- Понятно. Виктор Михайлович поручил мне отвести вас в Кашино. Там под Кашино есть военный аэродром. Вам туда надо? - Наверное. Там служит наш родственник, к которому мы едем в гости, - пояснила Лена, переглянувшись с Ларисой. Грачев положил чемодан девушек в багажник, сел рядом с Окуневым и машина, набирая скорость, помчалась по спящему городу. В салоне тихо мурлыкало "Авторадио". Диктор вечно-радостным голосом нес какую-то чушь, претендующую на остроумие, и как только он замолк, Алёна Апина завела песню "Ксюша, ксюша, ксюша, юбочка из плюша, русая коса". Под эту песню девушки уснули и проснулись только в Кашино, когда машина остановилась возле ворот, ведущих на аэродром транспортно-авиационного полка. - Приехали. Вас подождать? - спросил Леонид Окунев у Грачева. - Не надо. Дальше уж мы сами. Передайте, пожалуйста, Виктору Михайловичу большое спасибо. Если бы не он, даже не знаю как бы мы добирались, - сказала Лена и повеселевший Окунев, предполагавший, что они его надолго задержат, пожелал им хорошего дня и поехал обратно. Втроем они подошли к оконцу, из которого на них пристально смотрел солдат. - Старшего позови, пожалуйста, - попросила его Лена. - Старший женат. А я холост. Может я подойду? - ухмыльнувшись, спросил солдат, нагло разглядывая её и Ларису. Лена достала из сумочки своё офицерское удостоверение, раскрыла его и, ткнув солдату чуть ли не в лицо, жестко скомандовала: - Главное разведывательное управление Генштаба. Старшего ко мне! Бегом! С лица солдата сразу же сползла ухмылка и, засуетившись, он по телефону доложил кому-то о представителях ГРУ на проходной. Буквально через пару минут появился капитан. Выйдя наружу и проверив документы у всех троих, он впустил их вовнутрь и пригласил в уазик. - Вовремя вы приехали, - сообщил он, трогаясь с места, когда они сели в машину. - Ваш борт сейчас заканчивает погрузку и скоро должен вылететь. Машина подлетела к рамповому грузолюку самолета АН-26, от которого отъезжал грузовик. Попрощавшись с капитаном, девушки и Грачев прошли в грузовую кабину самолета, в которой двое прапорщика с помощью тельфера, движущемуся по прикрепленному к потолку монорельсу, складировали большие ящики. Осторожно протиснувшись мимо ящиков, все трое прошли вперед под неприветливыми взглядами прапорщиков и сели на скамейку вдоль борта. Долго ждать не пришлось. Вскоре появился экипаж и офицеры, поздоровавшись с ними, деловито прошли в кабину. Двое неприветливых прапорщиков, закончивших работу, уселись на скамейку вдоль противоположного борта и время от времени кидали недовольные взгляды на девушек и Грачева. Через несколько минут люк закрылся, взревели двигатели и самолет покатился по аэродрому, выезжая на взлетную полосу. Застыл, ожидая команды диспетчера, и затем, оглушительно взревев двигателями, помчался по взлетной полосе, набирая скорость. - Какой громкий самолет! - недовольно заметила Лена, но из-за грохота двигателей её никто не услышал. Недовольство неприветливых прапорщиков пассажирами стало понятным, когда самолет набрал высоту: они разложили на скамейке газету и вытащили из сумки копченную колбасу, сало, банку соленых огурцов, бутылку водки и два стакана. К запаху машинного масла присоединился запах копченной колбасы и чеснока. - Эх, а ведь я мог вчера заказать копченную курицу, - с сожалением произнес Михаил, пытаясь перекричать грохот двигателей. - Или по дороге можно было купить шашлыки в придорожной шашлычной. Не сообразил! Теряю квалификацию! Но ни Лена, ни Лариса не сожалели о не купленной копченной курице и шашлыках, и не выражали какого-либо желания поддержать разговор. Да и в таком шуме продолжить беседу можно было бы только криками. Лариса, закрыв глаза, думала о том, как будет проходить встреча с вновь приобретенными родственниками, как она должна вести себя с ними, что рассказывать о себе. И ещё её угнетала мысль, что она летит к ним с пустыми руками. Но что можно купить людям, о которых ничего не знаешь? А Лена, положив голову на плечо подруги, постаралась отключить мозги и уснуть, чтобы потом быть свежей и адекватно реагировать на складывающиеся обстоятельства, которые заранее невозможно предусмотреть из-за неизвестности. Резкий толчок разбудил девушек, которые спали, облокотившись друг на друга. Самолет катился по бетонной полосе, замедляя движение, и двигатели ревели не так яростно, как в полете. Из кабины вышел один из офицеров и, проходя мимо девушек и Грачева, куда-то в в хвост, шутливо сообщил: - Господа туристы, мы сели в аэропорту "Кольцово". - Как "Кольцово"? Это ведь гражданский аэропорт, - удивилась Лена. - Он смешанный. Здесь расположена военно-транспортная часть министерства обороны. Такси здесь не бывают, но вы не расстраивайтесь. На поле вас уже ждет машина. - Странно, кто это такой заботливый, что даже машину за нами прислал? Но всё равно приятно, - весело произнес Михаил, вставая и с явным удовольствием разминая ноги. - На этой скамейке отсидел всё, что можно было отсидеть. После остановки самолета их выпустили через входную дверь, хотя они предполагали, что снова придется протискиваться мимо ящиков к грузовому люку. Недалеко от них остановилась черная "Волга" и вышедший из неё высокий мужчина в темно-сером ратиновом пальто и пыжиковой шапке, подойдя к девушкам, спросил: - Лариса Абрикосова и Елена Виноградова? - Да, - удивленно подтвердили девушки. - Отойдемте немного в сторонку,- предложил незнакомец и когда они отошли метров на пять, тихо представился: -- Тихомиров Артур Вячеславович. По просьбе Анатолия Вениаминовича Кудрявцева я навел справки об интересующей вас семье. Глава семьи Румянцев Александр Васильевич работает хирургом в городской клинической больнице. Супруга, Елизавета Николаевна, до недавнего времени работала в планово-экономическом отделе одного из военных заводов. Перешла на пенсию в связи с массовыми сокращениями на предприятии из-за отсутствия заказов. В начале семидесятых годов Елизавета Николаевна находилась под следствием в связи с арестом её младшего брата за антисоветскую деятельность. Однако следствием была доказана её невиновность. Их дочь, Надежда Александровна, работает инженером-конструктором в технологическом бюро того же военного завода, где работала и её мать. Её служебное положение шаткое, потому что в этом бюро тоже ожидаются большие сокращения. В прошлом году Надежда Александровна лишилась мужа. Он отравился паленной водкой. Имеет двух детей, мальчика 4-х лет и девочку 6-ти лет. В целом семья хорошая, интеллигентные порядочные люди и никаких проблем для вас не вижу. Вот вам моя визитка на всякий случай, там указан мой рабочий телефон. А сейчас прошу в машину, я отвезу вас в адрес. Лена обернулась и сделала знак рукой, подзывая Михаила, который стоял возле самолета с их чемоданом и своей спортивной сумкой. Тот неспешно подошел, открыл багажник, положил вещи в него вещи и с усмешкой тихо спросил у Лены: - Человек из органов? Теперь я понимаю, почему вас с Ларой не могли разыскать. Это мне напоминает старый анекдот про неуловимого Джо. Он потому и неуловим, что его никто не ловит. Как только Грачев и девушки сели, машина легко рванула с места и, набирая скорость, понеслась по лётному полю. На выезде с аэродрома солдат, придерживая автомат, проверил документ, поданный Тихомировым, заглянул в салон, окинул внимательным взглядом пассажиров и, козырнув, пожелал счастливого пути. Машина вынеслась за ворота и помчалась в сторону города. - Далеко до города? - спросила Лариса у Тихомирова. - До центра города километров пятнадцать. Может чуть больше. А там недалеко и до дома, где живут ваши родственники. Лариса перебирала варианты предстоящей встречи с родственниками и понимала, что морально не готова к ней. Что она должна сказать, когда войдет в квартиру? Здрасти, вот и я? И что они ей скажут? Как вообще проходят такие встречи? Когда её готовили в Чучково к операции по ликвидации Фатхи, то прорабатывались многочисленные варианты действий в Англии, в Турции, в Чечне, она заранее знала как себя вести, чтобы выглядеть спокойной, уверенной и раскрепощенной, выдавая себя за журналистку. Ей растолковывали психологию людей этой профессии, чтобы исходя из этого она могла мысленно моделировать своё поведение в тех или иных ситуациях, дабы не попасть в неловкое положение, из которого потом трудно будет выкарабкаться. А сейчас её никто не консультирует, она должна самостоятельно выбрать свою манеру и стиль поведения. Но как это сделать? Она не знает и никогда не видела людей к которым едет. А ведь они будут о ней судить по первым впечатлениям, по её манере держаться, по первым сказанным фразам, даже по громкости и тембру голоса. Как правильно она должна построить разговор? И что вообще должна говорить в такой нетипичной ситуации? Надо было бы хотя бы с Ленкой обсудить эту проблему, подружка всегда найдет верное решение, а сейчас уже поздно. При посторонних людях это не обсудишь, да и времени нет. Лариса чувствовала как учащается пульс, как сильно бьется сердце, но успокоить его не получалось, несмотря на все её попытки. Она сняла перчатки и начала делать мудру "Земли" для снятия стресса и улучшения психофизического состояния, но было уже поздно - машина замедляла ход, подъезжая к подъезду пятиэтажного дома. Александр Васильевич, отец Нади, возился в гараже со стареньким "Москвичем 412", готовясь встречать на нём гостей. Как назло на днях отказала помпа, до последнего "предупреждавшая" шумом о своей грядущей поломке, но не было ни времени, ни денег её заменить. Позавчера вечером позвонил Грачев, претендент на руку дочери, и сообщил, что сегодня привезет Анечку с её подругой. Но когда конкретно и где их встречать - в аэропорту или на железнодорожном вокзале - так и не сказал, поэтому надо в любой момент быть готовым выехать. Непонятно зачем Миша вместе с Анечкой везет и её подругу, но с кем бы Анечка не приехала, всё равно она будет дорогим гостем. Нахлынувшие чувства и воспоминания мешали ему сосредоточиться на ремонте и никак не удавалось установить обратно конусную пружину и крыльчатку. Его сердце сжималось при воспоминании о родителях Ани - Володи, родного брата жены, и Лизе, её матери. Как счастливы были Володя и Лиза, когда родилась Анечка! Их счастье оборвалось в тот момент, когда биологические роботы в штатском с бесстрастными лицами вошли в их квартиру. Они приехали в черной "Волге" защищать советское государство рабочих и крестьян от диссидентов и агентов империализма, которыми были назначены Володя и Лиза. В победу коммунизма они верили не больше, чем члены ЦК КПСС и всё их ленинское Политбюро, но пайки и привилегии бойцы невидимого фронта получали не за верю-не-верю, а за защиту советского строя. Этой защитой они занимались не покладая рук, пока от нужды и беспросветности рабочие хлестали стаканами дешевую водку, а крестьяне самогон собственного изготовления. Техническая интеллигенция, в отличии от рабочего класса, пила дешевую водку не стаканами, а рюмками, в то время как творческая интеллигенция распивала дешевый коньяк маленькими рюмочками и недорогие вина фужерами. Но на собраниях все говорили о преданности делу коммунизма, и только дома на кухне в узком кругу собутыльников материли генсека, целующего в засос других генсеков, и рассказывали друг другу антисоветские анекдоты. От обуревавших его чувств и мыслей у Александра Васильевича в который раз выскользнула из рук конусная пружина и он, ругнувшись, снова начал её устанавливать. А в это время Елизавета Николаевна и Надя, в ожидании дорогих гостей, готовились на кухне к их встрече: пекли пироги, жарили мясо, рыбу, нарезали салат оливье, буженину и колбасу трех сортов. Елизавету Николаевну беспокоило то, что время прибытия гостей до сих пор оставалось неизвестным. Она надеялась, что Михаил позвонит хотя бы с вокзала или аэропорта, если они летят самолетом, и тогда они могли бы сориентироваться во времени, но звонка не было. - Я волнуюсь, что буженина и колбаса обветрится, пока они приедут. Возьми, пожалуйста, восковку, накрой ею тарелки и поставь в холодильник, - попросила Елизавета Николаевна Надю и хлопнула по руке Кирилла, заметив, что тот тащит с тарелки кусочек буженины. - А ну бегом в комнату и здесь не появляйся, пока тебя не позовут, - грозно приказала она ему. - А что это вы тут готовите? У нас сегодня какой-то праздник? - нисколько не испугавшись, спросил Кирилл. - Да, у нас сегодня очень большой праздник. Моя сестричка приезжает, - сказала Надя. - Ты слышал, что тебе бабушка велела? Иди в комнату и там играйтесь с Машей, а нам не мешайте. Не путайтесь здесь под ногами. Кирилл не стал спорить и пошел в гостиную, где Маша наряжала недавно купленную ей куклу. - А что за сестричка приезжает к маме? - спросил у неё Кирилл. - Новая сестричка. Её недавно нашли. - Где нашли? - Тебе какая разница? - Просто интересно, где маме нашли сестричку. - Где, где! В капусте! - Ну, ты тупая! Тупая и ещё тупей! Как в капусте могли найти взрослую тётю? Она что тебе, младенец? - За тупую ответишь! - рассердилась Маша и, отложив куклу, дала ему подзатыльник. Это Кирилл не стерпел и они начали драться. На их крики и вопли прибежали Елизавета Николаевна и Надя. - Немедленно прекратите драться! - разводя детей, закричала на них Надя,. - Ещё раз посмеете такой устраивать, обоих поставлю в угол. - Мама, у нас Машка тупая! Говорит, что твою сестричку нашли в капусте. Совсем мозгов нет! Ни грамма! - пожаловался Кирилл. - Кирилл, как тебе не стыдно такое говорить про сестру! - возмутилась Надя. - Ему ничего не стыдно, у него совести вообще нет. Вот так и родился без капельки совести, - заявила Маша и ударила Кирилла по голове диванной подушкой. - Ну, вы меня уже окончательно достали! Марш по углам! Кирилл к дверям, а ты, Маша, возле окна, - приказала Надя и в этот момент раздался звонок в дверь. - Я открою. Это Зина, соседка. Видимо нужны спички. Она говорила, что забыла купить их, - успокоила Елизавета Николаевна встрепенувшуюся было Надю и пошла открывать дверь. На пороге стоял Михаил, а рядом с ним... Лиза. Такая же молодая и красивая, как и двадцать пять лет назад, когда впервые появилась в этой квартире. - Это моя Лиза, - обнимая девушку, представил её покойный брат Володя. Тогда тоже была зима, только та Лиза была в простом зимнем пальтишке и светлой беличьей шапке, а не в такой шикарной заграничной шубке и шапке из голубого писца. У той Лизы глаза светились открытостью и счастьем, и от неё шел тонкий нежный аромат духов "Быть может". А у этой Лизы хотя и такие же большие серые глаза, но взгляд совершенно другой - цепкий и внимательный, он выдавал внутреннюю настороженность. Как у участкового Ивана Терентьевича. Вроде бы такие же бровки-стрелочки, такие же длиннющие реснички, те же тонкие черты лица как были и у той Лизы, но это совершенно другая Лиза. Не такая, как они с Надей, не такая, как были Володя с женой. От этой пахнет французскими духами, подчеркивающими эту разницу и свидетельствующими о том, что она не из их круга, она не домашняя, она сама по себе и не нуждается ни в их семье, ни в их защите. Она совсем чужая, хоть и такая родная... И Елизавета Николаевна вдруг ощутила свою глубокую вину в том, что не нашла Анечку