- Наша головная боль - это контрактники, - говорил Старыгин, когда они покинули пределы Грознова и помчались по шоссе в сторону Моздока. - В основном это бывшие уголовники, которые сидели за убийства, грабежи, изнасилования. При заключении контрактов их заверяют, что, мол, будут получать двойной оклад, "окопные" в размере сорока пяти тысяч рублей в сутки и выслуга один месяц за три и они на это хорошо клюют. С одной стороны, это кажется выгодным: чем больше этих контрактников в Чечне убьют, тем меньше будет преступников, деньги будут сэкономлены. А с другой стороны, у них нет никаких идеалов, нет патриотизма, нет стремления защитить родину, сохранить ее целостность. У них одно желание: побольше награбить, нажиться, заработать свои деньги и уехать обратно. Кто-то из них продает военные секреты, кто-то торгует патронами и гранатами, меняя их на водку и наркотики. Они отличаются жестокостью и уже стало привычным делом убийство мирных жителей, изнасилования, мародерство, беспричинное уничтожение жилых домов из БТРов и гранатометов. Конечно же, это вызывает ненависть населения к российской армии и даже те чеченцы, которые устали от дудаевских бандитов и ожидали, что с приходом российской армии в республике установится порядок, сейчас выступают с оружием в руках на стороне боевиков. Найдутся ли в Москве умные люди, которые найдут какой-то выход из этого тупика? Он говорил это Крутикову, но в разговор вмешались два остальных офицера, сидевших в машине, и разгорелся бурный спор. Контрразведчики обсуждали между собой ситуацию, высказывая накипевшее на душе, и Крутиков не вмешивался, слушая их дебаты вполуха. Он вновь и вновь обдумывал допрос Воробьева, пытаясь понять, что тот хотел скрыть и с какой целью. Ещё перед выездом в Моздок, просматривая документы по этому делу, Крутиков отметил про себя, что непохоже, чтобы девицы были простыми спортсменками. - Если верить рассказам Воробьева, никакие спортсменки, будь они трижды биатлонистками, не состоянии так работать холодным оружием и владеть рукопашным боем в такой степени, - убежденно заявил он Старыгину, дождавшись окончания спора контрразведчиков. - Ясно, что они прошли солидную подготовку. Не удивлюсь, если эти девицы из каких-то спецподразделений. - В Чечне шарит много разных разведок, почва здесь для них благодатная, - пожав плечами, заметил Старыгин. - Иностранных разведок? Однако непонятно кому и зачем понадобилось убирать Фатхи, кроме нашего ФСБ? - Будь они нашими, нам бы обязательно сообщили, - уверенно сказал Старыгин. Крутиков вернулся в гостиницу с головой, опухшей от мыслей и впечатлений. Чтобы как-то разобраться в ситуации, он набросал на листе бумаги ставшие ему известными по делу факты и возникшие вопросы. Вопросов набралось много из-за большого количества неясностей. Почему охрана Фатхи так свободно пропустила к нему биатлонисток? Может потому, что они из отряда Басаева? Но с другой стороны ходят неясные слухи, что нападение на Фатхи совершили иностранные журналистки. Так почему же охрана Фатхи гонялась за прибалтийскими биатлонистками? Может не было никаких иностранных журналисток, а напали литовские снайперши, работающие на Басаева, и это был обычный междусобойчик в борьбе за финансовые потоки? Конечно, Хаттабу и Басаеву хотелось бы самим управлять этими потоками, вот и подослали девиц. Вот только неясно, где девицы проходили такую подготовку? Крутиков лег спать, но не давал заснуть вопрос, который назойливо лез в голову: как такое может быть, что простые биатлонистки мочат боевиков с такой легкостью, как хозяйки квасят капусту? Ответ возник как озарение: на этих биатлонисток вешают чужие грехи! Не могли они убить трех чеченских боевиков, возвращавшихся из Моздока, куда отвозили документы по поручению Масхадова /47/ - слишком опытными были эти боевики, прошедшие огонь войны в Абхазии в отряде Басаева. Кроме того, зачем им убивать боевиков из отряда Басаева, если девицы тоже из того же отряда? Прапорщик Сорокин утверждает, что биатлонистки примчались на блок-пост на машине посланцев Масхадова. А вскоре после их приезда на блок-пост началась атака, в результате которой тот был полностью уничтожен. Следовательно они проводили разведку? Получается, что они с одной стороны мочат чеченских боевиков, а с другой стороны заодно с ними мочат российских военнослужащих? Но такое не может быть и следовательно, на литовских снайперш вешают преступления контрактников, бывших уголовников, о которых рассказывал Старыгин. Такая версия объясняла многое и чтобы отделить одни преступления от других надо поработать с литовками. Вот пусть контрразведка и ловит их. А пока девиц не поймали, ему, Крутикову, здесь делать нечего. С этими мыслями он и заснул, а рано утром его разбудил телефонный звонок. - Иван Ильич, сегодня же вылетай в Москву. Там тебе сидеть уже нет необходимости. Девки опознаны, можно заводить дело, - услышал он голос Соловцева. Новость была радостной. Он и сам хотел сегодня позвонить в Москву и сообщить о том, что накопал и попросить отозвать его, потому что нечего сидеть и ждать у моря погоды. Да и бессмысленно ожидать, что литовки сами заявятся на российский блокпост, поэтому пусть контразведка не спит, а ищет их! Глава 30. На конспиративной квартире Утомленных сверх меры Ларису и Лену подполковник Евсеев отвез на конспиративную квартиру военной контрразведки, находившуюся в одном из многоэтажных домов на улице Центральная. Квартира была ухоженная: пыли нигде не было, а постели в спальне сверкали белизной. Евсеев ожидал увидеть у девушек радость, но они отнеслись к этому равнодушно. Их охватила апатия и безразличие, потому что отпала необходимость быть в состоянии постоянной мобилизации и силы покинули их. Навалилось чувство психической усталости и физической разбитости. - Вы пока располагайтесь, а я схожу куплю продукты. И зайду в аптеку за эфирным маслом гвоздики, - сказал Евсеев, понявший их состояние. - Оно хорошо восстанавливает душевные силы после нервного и физического перенапряжения. Проверено на собственном опыте. Он ушел, а девушки, сбросив грязную, пропахшую потом, одежду прямо на пол, побрели в ванную комнату. Там стояла автоматическая стиральная машина, но стирать одежду не стали - не было сил. Они залезли в ванну и, стоя под сильной струей душа, с наслаждением растирали себя душистым жидким мылом и шампунями, найденными на полках. Потом принимали ванну с горами пены, и задремали, расслабленные теплой душистой водой. Минут через сорок вернулся Евсеев с покупками и, увидев в гостиной на полу ворох одежды, понял, что девушки в ванной. Положив продукты в холодильник, он тихо вышел из квартиры - надо было срочно доложить генералу Овсянникову, что девушки нашлись. Брошенная на пол грязная одежда подсказала ещё одну проблему: им нечего носить и нужно, чтобы из Москвы привезли им одежду. - Как им нечего носить? - удивился Овсянников. - Они же в чем-то одеты? - Одеты, но в своих нарядах напоминают бомжих. Штурмовик Су-25 гонялся за БМВ, в котором Лариса и Лена удирали от боевиков. В самолете сидели тетя Алла и дядя Джохар Дудаевы и выпущенная ими ракета с противным воем неслась к машине. - Подумай только, какие сволочи! - ругалась Лена, отчаянно маневрируя на изрытой колдобинами трассе. - В собственную племянницу ракетами швыряются! - Раньше надо было думать! Почему не предупредила свою тетку, что ты её племянница? - укоряла её Лариса, удивляясь про себя, что у Ленки вдруг нашлись родственники. Ракета приближалась, готовая вот-вот взорваться и Лариса проснулась в холодном поту. Продолжительный звонок в дверь в тишине квартиры давил на психику. - Кого это черти носят? Не успели лечь спать, как уже кто-то припёрся, - сонно пробормотала Лена и с головою накрылась одеялом. Звонок прекратился, но вскоре снова начал звенеть громко и противно. - Это наверное Александр Данилович вернулся из магазина, - догадалась Лариса, переворачиваясь на другой бок. - Ларик, может откроешь? Я не могу оторвать голову от подушки, - жалобно заныла Лена. Ларисе тоже не хотелось вставать, но звонок действовал на нервы и она спустила ноги на пол, не открывая глаза. Поняв, что голая, попыталась сообразить, что бы надеть, но мысли вяло ворочались в голове. Вся одежда грязная, а чистой нет, поэтому одевать совершенно нечего. Звонок замолк и Лариса, успокоенная, опрокинулась на постель. Но через несколько секунд он зазвонил вновь, продолжительно и противно. Завернувшись одеялом в белом пододеяльнике, она побрела в прихожую, с трудом приоткрыв один глаз. - Ну, чего звонить? Иду я, уже иду, - сердито крикнула она, возмущенная бесцеремонностью подполковника Евсеева. Заглянув в глазок и увидев шинель, приготовилась высказать ему свое недовольство и резко распахнула дверь. На пороге стоял генерал Овсянников. - Здравствуй, Лариска! Долго же вы, девчонки спите! Полчаса уже трезвоню, - воскликнул он, обнимая Ларису. - Дядя Петя, а мы не знали, что вы в Моздоке, - радостно повисла у него на шее Лариса, придерживая одной рукой одеяло. - Мы долго не открывали, потому что недавно легли и крепко уснули. Только около шести часов вечера добрались до постелей. А сейчас сколько? Услышав голос Овчинникова, в прихожую прибежала Лена и радостно вскрикнув, тоже бросилась ему на шею. - Володя, заходи, - крикнул он кому-то на лестничной клетке и в дверях показался сержант, кативший два больших чемодана. - Ставь сюда и жди меня в машине, - распорядился генерал и повернулся к девушкам. - Уснули, говорите, около шести часов? А сейчас уже почти три часа. Что же вы ночью делали? - Какой ночью? Как может быть сейчас три часа, если мы легли в шесть вечера? - озадачено спросила Лена. Прихожая хорошо освещалась солнечным светом, лившимся из гостиной и девушки удивленно переглянулись. - Получается, мы проспали больше двадцати часов? - удивилась Лариса. - Теперь понятно, почему хочется так кушать, что даже живот прилип к позвоночнику! - Девчата, вы очень похудели! Щеки прямо таки ввалились. Ничего, сейчас начнете отъедаться. Берите чемоданы с вашими вещами и марш одеваться. Как только Евсеев доложил, что вы нашлись и своей одеждой напоминаете бомжих, я сразу же попросил тетю Лиду собрать ваши чемоданы. - Подполковник Евсеев сказал, что мы напоминаем бомжих? - возмутилась Лена. - Он имел ввиду только вашу одежду. Поэтому я и привез два чемодана нарядов. Скоро похолодает... - А зачем нам здесь ждать, пока похолодает? - подозрительно посмотрела на него Лариса. - Нам в Москву надо. Мы хотим отпуск взять, у нас есть неотложные личные дела... - Насчет ваших дел, я в курсе. Ничего, женихи вас больше ждали, подождут ещё немного, - рассмеялся Овсянников. - Откуда известно, кто нас ждет и ждет ли вообще? - застеснявшись, негромко пробормотала Лариса, но Овсянников её услышал. - Я вам всё расскажу, только не в прихожей. Берите чемоданы, идите оденьтесь и поговорим за столом. Вы голодные, я голоден, так что давайте в темпе приводите себя в порядок. Девушки покатили чемоданы в спальню, с беспокойством гадая, зачем им придется здесь задержаться. Особо настораживало, что Лидия Афанасьевна положила в чемоданы даже их домашние тапочки и халаты. Они планировали, что сегодня-завтра вылетят в Москву, возьмут отпуск, положенный им после такой тяжелой операции, и полетят в Сибирь. Но туманные высказывания Петра Васильевича и такая предусмотрительность, как домашние халаты и тапочки в чемоданах, оптимизма не внушали. И откуда дяде Пети известно о женихах? Или это он просто в шутку, а они решили, что ему что-то известно? - Девчата, я в кухне, идите сюда, - позвал Овсянников, услышав, что они вышли из спальни. - Пока вы одевались, я проверил содержимое холодильника и убедился, что Евсеев правильно понимает ваши потребности в еде. Вам следует срочно обрасти немного мясом, а то женихи вас не узнают. А я, со своей стороны, привез вам очень вкусный ирландский ликер. Называется Шериданз ориджинал. Пробовали? - Вау! - воскликнула Лена, войдя в кухню и увидев заставленный тарелками с нарезанной колбасой, бужениной, сыром и овощами стол. - Как мы несправедливы к Александру Даниловичу! А он такой душка, что не хватает слов благодарности! - Ленка, нам нельзя сразу много есть, а то будет несварение желудка, - предупредила Лариса, жадно глядя на закуски. - А вы кушайте не спеша, тщательно прожевывая пищу и запивайте ее чудесным ликером. Знаете, как рекомендуют йоги: жидкое жевать, твердое пить, - засмеялся Овсянников и одев очки, стал рассматривать этикетку на бутылке ликера. - Видите, бутылка делится на две части. Одна из них содержит ванильный ликер, крепостью 17 оборотов, а другая - шоколадно-кофейный ликер, крепостью 19,5 оборотов. При наливании в бокал оба ликера смешиваются, и вкус, должно быть, получается специфический! Уверен, вы ещё такого не пробовали. Хотя я тоже не пробовал, но мне его рекомендовали специально для вас. - Я неоднократно видела такой ликер и тоже никогда не пробовала. Но мне лучше налейте водку и смешайте её с ликером. А то закусывать буженину сладким не очень полезно, - сказала Лена, усаживаясь за стол. - Это хорошо, что вы понимаете, что полезно, а что не полезно! Ну, что, девчата, давайте выпьем за ваше счастливое возвращение, - поднял рюмку Овсянников. - Сразу хочу вас обрадовать: тетя Лида летала к тете Таи в Сибирь и познакомилась с вашими женихами. Девушки покраснели и опустили глаза. Им было неудобно обсуждать с дядей Петей глубоко личную тему, но он не придал их смущению никакого значение. - Какие вы уже стали взрослыми, девочки! - расчувствовался он и, чокнувшись с ними, опрокинул в рот рюмку "Смирновской". - Кажется ещё совсем недавно бегали с косичками, в школьных фартушках, и вот уже невесты! Девушки покраснели еще больше. Дядя Петя никогда не отличался тактичностью, но уж таковы все мужчины. Тетя Лида никогда бы так напрямую, по-солдафонски, не касалась этой темы. - Как там Таисия Тихоновна поживает? - негромко спросила Лариса, не поднимая глаз. - И Вадим хороший парень, - засмеялся Овсянников. - Тетя Лида запомнила его, когда ему было годика три. И как быстро он возмужал! Стал почти взрослым. Так и быть Лариска, отдадим тебя за него замуж! Тетя Лида согласна, а это главное. Он наколол вилкой кусок буженины, отправил его в рот и хитро посмотрел на Лену. - А тебя разве не интересует, как поживает Денис? - Интересует. Лена с тревогой взглянула на Овсянникова. - Хорошо поживает. И тетя Лида на него тоже согласна, - ещё пуще засмеялся Овсянников, которому доставляло удовольствие наблюдать смущение девушек. - А когда мы полетим в Москву, дядя Петя? - спросила Лариса.