся под гору мотоцикл к отвесной скале справа, чтобы совершенно неожиданно выскочить из-за поворота. Лариса, крепко зажав ногами мотоцикл, обеими руками держала автомат в полной готовности первой открыть огонь. Однако стрелять не потребовалось. Выскочив из-за поворота, они увидели "Ладу" с распахнутыми настежь дверьми, стоявшую напротив машины марки БМВ, около которой валялись два трупа бородатых мужчин в пятнистой форме. Рабы крутили руки какой-то женщине, явно европейского типа. Во рту у неё торчал кляп из какого-то грязного платка и ужас был буквально написан на её лице. Лена, резко затормозила. - Отпустите женщину, - сказала она, сдергивая с плеча автомат. - Хватит крови! Лариса, соскочив с мотоцикла, быстро переместилась влево к краю дороги и оказалась сбоку бывших рабов, сосредоточивших всё внимание на Лене. В случае осложнений, она сможет контролировать ситуацию с фланга. Как любит повторять Петрович: "Наши сбоку - ваших нет!". - Отпустить эту суку? - пораженно воскликнул бывший раб Саша. - Да эта блядь сдала меня чеченцам! - Я приказала: отпустите женщину, - раздельно повторила Лена, направляя на них автомат. Рабы тоже схватились за автоматы и Лариса тотчас же дала очередь поверх их голов. - Кто шевельнется, получит пулю, - жестко сказала она. - По моей команде медленно опускаете автоматы на землю. Попробуете дёрнуться, стреляю без предупреждения. Повторяю: медленно и плавно. Начали... Испытывать её терпение никто не решился - уже имели возможность убедиться в её способности действовать быстро и решительно. Разоружаться не хотелось, но эта девушка на их глазах зарезала двоих таких страшных людей, от одного взгляда которых становилось жутко. Поэтому можно не сомневаться - она колебаться не станет. Тем временем женщина, воспользовавшись ситуацией, вырвалась из рук рабов и вытащила изо рта кляп. - Я из американской правозащитной организации "Human Rights Watch", - плача, быстро заговорила женщина по-английски. - Они хотят меня убить! - Этот человек, - показала она на Сашу, - мне мстит, за то, что я в Грозном... Владимир, швырнув на землю автомат, рванул на себе рубаху: - Стреляй, подлюга, в русского Ивана, - заорал он и, рухнув на колени, заплакал. - Ведь это я был в рабстве столько лет, это мне спилили зубы напильником, это надо мною измывались, как не измываются даже над скотом... И вы, русские, тоже хотите стрелять в меня... Стреляй! Он кричал, плакал, бился в истерике и Лена бессильно опустила автомат. Мужские истерики страшны и трудно переносимы. И всё усугублялось ещё и тем, что девушки знали, что пришлось пережить этим людям. У них не хватило духу настоять на своём требовании и они молча сели в БМВ, не обращая внимания на крики обезумевшей от ужаса женщины-правозащитницы. Она умоляла их взять её с собою, но у беглого раба Саши имелись к ней серьёзные претензии и девушкам не хотелось в этом разбираться. Тему преступлений федеральных войск в Чечне жевали все правозащитные организации, но ни одна из них с таким же пафосом не обрушилась на процветающее в этой республике рабство, на геноцид нечеченского населения, на дикие зверства, творимые "борцами за независимость". - Они её убьют, - мрачно сказала Лариса после долгого молчания, когда машина тряслась по скверной, неизвестно куда ведущей, дороге. - И в этом будет наша вина тоже. - Ты её сюда звала? - зло спросила Лена, не отрывая взгляд от дорожного полотна, которое изобиловало воронками от фугасов. Бандиты не ремонтируют дороги после того, как взрывают фугасы. Они вообще ничего не ремонтируют и не строят. У них другая специализация. А те, кто способен производительно работать и остались в живых, уже сбежали из республики. - Она сюда приехала не затем, чтобы озаботиться судьбой этого Владимира или Саши, которого сдала бандитам. Эти, так называемые правозащитники, присвоили себе право быть совестью человечества и пытаются указывать, как нам жить. А эта сучка, любительница острых ощущений, примчалась сюда, чтобы защищать чеченских бандитов от "произвола российской армии". Она здесь для того, чтобы писать о наших с тобою зверствах и о том, какие чудовища служат в российской армии. Лена говорила это с ненавистью и Лариса разделяла её чувства. Она подумала о том, что человеческая подлость не знает границ, но имеет множество нюансов и вариантов. И защита правозащитниками террористов и преступников - одно из её проявлений. - Кстати, а где Буланов со своей группой? Почему нас никто не ищет? Не могли же нас бросить? - перебила она Лену, чтобы уйти от этой темы, которая вызывает бешеную, но совершенно бесполезную злость. - Не знаю. Здесь в Чечне, логика теряет свой смысл. Помнишь, как в Грозном разгромили управление КГБ? Какого-то майора забили до смерти, а потом демонстрировали труп по телевидению /2/. - Как же не помнить? Конечно, помню. Что стоило тогда арестовать всю малочисленная банда Дудаева? И не было бы войны, и не лилась бы потоками кровь. Но в Москве шли свои междусобойчики и не было дела до территорий за Садовым кольцом. Вот тогда-то и поняли дудаевцы, что им всё позволено. - Думаю, что поняли ещё при Горбачёве, когда он простил андижанских бандитов. Живьем сожгли безоружных русских солдат /3/, ехавших в городском автобусе! Будто так и надо! Какими высшими морально-политическими соображениями можно объяснить такую снисходительность? - Для Горбатого они были простая быдломасса, пушечное мясо. И мы с тобою, Ёлик, тоже для новых князей не более, чем такая же быдломасса. Так что не исключено, что нас бросили на произвол судьбы по каким-то высшим морально-политическим соображениям. Придется выкручиваться самим, как сможем. - Ни за что не поверю, что дядя Петя может нас бросить на произвол судьбы! - Он-то не бросит, но дядя Петя не самый главный. Подозрение в том, что ими могли пожертвовать и бросить на произвол судьбы, отравляло душу. Предательство - это самое страшное для человека, попавшего в беду и надеющегося на помощь. Но нет подлее предательства, основанного на трезвых политических расчетах и оправдываемое моральными соображениями. Политика и мораль - вещи сугубо прикладные и легко приспосабливаются к ежеминутным интересам, поэтому действия политиков непрогнозируемые и непредсказуемые. Это потом уже историки, копаясь в этом дерьме, пытаются найти смысл в их действиях и обосновать принимаесые ими решения какими-то высокими соображениями. И здесь многое зависит от фантазии исследователя. Девушки замолчали, чтобы ещё больше не мучить себя подозрениями. Километров через десять вдруг увидели на дороге чудом сохранившуюся стрелку-указатель и неожиданно выяснилось, что они едут по направлению Бамут - Ассиновская. - Так мы были в каком-то ауле под Бамутом? - удивлённо воскликнула Лариса. - Теперь хоть понятно, почему нас не могут найти, если ищут, - с явным облегчением радостно подхватила Лена. Значит, они заблудились после того, как отбились от погони и вполне вероятно, что именно это и является причиной, по которой их до сих пор не нашли. Осознание этого сняло тяжелый груз с души. Ну, конечно же, их ищут! Не могут не искать и обязательно найдут! - Безусловно ищут! - с облегчением рассмеялась Лариса. - Просто никто не мог предположить, что мы оказались такими дурами, что рванули на юг в горы. Нам бы добраться до станицы Ассиновской, а от неё до Знаменского километров тридцать, насколько помню карту. И потом до Моздока ещё километров сорок. Надо держать курс на северо-северо-запад в сторону Моздока и двигаться только по проселочным дорогам. - Конечно желательно двигаться по проселочным дорогам, ведь чеченцы нас будут искать на автодорогах! Но так мы можем не попасть на блок-посты. Почему нигде не видно наших войск? Хотя бы один блок-пост встретился! - Боюсь, что армия победила всех дудаевцев и победно удалилась. Так что чувствую, придется нам самим выкарабкиваться из ситуации. Но, дай Бог, ещё встретим наших! - Армия с такими генералами, которые загоняют танки в город без поддержки пехоты, способна победить кого угодно, утопив врагов в крови наших войск /4/, - съязвила Лена. - Возможно войска действительно снова вывели, но все-таки непонятно, почему чеченцы оставили нас в покое? А мы боялись, что они за нами пошлют отряд и прочешут близлежащие аулы! Тогда спастись было бы невозможно - взяли бы в сарае тепленькими. Может в Урус-Мартане до сих пор не знают про уничтоженную погоню под Катыр-Юртом? - Похоже эти сволочи решили, что мы двинулись на северо-запад к Моздоку. Тоже, видимо, не догадались, что мы заблудились, как последние дуры. - Тогда они могут поджидать где-то нас в засаде. Надо просечь их первыми! Между тем, отсутствие погони объяснялось довольно просто. Информация о бое под Катыр-Юртом, в котором была уничтожена высланная за девушками погоня, поступила в штаб "Урус-Мартановского фронта" на следующий день. Стало известно и то, что также сожжена машина, в которой они удирали из Урус-Мартан. В штабе предположили, что диверсантки, работавшие под видом журналисток, могли уйти пешком и направили двенадцать боевиков на трех машинах в Катыр-Юрт. Оперативный отряд должен был проверить ближайшие аулы и разыскать "журналисток". Но отряду не повезло: группа майора Кривомазова, оседлавшая дорогу Ачхой-Мартан - Катыр-Юрт в надежде дождаться девушек, не могла удержаться от искушения и уничтожила из засады боевиков, ехавших в полной уверенности, что федеральных войск в этом районе нет. О бое на дороге местные жители сообщили в Главный штаб обороны в Грозном, те информировали Урус-Мартан о судьбе посланного ими отряда и оттуда в этот район срочно направили крупный отряд боевиков, усиленный арабскими наемниками. Отряд взял в кольцо место боестолкновения, но там уже никого не было - группа Кривомазова перешла на дорогу Ачхой-Мартан-Самашки. Не найдя федеральных войск, в штабе решили, что работал спецназ, который встретил и забрал диверсанток. Следовательно, предположили там, теперь они должны быть уже в Моздоке и недоступны для захвата, поэтому срочно предупредили партнёров в Москве о взрывоопасном характере похищенных бумаг. А девушки, совершенно не подозревая о том, какие усилия предпринимаются для их перехвата, ехали в это время в направлении станицы Ассиновская, надеясь встретить российский блокпост на перекрестке дорог Ассиновская-Серноводск. Лена сидела за рулем и сосредоточенно следила за дорогой, объезжая многочисленные выбоины. Состояние дороги, а также качество бензина не позволяли развить нормальную скорость, но она старалась держать хотя бы сорок километров в час. Сидевшая рядом с нею Лариса знакомилась с добытыми документами. Очень хотелось кушать - девушки уже давно ничего не ели, но кушать было нечего, а бумаги отвлекали от мыслей о пище. Информация в документах из сейфа Фатхи и из папки Черницкого была настолько неожиданна и взрывоопасна, что у Ларисы внезапно возникли опасения: если эта информация станет известна в Москве, то у правительственных чиновников обязательно возникнет желание ликвидировать вместе с этими папками и их с Леной. Документы свидетельствовали о контактах известных либералов с чеченскими, а нелибералов - с арабскими, террористами. Слишком высокие посты занимали эти люди, слишком высоко стояли над законом, чем и были чрезвычайно опасны. Поэтому у Ларисы возникла мысль, что избежать неприятностей можно будет только в случае передачи бумаг в ФСБ через ГРУ и внешнюю разведку, чтобы в курсе дел были все три спецслужбы. Как это сделать, пусть разбирается дядя Петя, а им главное доставить ему бумаги. Документы были на арабском, английском и русском языках. Лариса арабским не владела, но список зарубежных неправительственных организаций, перечислявших огромные суммы за террористические операции, направленных на блокировку нефтяной трубы /5/, был на английском языке. Фатхи, занимаясь финансовым мониторингом и разведкой, а также отвечая за финансирование террористической деятельности и распределение средств, поступающих от исламских экстремистских центров, содержал финансовые документы в образцовом порядке и готовил, очевидно, информацию для своих шефов о том, какие транснациональные и российские компании поддерживают партнерские отношения с чеченским режимом. - Ёлик, мы кажется с тобою здорово влипли, - сообщила Лариса. - Здесь есть такая информация, за которую нас могут шлёпнуть втихую. - А что за информация? - Перечисляются банки, через которые проходят транзакции на миллионы долларов, российские компании и должностные лица из ельцинской администрации, сотрудничающие с дудаевцами в теневом бизнесе. А вот интересно: согласно этим бумагам Чечня является главным перевалочным пунктом для контрабанды алмазов и золота, похищенных на наших приисках. И ещё здесь имеется длинный список банков, находящихся под полным контролем чеченских криминальных группировок. И не менее длинный список контролируемых чеченцами московских коммерческих структур. А также материалы по участию в торговле нефтью, газом и лесом. Да, с размахом работают, черти! - Так нас наградить надо за такие ценные сведения! - Вот и наградят посмертно. Здесь такие фамилии, что сомневаться в последствиях не приходится. Лена встревоженно посмотрела на Ларису и тотчас же машина угодила колесом в воронку от фугаса и заскрежетала днищем по грунту дороги. - Ёлик, смотри за дорогой, а то придется нам топать пешком. - У нас бензина мало, так что всё равно придется топать пешком. Может поедем не в Моздок, а в Ингушетию? Она ведь рядом.