Алаис и сама не знала. Странное какое-то чувство, когда щекочет в животе, бежит мурашками по спине… ладно! Здесь и сейчас она не желает об этом думать! Главное – вернуться в замок, а там посмотрим. Потайные ходы Алаис помнила от и до. Помнила куда они выходят, как открываются, какие в них установлены ловушки – отец хоть и неприязненно относился к младшей дочери, а учить ее велел на совесть. Сам учил старшего сына, а тот уж учил и ее, и Алиту. Эх, ребята… Таламир, тварь! Чтоб тебе море ежиками за труды выдало! Алаис опустила руку в прохладную воду. С детства так любила – сидеть на корме шлюпки, руку завести назад, коснуться воды и болтать кистью, а мама ругалась. Свалишься еще… Сейчас эту неблагодарную роль взял на себя Луис. Обхватил Алаис за плечи, притянул поближе. – Замерзнешь. Она передернула плечами. – Согреюсь. На берегу нам всем жарко будет. С этим сложно было поспорить. Луис устроился поудобнее, и моряки налегли на весла. Большую шлюпку брать не стали, взяли две маленькие, два маританца на веслах, один на носу, два пассажира на корме. В первой шлюпке пошли Массимо и Ларош, во второй – Алаис с Луисом. Волны мерно посапывали, разбиваясь о берег. Спокойные, уютные… С неба светили звезды, вдалеке напевал тихую песенку ветер, рыбы плескались, мелькая в воде серебряными блестками… Алаис почувствовала себя… дома? Да, именно дома. Карнавон тянул ее к себе, звал, манил… кровь сказывается? Сколько ее вылилось в это море? Каким чудом в тело герцогессы притянуло другую душу? Даже подумать страшно. А если бы – нет? Если бы Алаис Карнавон умерла тем утром на берегу? И не было бы ничего и никого. Ни Далана, ни Эдмона… нет! Никогда нельзя сдаваться, держаться надо до конца. Не из соображений какой-то религиозности, а просто. Если ты умрешь, ты просто умрешь. Раз – и все. А если останешься жива? И сможешь помочь кому-нибудь? Алаис так задумалась о превратностях судьбы, что не заметила, как приблизился берег. Опомнилась только, когда лодка скользнула килем по песку, и Луис вытащил ее на берег на руках, не давая промокнуть. – Куда идем? Место высадки Алаис приглядела заранее – и две скалы узнала бы везде. Словно рога, торчащие на берегу, чуть светлее остальных скал. – Туда, – герцогиня махнула рукой, задавая направление. Мужчины послушно побрели по песку за своей проводницей. А вот и те самые скалы. Теперь и поговорить можно. Алаис легко вспрыгнула на подходящий камень, удачно нависающий над водой. – Господа, должна вам сообщить, что со мной пойдут лишь те, кто здесь и сейчас даст мне клятву на крови о неразглашении тайны. Ответом были девять недоуменных взглядов. Луис сообразил первым. – Ты боишься, что мы расскажем кому-нибудь? – Вас это удивляет? Я сейчас проведу вас в сердце Карнавона, а потому желаю получить хоть какие-то гарантии безопасности. – Какие? – Луис предавать не собирался и отнесся ко всему вполне спокойно. Алаис достала из ножен кинжал. Тот самый, который когда-то прошелся по ее запястью, едва не оборвав хрупкую нить жизни девушки. Коснулась руки острием, на коже тут же выступила и набухла капелька крови – ночью она черная. Капли срываются и падают в пронизанную лунным светом воду. Раз, два, три… – Кровью Карнавон, кровью рода, кровью Моря! Я, Алаис Карнавон, беру у присутствующих здесь клятву о неразглашении. О том, что произойдет этой ночью, они будут молчать до конца дней своих или пока я не разрешу их от обета. В противном случае пусть покарает предателя его кровь! Кинжал был протянут Луису, который так же кольнул свое запястье. И снова капли крови смешиваются с морской водой. – Я, Луис из рода Лаис, даю Алаис Карнавон клятву неразглашения. Я никому и никогда не расскажу, о том, что произойдет этой ночью, пока Алаис Карнавон не позволит мне. В противном случае пусть покарает меня моя кровь. Показалось людям, или луна над морем стала отсвечивать красным? Изменился шум ветра, изменился ритм прибоя… они слышали. Они запоминали… – Те, кто не пойдут со мной, останутся на берегу, могут не клясться, – великодушно разрешила Алаис. Найти потайной вход в замок – полдела, ты еще пройди по нему. Массимо Ольрат и Ларош Дарю, а за ними и три маританца, послушно повторяли слова клятвы. Кровь падала в воду, вода питала клятву… И только когда последний из маританцев произнес нужные слова, а трое не принесших клятву отправились к лодкам, Алаис пошла к нужному месту. Как выглядит выход из подземного входа? Незаметно. Самое главное его преимущество – незаметность. Чтобы никто, ничего, нигде… чтобы враг нагадить присел и не заметил, что под дверью гадит. А значит – никаких замков, засовов, никаких люков, сами понимаете, неудобно. Надежный механизм с противовесом – гораздо лучше. И открывается он так, что случайно не получится. Надо встать на камень в форме… да нет у него формы, лежит глыба – и лежит, от скалы откололась, видно даже, в каком месте… Подпрыгнуть – и надавить руками на стену. Тоже в определенном месте. После этого в действие приходит противовес, и плита сдвигается вверх. Через десять минут она возвращается в то же положение, так что… кто не успел, тот опоздал. Алаис успела последней. * * * В проходе было темно, чуть влажно и жутковато. Даже когда вспыхнули факелы, они больше подчеркивали тьму, чем рассеивали ее. С потолка (вот кто бы объяснил, откуда она берется?) свисала паутина, на полу лежала пыль… – Можем переговариваться спокойно, – Алаис не понижала голоса. – В замке нас не услышат, даже когда мы будем непосредственно под ним. Сейчас слушайте меня внимательно. Я пойду впереди, вы все – следом за мной. Говорю замереть – стоите, говорю не лезть – не лезете под руку. Я эти ловушки знаю, вы – нет. Попадете – пропадете. – Минуту. – Луис медленно принялся разматывать с пояса веревку. – Сейчас мы с тобой обвяжемся, да и остальные тоже. Не возражаешь? Алаис не возражала. Глупо махать руками и кричать, что она тут кустик от кустика знает. Не знает. Знала. За эти знания отвечает память прежней Алаис Карнавон, а восстановилась ли она в полном объеме или ее ждет квест в стиле Индианы Джонса? В любом случае из-за собственной упертости и глупости погибать не хотелось. Алаис послушно обвязалась, подмигнула Луису и медленно, приглядываясь к стенам, прислушиваясь и почти принюхиваясь, пошла по коридору. Первая ловушка была недалеко от входа. Поворачивающаяся плита. Надо было повернуть рычаг и только потом проходить, иначе… белели косточки на плитах… После падения с высоты пяти метров на колья выжить сложно. Как ни раскорячивайся. Алаис для начала наступила на одну из ничем не примечательных плит, которыми был выложен коридор, попрыгала на ней, потом повернула рычаг и для верности еще попинала стену. Луису она расскажет, что и как отключала, а вот всем остальным… Фактически – сейчас она ведет потенциальных врагов в сердце Карнавона. А клятва – любую клятву можно обойти. Нельзя рассказать? Можно показать молча. Или нарисовать. Или… Вариантов много, надежда лишь на местные суеверия. Но чего они стоят? Хотя и сны, и рабский рынок, и… вдруг в этом действительно что-то есть? Дальше ловушки пошли через каждые двадцать метров. Предки были не просто параноиками, создавалось впечатление, что маниакально-депрессивный психоз был их постоянным спутником. Поворачивающиеся плиты и настороженные арбалеты, камни над головой, которые в любой момент готовы были погрести под завалом и проход, и всех пришедших, в одном месте даже две сдвигающиеся плиты. Специально узенький проход, такой, что Массимо, отличающийся плотностью телосложения, недовольно закряхтел, а человек в доспехах застрял бы тут намертво. И был бы раздавлен, когда плиты повернутся вокруг своей оси, заодно перекрывая дорогу. Долби на здоровье, пока рук не сотрешь. На девятой ловушке Луис только головой покачал. – Думаешь, у меня тоже так? – Уверена. Я читала, что все замки герцогов строились одинаково. – Хм… да… Луис вспомнил Карст. Тоже – на берегу моря, герцогские замки иначе не ставили. Тоже на скале, и примерно тот же вид. Просто Карст он видел с суши, а Карнавон с моря, вот и не сопоставил сразу. Да и время, события, вкусы герцогов… близнецов можно родить одинаковыми, но синяки они будут набивать на разных местах, это жизнь. – А если мои предки устроили что-то похуже? – Тогда мы все там и поляжем, – хмыкнул Массимо, оценивший паранойю Карнавонов по достоинству. Алаис хохотнула в ответ. Массимо ей нравился. Несуетливый серьезный профессионал, что тут скажешь? Который и резать глотки, и печь пироги будет со спокойным и деловитым видом и сделает все идеально. Ни воскресших покойников, ни пригоревших пирогов у него не будет. Теперь левый поворот, три шага, правый поворот, еще пять шагов, ловушка, двадцать шагов прямо, налево, еще двенадцать шагов… пришли.