Фары такси осветили полутемную улицу. Тесно жмущиеся другу к другу машины (извечная беда этого города – отсутствие парковок), лужи на разбитом асфальте и недотаявшие грязные нашлепки, оставшиеся от сугробов. – Руки оторвать, кто так строит, – проворчал таксист. – Корпус-то какой? Куда ехать? – Все, спасибо. Остановите здесь, дальше я дойду. Там охраняемая территория, шлагбаум. Вас не пропустят. Водитель с заметным облегчением затормозил. Вероника выпорхнула из машины, поправила ремешок сумочки на плече и уверенно застучала каблуками по тротуару. Таксист проехал вперед, выбрал место для разворота, кое-как, наверняка сквозь зубы матерясь, развернулся на тесной проплешине между машинами и уехал. Проводив такси взглядом, Вероника плотнее запахнула куртку: в машине было жарко, а выйдя из нее, девушка мгновенно вспомнила, что на дворе пока апрель, а не июнь. Потянула на себя калитку из металлических прутьев – основной функцией охранника, сидящего в будке у шлагбаума, было не пропускать на территорию двора автомобили, не принадлежащие жильцам. Пешеходов ни о чем не спрашивали. Вероника беспрепятственно прошла через калитку и уверенно зашагала мимо детской площадки и скверика со скукоженными по весеннему времени деревьями к дому, стоящему дальше всех. Набрала на кодовой панели, украшающей металлическую дверь подъезда, номер квартиры. Замок пиликнул сразу – Веронику ждали. Она вошла в подъезд. Уголок, выделенный для консьержки, украшенный вышивками в рамочках и традесканциями в горшках, пустовал – на ночь консьержка уходила домой. А лифт, будто дожидаясь Веронику, стоял на первом этаже. Но она гордо прошагала мимо. Уже полгода старалась не пользоваться лифтами, вычитала где-то, что такая гимнастика способствует крепости ягодичных мышц. Быстро поднялась по лестнице на третий этаж. В просторный коридор выходили двери четырех квартир. Солидные, металлические, украшенные ручками под золото и бронзу. Номера на квартирах были выписаны такими же золотыми и бронзовыми цифрами. На всех, кроме одной. К ней-то и подошла Вероника. Надавила ручку – из тех, что обычно поставляются в комплекте с дверью «в подарок». Заменить ее на более интересный вариант хозяину квартиры в голову не пришло. Ему, впрочем, многое не приходило в голову. Например, что лежащий перед дверью обрывок коврового покрытия, оставленный здесь когда-то строителями, заляпанный штукатуркой и краской, можно заменить на что-то приличное. Дверь не была заперта. Вероника вошла в квартиру. В рекламных проспектах такие напыщенно именовали «студиями свободной планировки» – в последние три года Вероника начала разбираться во многих неожиданных вещах. По сути, квартира представляла собой огромную пустую коробку с подведенными коммуникациями, начинять которую будущим жильцам предлагалось в соответствии с их личными представлениями об идеальном доме. Строить внутри сте́ны, деля студию на комнаты, впереть в середину квартиры печь-тандыр или разлиновать пол на дорожки для боулинга – это оставалось на усмотрение хозяев. Что планировал делать со своей студией человек, купивший ее на этапе сдачи под ключ, Вероника не могла представить даже в самых смелых фантазиях. От центра квартиры под прямым углом расходились выстроенные в два луча столбы – по три на каждом луче, один во главе угла. То есть всего столбов было семь. Солидных, сантиметров тридцать в диаметре, от пола до потолка. Помимо столбов, хозяин студии успел установить сантехнику – раковину-тюльпан и унитаз безумно-кровавого цвета. Стеклянные стенки душевой кабины и плитка на полу были расписаны огромными красными цветами. Цветы выгибали лепестки и стебли так хищно, что Вероника, когда случалось заходить в ванную, старалась поворачиваться к кабине спиной и не смотреть на пол. А на стенах плитки не было. Вероника предполагала, что ее просто не успели положить. Украсив студию столбами и вампирской сантехникой, ее хозяин исчез в неизвестном направлении. Квартиру продавали наследники. Долго и безуспешно – потенциальные жильцы, которых удавалось привлечь риелторам, после осмотра студии почему-то мгновенно пропадали с горизонта. Цену год от года снижали, но желающие жить среди столбов и садиться на кроваво-красный унитаз все не находились. В итоге нынешнему хозяину студия досталась по цене едва ли не втрое меньшей, чем заплатил когда-то первый владелец. Вероника думала, что лично она на месте наследников радовалась бы уже и этому. Прихожая, как и вся квартира, была застелена линолеумом, раскрашенным под кирпич. По Вероникиному мнению, градус безумия, происходящего в квартире, от этого еще более повышался: ее неизменно преследовало чувство, что она идет по отвесной стене. «Износостойкость высокая. Продавали дешево, по акции. Не понимаю, что тебе не нравится», – прокомментировал Веронике свой выбор линолеума хозяин квартиры. «Ну еще бы такое не продавали дешево. Небось, рады были до смерти, что в принципе от этого кошмара избавились», – привычно ворчала про себя Вероника, снимая сапожки и придвигая к себе мохнатые тапочки. Тапочки появились в квартире благодаря ей и использовались только ею. Хозяин искренне недоумевал, для чего в помещении вообще нужна обувь, если можно обойтись без нее. – Я здесь, – сообщила Вероника офисному креслу, стоящему возле длинного стола. Главным украшением стола служили два больших монитора. Оба – включенные, но хозяин квартиры склонился над экраном ноутбука. За высокой спинкой офисного кресла его согбенную фигуру не было видно. Если бы не ноги, зацепившиеся носками за станину, вообще не скажешь, что в квартире кто-то есть. – Наконец-то, – буркнули из кресла. – Подходи, бери наушники. Хочу, чтобы ты послушала все с самого начала. Вроде в кои-то веки что-то интересное намечается. Глава 6 Он сместился вместе с креслом вправо вдоль стола, освобождая место Веронике. Она давно не удивлялась ни тому, что хозяин квартиры не здоровается, ни тому, что не предлагает сесть. Сама взяла раскладную табуретку, которую когда-то сама же сюда и принесла. Раздвинула и поставила рядом со столом. Села. Надела наушники. Коснулась мышки, включая воспроизведение записи. Звонили по скайпу. Безликий цифробуквенный ник, пустота на месте аватарки. Вероника готова была спорить на что угодно, что звонивший едва успел зарегистрироваться. Обычное дело, в общем-то, каждый первый так звонит. Звук вызова – и почти сразу знакомое равнодушное: – Алло. – Э-э. Здравствуйте. Это господин Неон? «Мужчина. Не пожилой, но зрелый, лет сорока или около того», – решила Вероника. В определении возраста она обычно не ошибалась. – А вы, звоня господину Неону, ожидали услышать кого-то другого? Тоже привычный отзыв. И привычные секунды неловкого молчания. – Ну… я не знаю. Может, у вас администратор на звонки отвечает. – Нет. – Все то же равнодушие в голосе. – Что ж, хорошо. – Мужчина откашлялся. – Я пока не представляюсь; если договоримся – это успеется. По молчанию на другом конце провода чувствовалось, что даже если собеседник останется безымянным навеки, «господина Неона» это ни на секунду не обеспокоит. В этот момент примерно каждый десятый из звонивших разговор обрывал. Не у всех хватало нервов на то, чтобы беседовать с равнодушной тишиной. Мужчина оказался крепким. – Так вот, – продолжил он. – Не скажу, чтобы я являлся давним поклонником вашего… э-э… творчества. Дочь увлекается, я случайно увидел. И подумал, что вы можете мне помочь. Если, конечно, то, что вы показываете в своих роликах, правда, а не искусно сфабрикованные фальшивки. – Мужчина сделал вопросительную паузу. Явно рассчитанную на то, что его кинутся заверять: ах, ну что вы, какие фальшивки! Но «господин Неон» все так же невозмутимо молчал. – Это правда? – уточнил мужчина. – То, что вы показываете в роликах, – реальные расследования? – Да. – Хорошо, поверю вам на слово. И перейду к делу. Скажите, в какую сумму мне обойдется расследование убийства двадцатипятилетней давности? – Год назовите точно, – потребовал Неон. – Девяносто седьмой. – Убитый имел отношение к преступным группировкам? – Нет. Он был исключительно порядочным челове… – Воевал? Девяносто седьмой – это вторая чеченская, – перебил Неон. – Нет. – Локация? – Что, простите? – Где произошло убийство? – В Смоленске. Прямо в центре города. – Характер убийства? – Э-э… Что вы имеете в виду? – Что произошло с вашим порядочным человеком? – На него напали в парке, во время прогулки. – Голос мужчины дрогнул. – Зарезали. Он был одной из жертв маньяка. – Хорошо. – Что-о? – обалдел мужчина. – Говорю: хорошо, я беру ваше дело, – скучно пояснил Неон. – Рассказывайте дальше. Стоимость расследования определю исходя из того, что известно вам и официальному следствию. – Я не готов разговаривать об этом по телефону. – Давайте встретимся, расскажете лично. – Хорошо. Когда? – Можно сейчас. – Но сейчас почти полночь… – Да, я в курсе. Часы у меня перед глазами. – Кроме того, я нахожусь в Смоленске. А вы? – В Москве. – И вы готовы приехать ко мне? – С чего вы взяли? Мужчина снова подвис. – Но вы сказали: «Давайте встретимся»?