- А что, опасаешься, что их найдут? - спросил Казаков у Евсеева. - Думаю, девчонок надо пристроить, в надежном месте, на всякий случай, от греха подальше. А потом уже разбираться, кто ищет и зачем. - Тоже правильно. У нас есть одна двухкомнатная хата, нечто вроде гостинички. Там постели, холодильник, кухня. Только ненадолго. - Максимум несколько дней. Устроит? - Лады. Ключ и адрес я сейчас принесу. На нашей хате их точно никто искать не будет. Только это между нами, чтобы потом неприятности не было. Глава 22. Бригада строителей приступает к работе Самохин вошел в кабинет Мельникова вскоре после того, как ушёл Митя. - Слушай, Витя, ничего не пойму... Гильзы есть, пистолет был в работе, а трупа нет, - растеряно сказал он. - А куда же он делся? - Хрен его знает. Может быть, Никонов стрелял в мираж? Не могло ему почудиться? - Да нет, парень вполне нормальный. Вы со Стасом там хорошо смотрели? Самохин утвердительно кивнул и Мельников, озадаченный такой неожиданностью, сел в кресло. Не может быть, чтобы Митя инсценировал стрельбу в снайпера, а потом разыгрывал перед ним комедию. Такое не каждый артист сможет сыграть. Да и он, Мельников, не простой зритель, тоже кое-что повидал в жизни. И школа, всё-таки, есть. Куда же, в таком случае, делся труп и снайперская винтовка? - Слушай, а не забрали ли труп ребята Гончарова, чтобы скрыть следы? - воскликнул Самохин, хлопнув себя по лбу. - А это вполне возможно, - задумчиво кивнул Мельников. Планом предусматривалось, что Стас Кондратюк заберет оружие из тайника, если снайпера не будет. В случае уничтожения снайпера, Стас должен будет дождаться, пока уедет милиция и только после этого забрать оружие. Но в целлофановом пакете находились стреляные гильзы, а труп отсутствовал. Ни милиции, ни трупа! И земля в том месте, где, предполагалось, что заляжет снайпер, была свежевскопанная. Зазвонил телефон и Мельников снял трубку. - Виктор, хорошо, что я тебя застал, - услышал он голос Кудрявцева. - Получил факс от коллег из Новокузнецка. По их агентурным данным, у нас в городе находится некто Трутнев Валентин Борисович, 1963 года рождения, член новокузнецкой банды Лабоцкого-Барыбина /30/. Военная специальность - снайпер. Два года воевал в Афганистане. С августа 1992 года по октябрь 1993 года принимал участие в грузино-абхазском конфликте. По агентурным данным его цель - Ферапонтов. Так что, прими это во внимание и усиль охрану генерала. - Спасибо за информацию. Мы тоже по своим местным каналам получили информацию, что вызван какой-то киллер. Только не знали кто. Сегодня на кладбище неизвестно кем застрелен снайпер, который целился в генерала. Видимо это и есть Трутнев. - Отлично сработано! Труп дактилоскопирован, не знаешь? Впрочем, я сейчас это выясню в милиции. - Понимаешь, Толик, произошла какая-то странная накладка. Труп исчез. - Не понял, как это исчез? - Мы пока ничего не знаем. - А что милиция говорит? - Я думаю, что там ещё не в курсе. - Я что-то не понял ситуацию. Давай встретимся и переговорим. - Эта падаль, Гончаров, связался с новокузнецкими. Валить его пора, а то он нам доставляет слишком много хлопот, - сказал Мельников Самохину, положив трубку телефона. - Хотя, конечно, он просто исполняет указания своего руководства. - Не понимаю, почему они прицепились к Ферапонтову? - удивился Самохин. - Ну, когда он претендовал на пост губернатора, это можно было как-то объяснить. Но сейчас что им нужно? - Думаю, что всё из-за завода. Видимо, узнали о его роли в этом деле. И на Зою в этой же связи уже покушались один раз. Я опасаюсь, что может быть повторение. - Завалить Гончарова несложно, но рядом с ним наш информатор и мы можем контролировать ситуацию. А если завалим, неизвестно, кто придёт ему на смену. Будет ли у нас возможность и дальше иметь у них в службе безопасности своего человека? Кстати, есть информация, что автокатастрофа, в которой погиб Климов, подстроена лично Гончаровым. - Очень похоже. Не хотели Дронов с Трофимовым видеть Климова снова губернатором. Им нужно, чтобы выбрали ничего из себя не представляющее пустое место. Тогда они могли бы им легко управлять. Думаю, расчищают дорогу Бочарову. Этот Бочаров мужик глуповатый, но с завышенной самооценкой и амбициями. Будет для них землю носом рыть. А насчёт Ферапонтова, то, возможно, они не только хотят поквитаться с ним за завод, но и опасаются, что после гибели Климова, он может вернуться и продолжить свою избирательную компанию. Я опасаюсь, что на Зою тоже возобновят охоту, поэтому готовь операцию. Будем Гончарова успокаивать, а то бандюга слишком уж разошёлся. - А я бы за компанию Дронова с Трофимовым тоже туда же. Будут в аду соображать на троих и в карты резаться. Как ты на это смотришь, Виктор? - Давай пока подумаем насчёт Гончарова. Он стал очень опасен, поэтому следует устранить. И надо каким-то образом выяснить, куда делся мертвец. Никонов утверждает, что прострелил ему макушку. Но, может быть, он промазал и тот раненый, уполз? - И предварительно аккуратно присыпал место, где лежал, свежей землицей? И это правильно: кровь пролил, убери за собой, - усмехнулся Самохин. Ситуация, действительно выглядела довольно странной, если не сказать, загадочная. Ни он, ни Мельников не могли даже предположить, что двое кладбищенских рабочих, обнаружив труп, спрячут его, прельщенные винтовкой. Петр Савватич, пожилой кладбищенский рабочий и его помощник Тимофей, возвращались в контору, закончив копать могилу в пятом ряду 12-й аллеи. На следующий день в ней должны хоронить умершего от инфаркта главного инженера одного из таксопарков. Им хорошо заплатили за рытьё могилы, дав ещё сверх того две бутылки водки. Одну они сразу же оприходовали по окончанию копки, а вторую решили оприходовать у себя в каптерке, где с обеда оставалось немного закуски. Путь до каптерки они решили сократить и пошли напрямую, обходя могильные ограды. - Савватич, смотри, кто-то лежит, - обратил внимание старшего напарника Тимофей. - Что за народ такой нынче пошёл: то трахаются на могилах, то валяются на них пьяными! Подойдя ближе увидели кровь, лежащую рядом снайперскую винтовку и заволновались: покойников привозят регулярно, но уже готовыми. А чтобы здесь их же и делали, такого ещё не видели! - Надо бежать в контору, срочно звонить в милицию, - сказал Петр Савватич, рассматривая покойника. - Да подожди, Савватич, ты посмотри какой винт лежит! С оптикой! - возбужденно заговорил Тимофей. - Ты хоть знаешь, сколько такая стоит? Давай сначала винт припрячем, а потом вызовем. - Ты чё, паря! Попадёмся с винтом, на нас повесят убийство. Пойдём звонить в милицию. - Савватич, да чего ты спешишь, как голый в баню? Винт менты себе заберут, а нам даже спасибо не скажут. Мол, наш долг сообщать им. Давай лучше подумаем как быть. Может стоит трупик просто заховать? Тогда никто и искать ничего не будет. - А куда же мы его заховаем? Конечно, можно ту могилку, что выкопали, немного углубить, - задумчиво произнес Петр Савватич и Тимофей с энтузиазмом подхватил мысль: - Точно, углубим на метр, мертвяка в мешок и туда. Засыплем, утрамбуем. Кто до утра его искать будет? А утром похороны, опустят гробик, землёй засыплют и с концами. Тимофей наклонился над телом снайпера и, быстро обыскав его карманы, вытащил пачку долларов. - А ты, Савватич, хотел ментам звонить, - счастливо засмеялся он. - Смотри сколько зелени! Менты бы точно его обчистили. Давай, я сейчас сбегаю за тачкой, положим в неё покойника, накроем мешком и перевезем в ту могилку. Петр Савватич остался на месте, волнуясь и оглядываясь по сторонам. Он опасался, что кто-нибудь увидит его около трупа и решит, что это он убил человека. Но вскоре Тимофей прибежал с тачкой и они вдвоем засунули тело снайпера в пластиковый мешок, винтовку разобрали, положили в лежащей здесь же футляр для скрипки и повезли труп на 12-ю аллею к свежевыкопанной могиле. Углубив её, положили на дно мешок с телом снайпера и засыпали землей. Набрав немного свежей земли, поехали обратно на месте убийства и присыпали пятна крови, оставшиеся на земле и траве. Подсчитывали деньги, найденные в кармане снайпера, они уже в своей каптерке. В пачке было двадцать пять стодолларовых купюр и они выпили за удачную операцию. А через несколько дней продали винтовку с оптическим прицелом на вещевом рынке надежному человеку за две тысячи долларов. Надёжным человеком был чеченец по имени Абдулла Махмудов из отряда араба Абу-Умара /31/. Абдулла заплатил почти настоящими американскими долларами, производство которых хорошо налажено в Чечне. Абдуллу и с ним ещё двух боевиков - Муслима Джанбекова и Ахмеда Гелаева направили в Сибирь после таинственного исчезновения Камаля со своей группой. Камаль должен был достать в институте микробиологии споры сибирской язвы и документацию по их исследованию. Но группа, выйдя на каких-то людей в институте, исчезла необъяснимым образом. Смолин, обеспечивавший выход группы на институт микробиологии, был убит на пороге квартиры, в которой остановился, будучи в командировке. Квартира принадлежала некой Лолите Прохоровне Бережной, возглавляющей в администрации города Департамент информационной политики и общественных отношений. В окружении Хаттаба предполагали, что именно через неё Смолин организовал выход группы Камаля, поэтому воспользоваться тем же путём Абдулле категорически запретили. Если предположить, что именно она сдала чекистам Смолина и Камаля, то становится понятным исчезновение группы Камаля и убийство Смолина - чекисты, видимо, не хотели компрометировать свою контору связью их бывшего сотрудника с чеченскими сепаратистами. Абдулла, в отличие от Муслима и Ахмеда, длительное время жил в Сибири, прекрасно знал местные условия, из-за чего его и назначили старшим группы. Выйдя на предпринимателя Петра Владимировича Иванцова, владельца строительной фирмы "Атлант", Абдулла легализовал свою группу в качестве временных рабочих-строителей и снял небольшой дом на окраине поселка Южный. Хозяйка дома жила у дочки в городе, где ухаживала за новорожденным внуком и не мешала "строителям" жить своей жизнью. Задняя калитка небольшого сада выходила к лесу, что особенно прельщало Абдуллу. В случае опасности, через калитку можно легко исчезнуть и поминай, как звали. Ещё одна хорошая особенность снятого дома - это наличие большого сухого погреба, где можно содержать, в случае необходимости одного или двух заложников. План действий вчерне выглядел просто: захватить кого-либо из членов семьи сотрудника лаборатории, работающей по тематике сибирской язвы, и предложить обмен на споры и материалы с результатами исследований. Это казался самый простой и надёжный путь, и удивительно, что к нему не прибег опытный Камаль. Или не успел прибегнуть из-за предательства Бережной? Это предстояло выяснить, но главное - это институт и Иванцов получил задание выйти на нужных людей. Иванцов и его двоюродный брат Митяев были завербованы организацией "Братья мусульмане" ещё в Ираке, когда те работали на строительстве электростанции. Завербовали впрок, поэтому несколько лет от них ничего не требовали. Да и сейчас от Петра Владимировича потребовали совсем немного: оформить на работу трёх чеченцев. Причем их зарплату он мог оставить себе, чем тот и не преминул воспользоваться. Сверх того, ему заплатили десять тысяч долларов наличными и не фальшивыми, чеченского производства, а самыми настоящими. У Иванцова имелись основания быть довольным - от него не требовали кого-то взрывать, кого-то убивать, а надо просто свести с людьми из научного института, да ещё раздобыть три ствола с патронами. Со стволами проблемы нет никакой - на вещевом рынке можно купить любое оружие. Воинских складов вокруг города много и только ленивый из тех, кто имел к ним доступ, не торговал оружием. Иванцов созвонился с директором института и встретился с ним по вопросу ремонтно-строительных работ - предложил сделать ремонт здания за скромную цену. Однако у института на ремонт денег не было и появились они только тогда, когда Иванцов напрямую заявил, что пятнадцать процентов отката передаст директору наличными. Директор согласился на десять процентов, потому что мог выделить деньги только на косметический ремонт и десять процентов от столь небольшой суммы его не устраивали. - Институт в тяжелом финансовом положении, - объяснял он Иванцову. - Мы не можем делать сейчас большой ремонт, потому что денег не хватает даже на зарплату персонала института. Договорились ограничиться покраской стен в коридорах и на лестницах, а также привезти в порядок сантехнику в туалетах на третьем этаже, где располагалась администрация института. - Но туалеты для простых сотрудников тоже неплохо бы обновить, - пробовал увеличить сумму Иванцов. - У нас сейчас в наличии есть отличная итальянская сантехника и трубы из нержавейки. - Нет, - сказал, как отрезал, директор. - Время сейчас тяжелое, на науку денег практически не отпускают. В прошлом году в стране фактическое финансирование науки составило 55 % от предусмотренного бюджетом. У нас нет возможности оплачивать ни требуемые материалы, ни реактивы, ни потребляемые энергоресурсы, не говоря уже о зарплате сотрудников. А вы говорите об итальянской сантехнике и нержавейку во всех институтских туалетах! Будем обходиться тем, что есть. Иванцов выматерился про себя, но не стал настаивать, раз такая сложная ситуация в отечественной науке и они ударили по рукам, договорившись о пятнадцати процентах отката. Через неделю, после подписания договора и оформления строительным рабочим пропусков в институт, на объекте появились Абдулла, Муслим и Ахмед, вооруженные кистями и шпателями, с банками краски и шпаклёвки. Переодевались они в бытовке у Виталия Владимировича Карнаухова, пожилого электрика, работающего в институте с незапамятных времен. Будучи пенсионного возраста, он не уходил на пенсию, которую платили редко да и то с большими задолженностями. Зарплата в институте не намного больше пенсии и её тоже часто задерживали, но у него имелось небольшое подсобное хозяйство, что помогало семье выжить. Он бы хотел перейти на должность вахтера, зарплата которого почти такая же, как у электрика, зато сутки работаешь, трое дома. А за три дня в домашнем хозяйстве можно многое успеть сделать. Но все места вахтеров заняты и он ждал, когда одна из женщин-вахтерш уйдет на пенсию и освободит для него место - недавно вышедшая замуж её младшая дочь ждала ребенка и будущая бабушка готовилась посвятить всю себя внуку. Свой первый день работы в институте и приятное знакомство с Виталием Владимировичем строительные рабочие отметили после работы дружеской трапезой с копченой колбасой и бутылкой водки. Карнаухов был рад новым общительным и веселым знакомым и с удовольствием рассказывал благодарным слушателям различные байки из истории института. - В советские годы, помню, часто посылали в колхозы. То на уборку, то на прополку, то корма заготавливать. А работал у нас помощником замдиректора по общим вопросам Гриша Агранович. Он всегда руководил подобными работами. И вот отправили нас однажды в дальний колхоз на прополку. Пропалываем, значит, а на трассе возле нас вдруг останавливается черная "Волга". Это какой-то хрен из райкома или обкома приехал проверять, как идут дела. Подходит к нам и спрашивает, где у вас старший. Ну, показываем: вон, мол, Агранович, он здесь главный. Этот хрен идёт к нему через всё поле, подходит и начинает выспрашивать: что выращиваете на том поле, что на дальнем и какие виды на урожай. Гриша говорит, не знаю, мол, это нужно спрашивать не у меня, а у агронома. - А вы же кто?, - спрашивает партийный хрен. - Разве вы не агроном? - Я не агроном, я Агранович, - отвечает Гриша. - Агранович это кто? Помощник агронома? Как же вы, будучи помощником агронома, не интересуетесь, какие культуры выращиваете у себя на полях!, - раскричался приехавший хрен. Карнаухов захохотал над своим рассказом и с ним засмеялись его новые знакомые. Им хотелось бы услышать в какой лаборатории и кто конкретно занимается сибирской язвой, но электрик увлеченно продолжал рассказывать им институтские байки. - А был ещё у нас такой случай. Когда институт строил это здание, то сотрудников часто посылали сюда на стройку убирать мусор и мыть окна. Приходят, отмечаются у Гриши Аграновича и он дает каждому задание. А перед этим в институте организовали новый отдел и назвали отдел АСУ. Вот приходит одна девица, недавно устроившаяся на работу в новый отдел и Гриша ее спрашивает: "Вы из какого отдела?". Она отвечает: "Я с АСУ". "Это ваше личное дело! - говорит Гриша. - На вашем месте я бы постеснялся это афишировать! Я спрашиваю отдел какой?", . Карнаухов вновь расхохотался.